Господин папа [написал] королю Рудольфу еще [одно письмо]:
«Епископ Григорий, раб рабов Божьих, королю Рудольфу и всем, пребывающим вместе с ним в королевстве саксов епископам, герцогам и графам, большим и малым, [шлет] отпущение грехов и апостольское благословение.
Сама Истина говорит, что царство небесное принадлежит всем тем, которые изгнаны за правду11, и апостол восклицает, что обрести венец может только тот, кто сражался за правду12; поэтому не сбавляйте, сыны мои, того воинского пыла, в котором вы уже долгое время пребываете; не сомневайтесь из-за лжи некоторых коварных особ в нашем верном содействии, но еще усерднее посвятите все ваши труды, которым скоро придет конец, делу защиты церковной истины и сохранению вашей благородной свободы и, восстав из бездны несчастий, стремитесь, словно стеной, оградить собой и своими телами дом Израилев13. То, что уже было принято на двух наших соборных совещаниях относительно короля Рудольфа и Генриха, а также то, что было клятвенно решено там по поводу мира и согласия в королевстве, вы в точности можете узнать из наших писем и от ваших послов, если только они не были случайно взяты в плен; а если что-то останется еще неясным, то вы услышите это непосредственно от епископов Меца14 и Пассау15, а также от аббата Рейхенау16, которые сейчас пребывают у нас в ожидании исхода дела, когда они придут к вам. Наконец, мы хотим, чтобы вы знали, что мы без всяких колебаний, со всей, как и положено, настойчивостью, как в наших постоянных молитвах, так и авторитетом нашей должности будем заботливо помогать вам и деятельно заботиться о ваших нуждах».
В октябре этого года Генрих, неутомимый в ратных трудах, опять собрал войско, чтобы вторгнуться в Саксонское королевство. Саксы же с огромным войском вышли ему навстречу в месте под названием Канкуль17 и расположились там, разбив лагерь. Когда Генрих, отправив разведчиков, узнал о силах короля Рудольфа и саксов, то, обратившись к военной хитрости, разделил войско на 2 части. И вот, избегая сражения, он со всем войском направился к Эрфурту, а самых быстрых из всадников послал назад в Гослар; предав огню несколько селений, они тут же вернулись к нему. Саксы, извещенные через своих разведчиков о его походе на Эрфурт, легко могли его догнать и даже обогнать, но, увидев за спиной дым, все поспешили туда, чтобы не дать [Генриху] войти в Гослар и те части Саксонии. Генрих же, завершив путь к Эрфурту, ограбил и уже сжег этот город, когда саксонское войско, поняв наконец, что его обманули, погналось за ним, оставив по пути большую толпу пеших и конных. Так как они видели, что Генрих желает предать огню Наумбург, центр епархии, то, обогнав его по горной местности, спасли город от пожара. Узнав об этом, Генрих, сжигая и разоряя все на своем пути, направился к реке Эльстер. Здесь мнения очевидцев расходятся. Одни говорили, что он, дважды побежденный в сражении, не хотел более испытывать судьбу в битве, но решил, коварно обманув саксов, предать огню большую часть страны и так, будто победителем, вернуться в свои земли; однако, не зная глубину реки и как ее перейти, он был вынужден вступить в бой. Другие полагали, что он нарочно, из недоброжелательства избрал это место, чтобы его люди, которым он не особенно доверял, или храбро сражались, или в наказание за бегство испытали на себе опасности реки. Наконец, третьи думали, что он потому и пришел в эти края, чтобы, когда к нему, как он надеялся, присоединятся мейсенцы и чехи, иметь возможность пройти через Мерзебург и Магдебург в Саксонию, разорить ее и навсегда подчинить своей власти.
