— Не хочешь, — ответила она со знакомой ему ехидцей. — Испугаешься. Сейчас даже я на себя в зеркало боюсь глянуть.
Люк засмеялся хрипло, больше над собой — и над ее поддразниваниями, конечно, и услышал, как она затаила дыхание. Ухо покалывало, будто она прикасалась к нему губами и шептала что-то нежное, ласкающее.
— Приезжай ко мне в Лаунвайт, принцесса, — мягко попросил он. Так, чтобы не могла отказаться. — Приезжай. Хотя бы на день. Или я сам украду тебя прямо из твоей больницы. Ты не захочешь обратно, обещаю.
«И я не отпущу тебя, пока не уймется желание.»
Она вздохнула в трубку, тяжело, прерывисто — и он стиснул зубы — так захотелось иметь ее рядом, прямо сейчас. Люк курил и терпеливо ждал, что она решит.
— Это плохая идея, Люк, — сказала она неожиданно серьезно. — Очень плохая.
— Из-за сестры? Ангелины?
— В большей степени да.
— Из-за фон Съедентента? — он замер, ожидая ее ответа.
«Скажи мне, что он тебе никто. Что вы не любовники».
— Я дорожу им, — проговорила она наконец, и он со злостью стиснул сигарету, сминая фильтр. — Неужели у тебя нет женщины, которая тебе дорога, Люк?
— Есть. Мать.
«Ты».
— Марина?
— Да? — откликнулась она настороженно.
— Чего бы ты никогда не простила?
«Знаешь, сегодня я сделал то, из-за чего могу потерять тебя».
— Целый список, — легко сказала она. Не спросила — с чего вопрос, не удивилась. — Я вообще довольно злопамятна, как ты мог заметить. И второго шанса я не даю, Люк.
— Да. Прости меня, — сказал он сипло.
— Ты уже извинялся.
— Все равно.
Она снова зевнула.
— Мне на работу завтра. Спокойной ночи, Люк. В следующий раз, если разбудишь меня, я тебя покусаю.
Он засмеялся и, представляя, как она слушает его сейчас, медленно и хрипловато произнес в трубку:
— Буду расценивать это, как обещание. Спокойной ночи, принцесса.
Глава 25
Полина, Бермонт, вечер субботы
Визит королевской невесты в Бермонт был официальным, что означало — пафосным и публичным. Предстояло выйти не из телепорта в замке Бермонт, а в центральном телепорт-вокзале Ренсинфорса, проехать по городу, якобы для осмотра достопримечательностей — а на самом деле, чтобы будущую королеву могли лицезреть восторженные жители столицы. Провести ужин с аристократами и высшими чинами из людей, усиленно стараясь не обернуться. И затем лечь спать — в своих покоях, но с дежурящими в гостиной, на случай, если Ее Высочеству что понадобится, придворными дамами.
Дамы отправлялись с ней пестрой свитой, якобы для того, чтобы быть достойной оправой для четвертой Рудлог и помогать ей, и уже неделю гудели о таинственных мужчинах-медведях, «таких же как консорт Байдек, но неженатых», пытались косвенными путями выяснить у Полины их предпочтения и срочно обновляли гардероб.
Видят Боги, она едва удерживалась, чтобы не заметить ненароком, что берманы обожают духи на основе чеснока и жгучего перца.
Среди пышущего энтузиазмом и гормонами дамского цветника была одна отрада — сухая и строгая статс-дама Марья Васильевна Сенина, которой было уже немного за пятьдесят, и которая про мужчин отзывалась с тонким юмором и превосходством. Видимо, к своему возрасту, так и не вступив в законный брак, она-таки успела вкусить прелестей сильной половины человечества и разочароваться. Сенина единственная беспокоилась о том, какое впечатление принцесса произведет на будущих подданных, и очень дипломатично и почти незаметно тестировала ее на предмет знания межгосударственного этикета, ловко отступая, когда Полли начинала звереть.
Пол, конечно, никогда не была поклонницей реверансов и уроков этикета, и часто в детстве намеренно игнорировала правила поведения, но в принцесс эти правила вдалбливали с трехлетнего возраста, так что опозорить дом Рудлог она при всем желании не могла бы.
Для трехдневного визита собрали такой гардероб, что меняй принцесса наряды каждый час — и то не смогла бы показаться во всех. Суета превышала все разумные пределы, и Полю задергали так, что накануне вечером она дрогнула и спросила Алинку, не хочет ли та поехать с ней.
— Хочу, — грустно сказала Али — она сидела на кровати в своей спальне, скрестив ноги и обложившись учебниками, — но тогда все догадаются, что я — это я. А в универе только все успокоилось. Тем более у меня много домашней работы. Вот на свадьбу точно приеду, не смогу пропустить.
— Может, тебя напугать? — задумчиво произнесла Полина, оглядывая сестру. Сама она уселась на полу и развлекалась тем, что комкала черновики Алинки и кидала их в корзину для бумаг. Метко кидала. — Давай ты прыгнешь с крыши многоэтажки, а я тебя поймаю. Превращусь в птицу и поймаю. И тогда больше смысла не будет маскироваться.
— А если не поймаешь? — резонно заметила Алинка, поразмышляв, впрочем, несколько секунд. — Я тебя в крылатом обличии видела, ты, конечно, очень большая — и, если честно, противная — птица, но я бы предпочла, чтобы ты потренировалась на других объектах весом по 55 килограмм. На мешках с углем, например. Если раз двадцать поймаешь — можно попробовать.
— Я пошутила, — обиделась на «противную птицу» Пол. — Просто хочу уже увидеть тебя светленькой. Интересно же, как ты изменилась. Тогда ты была девятилетней козявкой, тощенькой и с фанатичным взглядом. Сейчас, наверное, просто конфетка.
— А я и не знаю, хочу ли, — ответила Алинка, рассеянно листая учебник, — я уже привыкла как-то к обычной внешности.
— Ты, кстати, похудела, — отметила Пол, — руки крепче стали, на ногах мышцы стали видны. Занятия с этим сержантом тебе идут на пользу.
— Все равно нормативы не могу пока сдать, — призналась Алинка сокрушенно, — хоть три раза в неделю занимаюсь. Пресс каждое утро качаю. У меня от спорта уже даже зубы болят. И уши. А стометровку все равно прибегаю последняя. Будет крайне глупо вылететь из-за физкультуры, — она вздохнула, — но пока все к этому идет. Думаю о страшном — прикупить какое-нибудь зелье для ускорения и укрепления. Они, конечно, временные, и откат потом болезненный… и преподаватель может заметить… и нечестно это…
Младшая сестренка расстроенно уткнулась в учебник, демонстрируя, что мечущейся старшей пора проваливать из ее покоев, и Поля, правильно поняв намек, пошла к себе.
Сейчас она шествовала по прозрачному тоннелю центрального телепорт-вокзала Йоаннесбурга, ведущему из огромного центрального зала к магическому переходу в Бермонт. Телепорт-вокзал был очень похож на автобусный — такой же большой зал ожидания в несколько уровней, отходящие от этих уровней «кишки» прозрачных коридоров, заканчивающихся мерцающими арками, настраивающимися на конкретное время отправления работающими здесь же магами. На автобусных вокзалах эти тоннели заканчивались выходом к транспорту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
