— О том, — отвечали они, — что господин наш умирает.
— Если вы хотите, чтобы господин ваш был жив и здоров, — сказала она, — то несите его за мною, и я покажу вам врача, который исцелит его одним словом: врач этот многих исцелил в нашем городе, и не было больного, который ушел бы от него без исцеления.
Рабы поверили ей, взяли своего господина вместе с постелью и понесли его за женщиною. Маркиан при этом не сознавал, что с ним делают, так как находился в сильнейшем жару и лежал в беспамятстве. Доведши их до темницы, где был святой Григорий, она сказала:
— Здесь сидит тот врач, который исцеляет недуги одним словом.
Рабы, внесли своего господина в темницу, положили его к ногам Григория и со слезами умоляли его подать исцеление больному. Святой два раза позвал Маркиана, но он ничего не мог ответить ему. Святой, прослезившись, возложил руку на больного, и он тотчас же уснул, а перед этим не спал много суток. В полночь слуги подошли к нему и, дотронувшись, не нашли в нем ни малейшего жара и благодарили Бога. Когда окончилась ночь и святой начал петь утреню, Маркиан проснулся и встал совсем здоровый и не мог понять, где он находится, но, увидев Григория, узнал его и, поняв, что, по молитвам святого, он исцелился от болезни, пал к ногам его. Днем епископы — спутники Маркиана, пришли навестить его и не нашли его дома. Узнав, что он был отнесен в темницу к Григорию, они пошли туда и увидя Маркиана здоровым, сидящим и беседующим с Григорием, изумились и сказали Григорию:
— Благословен ты, отец Григорий, ибо удостоился благодати Божией и дара исцеления человеческих недугов.
Они с любовью лобызали Григория и спросили, сколько времени он сидит в темнице. Он отвечал, что — два года и четыре месяца. Епископы были очень недовольны тем, что папа столько времени держал неповинного мужа в заключении, не произведши тщательного расследования. Они хотели вывести его из темницы, но он запретил им это, говоря, что ему невозможно без суда и приказания папского оставить места своего заключения. Тогда епископы пошли и о всем доложили папе, который был очень удивлен и смущен их словами.
После этого папа велел собраться собору в храм святого Ипполита, находившийся вблизи темницы. На собор явилось — епископов, вместе с папою, 154, и великое множество римских иноков и граждан, так что все не могли поместиться в церкви. Приведены были на собор и обвинители с Савином.
Папа начал допрашивать обвинителей:
— Какое обвинение возводите вы на вашего епископа? — спросил он их.
— Мы застали его, владыка, — без всякого стыда отвечали они, — совершающим грех с женщиною.
— Вы видели это своими глазами, или вам объявила об этом сама женщина? — продолжал папа допрос.
— Мы, владыка, — отвечали они, — вошли, по обычаю, поклониться епископу, застали женщину, спящей на его постели и взяли ее, а она уже в присутствии экзарха и народа призналась в том, что грех действительно был совершен.
Епископы, прибывшие с востока, потребовали, чтобы была приведена в суд сама женщина, которая и обличила бы Григория пред всем собором. Но обвинители возразили:
— Как же она может обличить его, когда она — бесноватая? С тех пор, как она согрешила с епископом, ее мучает бес.
Однако бесноватую привели на собор. Два человека держали ее и она, потеряв от недуга разум, не сознавала, где находилась.
— На суде, — сказал папа, обращаясь к клеветникам, — не допрашивают бесноватых и безумных, но вы, несчастные, должны сказать истину.
— Мы уже сказали ее, — отвечали они, — теперь допрашивайте самого обвиняемого, что-то он скажет о себе.
Тогда святой Григорий, вздохнув из глубины души, сказал:
«Восстали на меня свидетели неправедные: чего я не знаю, о том допрашивают меня; воздают мне злом за добро, сиротством душе моей» (Пс. 34:11–12).
Как только он произнес эти слова псалма, женщина упала, мучимая бесом, и каталась у ног святого, испуская пену и впадая в бесчувствие. Все присутствовавшие пришли в ужас. Но святой, помолившись, сказал:
— Во имя Господа нашего Иисуса Христа и ради святых отцов, собравшихся здесь, выйди, дух нечистый из твари Божией, и пусть женщина, пришедши в разум, скажет истину относительно меня!
Тотчас дух сотряс женщину и вышел из нее. Женщина лежала, как мертвая, но святой взял ее за руку и поднял. Сначала ее спросили, как ее зовут, а затем хартофилакс обратился к ней с вопросом:
— Знаешь ли ты своего епископа?