Итак, Генрих, расположившись лагерем на берегу Эльстера, утром следующего дня18 выстроил свои войска, ибо не хотел медлить с битвой; вскоре пришли саксы, утомленные быстрым и трудным переходом, из-за усталости оставив в пути очень многих; услышав, что враг рядом, они выстроились для защиты отечества. Когда саксы заметили, что пехоты у них очень мало, ибо большинство не смогло последовать за ними, то отдали приказ, чтобы все, у кого кони были не достаточно сильны, сражались пешими, и в боевом строю понемногу стали продвигаться навстречу врагу. Епископы же увещевали всех имевшихся в наличии клириков с великим благоговением петь 82-й псалом19. Оба войска встретились у болота под названием Груне20; так как болото было без брода, то обе стороны в сомнении остановились; бранью побуждая друг друга к переходу, каждая сторона все же нерушимо защищала свой берег. Наконец сторона Рудольфа, узнав, что невдалеке находятся истоки болота, устремилась туда; противники, увидев это, верхом бросились туда же. И вот Генрих, как только увидел, что оба войска вступили друг с другом в битву, тут же, как обычно, обратился в бегство. Войско же его с такой доблестью противостояло врагам, что даже когда некоторые из них бежали, то сообщили в лагере весть, будто саксы побеждены. И, когда те епископы, которые помогали Генриху, ликуя, пели в лагере вместе со своими клириками «Тебя, Бога, славим!», внезапно был внесен убитый Рапото21, один из знатнейших князей партии Генриха; те, которые несли его, кричали издали: «Бегите! Бегите!». Со стороны саксов король Рудольф получил смертельную рану, но живым добрался до Мерзебурга. Победа все же досталась его войску. Ибо герцог Отто, взяв отряд пехоты, обратил в бегство тех, которые уже начали преследовать саксов; и не прекращал их преследование до тех пор, пока не увидел, что они, пройдя через свой лагерь, с риском для жизни переправляются через реку. Ибо в реке погибло не меньше врагов, чем в самой битве. Тогда пешие, убедившись в победе, хотели разграбить лагерь. Но герцог Отто, боясь, что в тылу, возможно, остались еще враги, запретил им это. Возвращаясь вместе с ними, он застал на месте сражения Генриха фон Лааха22 с большей частью вражеского войска, которые ликовали, якобы одержав победу, и пели: «Кирие элейсон». Герцог Отто, видя малочисленность своих людей, хотел поначалу избежать встречи с ними, но затем, сообразив, что Богу не трудно победить многих с помощью немногих23, смело бросился на них и, поскольку Бог внушил им страх, быстро обратил их в бегство. И вот, когда все они или бежали на тот берег реки, или утонули в ней, герцог Отто сказал: «Вот теперь спокойно обшарьте лагерь и все, что ныне принадлежало врагам, назовите своим, ибо вы приобрели это вашей доблестью». Там было найдено множество драгоценных шатров и епископских сундуков, полных священных одеяний и сосудов, множество золотой и серебряной посуды для ежедневного пользования, много серебра и золота в слитках и еще больше в звонкой монете, многочисленные и превосходные кони, всякого рода оружие, парадные и прочие без всякой меры одеяния.
Итак, за все, в чем Унштрут, где саксы были побеждены 5 лет назад, погрешил против них, Эльстер отплатил вдвойне. Ибо там бежавшие саксы потеряли только свое имущество, а здесь они забрали и свое добро, которое несли враги, и чужое, когда те были обращены в бегство и перебиты. Ведь все, что носили с собой епископы Кёльнский, Трирский и почти 14 других, а также герцог Фридрих24, граф Генрих и прочие богатейшие люди, все, что они награбили в Эрфурте, саксы забрали и с победой вернулись в свой лагерь.
Те из врагов, которые избежали меча, испытали невероятные беды в реке, в лесах и болотах. Ибо река имела столь крутые берега, что здесь никто не мог войти в нее, кроме как бросившись в воду, а там никто не мог из нее выбраться, кроме как ухватившись за траву и коряги. И вот многие бежавшие, после того как стремглав бросились в воду и попрыгали на другой берег со спин коней, мечом расчищали берег, чтобы вытащить из реки вслед за собой и своих коней. Но, наконец, устав вырубать [камыш], оставляли коней, бросали оружие и в страже продолжали бегство. Из них очень многие храбрые мужи были убиты крестьянами во время бегства с помощью топоров и дубин. Многие знатные и благородные были взяты в плен простолюдинами; многие, вынужденные голодом, продавали своих коней и мечи за кусок хлеба. Когда те из них, что были взяты в плен, приводились к какому-нибудь честному человеку из врагов, то, если они были ранены, их выхаживали, а затем, милостиво снабдив одеждой и оружием, без выкупа отправляли на родину. И, когда они услышали, что Генрих призвал чехов, чтобы вместе с ними и теми, которые еще остались из войска, опять напасть на Саксонию, то ответили, что, если возможно, они предпочтут обойти всю землю, чем опять совершить вторжение в Саксонию. Это четвертое сражение произошло в четверг 15 октября.
