Боги праведные.
— Вы не его сюзерен, сир. Прочтите внимательно ваш пергамент. Вам пожалован Риверран с его землями и доходами, но не более. Верховный лорд Трезубца — Петир Бейлиш, и Риверран тоже ему подчиняется.
Сиру Эммону это не понравилось.
— Харренхолл — развалина, проклятая и населенная призраками. И какой из счетовода Бейлиша лорд? Его происхождение…
— Если жалованная грамота вас не устраивает, поезжайте в Королевскую Гавань и обсудите это с моей дражайшей сестрой. — Джейме не сомневался, что Серсея скушает Эммона с потрохами и пустит его кости на зубочистки. Если, конечно, соизволит отвлечься от любовных трудов с Осмундом Кеттлблэком.
— Нет нужды беспокоить ее величество таким вздором, — фыркнула леди Дженна. — Не хочешь ли выйти подышать воздухом, Эм?
— Воздухом?
— Или отлить, скажем. Нам с племянником надо поговорить о семейных делах.
— Да, конечно, — покраснел сир Эммон. — Вечер теплый… Я подожду вас, миледи. Сир… — Новый лорд свернул свою грамоту, поклонился Джейме и вышел.
Трудно было не испытывать презрения к Эммону Фрею. Он явился в Бобровый Утес на четырнадцатом году, чтобы жениться на львице вдвое моложе себя. Тирион говаривал, что Тайвин на свадьбу подарил Эммону несварение желудка. Дженна тоже этому способствовала. Джейме не раз видел, как на пирах сир Эммон мрачно ковырялся в своей тарелке, а его жена между тем вольно шутила с тем или иным домашним рыцарем, сидевшим от нее слева, и их разговор перемежался раскатами смеха. Впрочем, она родила Фрею четырех сыновей. Никто в Бобровом Утесе не смел сомневаться, что все они от него, а сир Эммон и подавно не смел.
— Мой лорд и господин, — закатила глаза его леди-жена, как только он удалился. — О чем только твой отец думал, отдавая ему Риверран?
— О ваших сыновьях, полагаю.
— Я тоже о них думаю. Из Эма лорд никудышный. Тай, возможно, будет лучше, если ему хватит ума учиться у меня, а не у отца. — Леди Дженна оглядела шатер. — Есть у тебя вино?
Джейме нашел штоф и налил ей, орудуя левой рукой.
— Зачем вы здесь, миледи? Оставались бы в Утесе, пока не кончатся боевые действия.
— Как только Эм услышал, что он теперь лорд, он тут же помчался предъявлять права на свои владения. — Леди Дженна выпила и вытерла рот рукавом. — Лучше бы твой отец нам пожаловал Дарри. Клеос, как ты помнишь, был женат на одной из дочерей пахаря. Теперь неутешная вдова бесится оттого, что ее сыновьям не достались земли ее лорда-отца. Ами-открой-ворота Дарри только по матери. Моя невестка Джейна ей приходится теткой, а леди Марийе родной сестрой.
— Младшей сестрой, — напомнил ей Джейме, — а Тай станет наследником Риверрана. Это трофей покрупнее Дарри.
— Трофей с подвохом. Из мужчин дома Дарри не осталось в живых никого в отличие от дома Талли. Риман, этот тупица, каждый день накидывает петлю на шею Эдмару, но вешать его и не думает. А у Рослин Фрей в животе растет рыбка. Мои внуки не будут чувствовать себя уверенно в Риверране, пока кто-то из наследников Талли жив.
Джейме понимал, что она права.
— Если у Рослин родится девочка…
— Ее можно будет выдать за Тая с согласия старого лорда Уолдера. Да, я тоже об этом думала. Но не менее вероятно, что будет мальчик, и его отросточек бросит тень на все наше будущее. Да и сир Бринден, если переживет осаду, может предъявить на Риверран права от своего имени… или от имени юного Роберта Аррена.
Малютку Роберта Джейме помнил по Королевской Гавани — в четыре года тот все еще сосал материнскую грудь.
— Аррен не доживет до того, чтобы дать потомство. И зачем лорду Орлиного Гнезда Риверран?
— Зачем человеку, у которого есть горшок золота, нужен еще один? Людям свойственна алчность. Надо было Тайвину отдать Риверран Кивану, а Дарри — нам. Я бы сказала ему об этом, если бы он соизволил спросить меня, но когда твой отец слушал кого-нибудь, кроме Кивана? — Леди Дженна тяжко вздохнула. — Заметь, я не упрекаю Кивана за то, что для родного сына он выбрал более безопасный замок. Я слишком хорошо его знаю.
— Желания Кивана и желания Ланселя, похоже, расходятся. — Джейме рассказал тетке о решении Ланселя отречься о лордства, жены и земель, чтобы стать воином святой веры. — Если вы все еще хотите получить Дарри, напишите Серсее и изложите ваши резоны.
— Нет, эта лошадка уже ушла со двора, — отмахнулась чашей леди Дженна. — Эм забрал в свою дурную голову, что будет править речными землями. А Лансель… думаю, мы должны были предугадать это заранее. В конце концов, жизнь, посвященная вере, не так уж отличается от той, что посвящена королю. Но Киван, боюсь, будет в ярости. Как Тайвин, когда тебе вздумалось надеть белое. У Кивана по крайней мере остался еще наследник, Мартин. Можно женить его на Ами-открой-ворота вместо Ланселя. Да помогут нам Семеро. Кстати, о Семерых — с чего вдруг Серсея позволила Септе снова вооружиться?
— Уверен, что причины у нее были, — пожал плечами Джейме.
— Причины? — Леди Дженна издала неприличный звук. — Хорошо, если они окажутся вескими. Мечи и Звезды даже Таргариенам не давали покоя. Сам Завоеватель старался не настраивать их против себя. А когда Эйегон умер и лорды подняли восстание против его сыновей, оба ордена принимали в нем самое деятельное участие. Их поддерживали наиболее благочестивые лорды и многие простолюдины. Мейегору стоило большого труда разделаться с ними. Он платил золотого дракона за голову каждого нераскаянного Сына Воина и серебряного оленя за голову Честного Бедняка, насколько я помню уроки истории. Их убивали тысячами, но тысячи оставшихся продолжали смутьянничать. Это продолжалось, пока Железный Трон не убил Мейегора — тогда Джейехерис объявил помилование всем, кто сложит оружие.
— Я из истории мало что помню, — признался Джейме.
— Как и твоя сестра. — Леди Дженна опять приложилась к чаше. — Это правда, что Тайвин улыбался на смертном ложе?
— Он гнил, вот губы у него и разъехались.
— Только-то? — Дженну как будто опечалило это. — Говорят, что Тайвин не знал, что такое улыбка, но это не так. Он улыбался, когда женился на твоей матери и когда Эйерис сделал его десницей. Улыбался, когда замок Тарбеков рухнул на голову этой злокозненной суке леди Эллин, — так по крайней мере уверял меня Тиг. И когда ты родился, Джейме, — это я видела своими глазами. Ты и Серсея, розовенькие, без единого недостатка, точно две горошинки из одного стручка… лишь с одной небольшой разницей. Ну и легкие у тебя были!
— Услыши наш рев, — усмехнулся Джейме. — Расскажите еще, что отец любил посмеяться.
— Нет. Смеху Тайвин не доверял. Слишком многие на его памяти смеялись над твоим дедом. Эта комедия, именуемая осадой, его бы уж точно не позабавила, — нахмурилась леди Дженна. — Как ты намерен закончить ее теперь, когда прибыл на место?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