Она отвечала:
— Знаю очень хорошо, так как много раз видела его, когда он обходил город, посещая нищих, больных и сирот и раздавая обильную милостыню. И сама я, окаянная, не раз удостаивалась получать от него милость.
— Сотворил ли когда-нибудь ваш епископ грех с тобой? — продолжали допрашивать ее.
Вздохнув из глубины сердца и прослезившись, она возвысила голос и воскликнула:
— Жив Господь сил, — он не знал меня никогда, и только два эти лукавые человека, стоящие пред вами, Савин и Крискент, обещанием больших денег заставили меня наклеветать на праведного мужа! Бог воздаст им и за мой грех, за то что они ввели меня в такое злоключение. С тех пор, как эти коварные искусители обошли меня и я склонилась на их речи, я нахожусь в великой напасти: бес вошел в меня и мучает меня доныне.
Сказав это, она поверглась к ногам святого и со слезами говорила ему:
— Помилуй меня, раб Божий, и прости меня, окаянную, тяжко согрешившую пред тобою! Клянусь Господом Богом моим, — я не встану от твоих ног, пока ты не пообещаешь мне прощение!
Он отвечал ей:
— Не наше дело — прощать грехи, а — Единого только премилосердного Бога, а нам должно только умолять Его о прощении прегрешений, — и я буду молить Его, Всеблагого, простить тебе твои грехи.
Епископ поднял женщину с земли. Изумление и страх напали на всех, бывших на соборе, и все благословляли Бога, восклицая:
— Благословен Господь Бог, явивший раба Своего и обличивший ложную клевету!
Папа и все епископы были сильно раздражены на клеветников и начали укорять и стыдить их, а затем приказали разделить их на две части: клириков с Савином и Крискентом и мирян (первых всего было тридцать человек, а последних — восемьдесят), Евдокию, солгавшую на невинного, суд освободил от наказания, как уже ранее наказанную Богом, так как по попущению Его, бес мучил ее уже два с половиною года, — а виновников злодеяния осудили на изгнание: Савина во Фракию, Крискента в Испанию, а прочие клирики с бесчестием сосланы были в Равенну [16] и должны были жить там в заключении и нужде. Мирян — противников Григория суд передал присланному императором сановнику Маркиану, а он посадил их всех в тюрьму, намереваясь впоследствии подвергнуть их тяжким наказаниям; но когда солдаты повлекли их в тюрьму, все они зарыдали и громко взывали к преподобному:
— Помилуй нас, раб Христов, не отдавай нас на лютые муки.
И святой Григорий, бывший человеком крайне незлопамятным, упал на колена пред папою и всем собором и со слезами умолял помиловать его врагов и не наказывать их из-за него; и до тех пор не переставал он молить и плакать, пока все, прослезившись, не сказали:
— Если ты прощаешь их и просишь за них, то мы — обезоружены.
И велели стражи оставить их в покое. Но когда все клеветники стояли пред собором, внезапно поднялась сильнейшая буря, потряслась земля, померк воздух и тьма покрыла всех. Бывшие на соборе в ужасе думали, что земля рассядется и пожрет их, и, воздев руки, взывали: «Господи помилуй»! Буря прекратилась, сделалось светло и тотчас на клеветниках обнаружилось наказание Божие: у всех у них лица стали чёрными, как бы сажа, а у Савина и Крискента, кроме того, губы оттянулись вниз так, что нельзя им было уже свести их и говорить: так постиг их гнев Божий. Весь собор, при виде такого чуда, возгласил: «Ныне познал я, что Господь спасает помазанника Своего, отвечает ему со святых небес Своих могуществом спасающей десницы Своей» (Пс.19:7).
После этого папа сказал клеветникам:
— Слушайте, жалкие! Вот, вы сделались подобными отцу вашему диаволу, древле омраченному, за то, что оклеветали праведного и святого мужа. Посему повелеваю вам: с нынешнего дня будьте рабами епископа Акрагантийского и его преемников, вы, и дети ваши и всё потомство ваше до века; да не будет никто из вашего потомства иереем и даже клириком вообще; и всякий епископ, который осмелится поставить кого-нибудь из вашего племени иереем, диаконом, вообще — клириком, зная о вашем теперешнем беззаконном поступке, — да будет под клятвою.
С этим судом папы согласился весь собор. А женщина, оклеветавшая святого, упала на землю и с плачем взывала к епископам:
— Смилуйтесь надо мною, отцы святые, — отдайте меня в женский монастырь: я уже не могу возвратиться в свой город.
