мокрый, это сколько же воды помещается в глотке у Риверы?
И весь такой он при этом недоуменный, обиженный и даже забавный что … в общем после испанки, следующей не выдержала и сама смешливая ирландка, что-то пробормотав по-ирландски, она также неожиданно залилась веселым, заражающим всех окружающих смехом. И сила его была такова, что сначала к нему присоединились иностранные граждане в лице оставшейся Беатриче, ну а после и корейские поклонники Агдан.
Даже у невозмутимой НаБом появилось на лице что-то навроде застывшей улыбки, а для тех, кто знал НаБом хорошо, он сказал бы что это примерно равно ее безудержному и гомерическому хохоту!
Единственный, кому было совсем не смешно, это конечно же сам господин Квак ЮнГи. Но это и понятно, все-таки карьеру данный господин строит в Министерстве юстиции, а совсем не в корейском аналоге «Comedy Club».
Беатриче, как и полагается руководителю, первой взяв себя в руки, и принесла корейской юстиции извинения через невозмутимую КенВон, вот кстати единственная, кто никак не обозначил свое отношение к происшедшему, профи чего тут ещё скажешь?
- Господин Квак ЮнГи, я как глава лагеря приношу вам свои извинения за … несдержанность некоторых моих коллег. – сказала итальянка на английском.
Правда при слове несдержанность, немного подуспокоившая Ала чуть опять не упала под стол от смеха, но взгляд итальянки удержал ее от всего этого действа. И правильно. Делу как говорится время, а потехе – час!
Но все-таки господин ЮнГи обиделся, хотя при этом ответил относительно невозмутимо и спокойно.
- Я рад, что мне удалось повеселить всех вас, но все-таки всем напоминаю, что время уже пошло, и я жду ответ на свои предложения. Ну, а если через два часа его не последует, то буду считать, что на мое предложение вы ответили категорическим отказом.
После чего, он повернулся, произнеся для начальника тюрьмы.
- Госпожа НаБом, пойдемте нам здесь пока больше нечего делать.
Он развернулся и направился к выходу из палатки, за ним также отправилась и упомянутое им должностное лицо. Вслед же уходящим было несколько недоуменное молчание. Уж как-то неожиданно свернул свои разглагольствования важный чиновник и ретировался, неужели так сильно обиделся?
А за ними тут же последовала и рыжая хохотушка, которая идеально скопировав высокомерную походку чиновника и задранный, с избытком надо сказать свой веснушчатый нос, повернувшись произнесла на английском под общее хихиканье.
- Я тоже жду ответа, и надеюсь, что ждать его мне не придется долго, я очень занятой человек, тем более у меня же по распорядку скоро бранч! А вот его я пропустить никак не могу!
(«Бранч» от англ. brunch, то есть breakfast - «завтрак» и lunch - «обед». Приём пищи поздним утром, между завтраком и обедом, в выходные дни, комбинирующий их и имеющий чётко очерченный набор блюд. Как правило, с бранчем ассоциируется приятное времяпрепровождение в компании друзей за столом в ресторане, чаще при отеле или домашней обстановке. Прим. – автора).
С этими словами она выскочила из палатки, у нее тоже было еще не законченное дельце, и это был как мы понимаем совсем не бранч.
Тем временем, парочка корейских чинов быстрым шагом шли из лагеря в сторону припаркованного авто, на выходе они заметили ДоХи, что поспешала к ним навстречу.
- Что-то случилось? - несколько встревоженно спросила НаБом у своего зама, когда та подошла поближе. – Какие-то проблемы в тюрьме?
На что та, успокаивающе махнув при этом рукой, сказала.
- Все в порядке госпожа НаБом. Просто вы так долго о чем-то разговаривали с этими вегугинами, что я уже и переживать начала немного, а то мало ли что могло здесь случится.
- Нет все нормально. – отвечает ее начальница. – Просто так получилось наши переговоры несколько … подзатянулись. Поэтому пришлось выбрать весь запланированный изначально лимит времени.
ДаХе тем временем, пристроившись за шагающим начальством, все-таки не утерпела.
- И как они прошли эти ваши … наши переговоры?
- Да так, довольно … познавательно! - усмехнулась НаБом, и после не продолжительность молчания добавила. - В общем, если очень коротко и просто, то уважаемый господин Квак ЮнГи, выставил всем этим протестующих этакое … условие, можно сказать, что, наверное, что и ультиматум.
Слово «уважаемый», как и «ультиматум», прозвучало кстати с долей изрядного сарказма, которого не услышал ЮнГи, но ДаХе, давно уже знающая НаБом расслышала это в голосе НаБом довольно отчетливо.
А НаБом тем временем продолжила.
- В общем мы через два часа ожидаем ответ на выставленные условия. Ну а дальше, наши действия будут зависеть от этого самого ответа этих собравшихся. Если все пойдет хорошо, по-нашему так сказать плану, то лагерь «Вместе с Агдан!» будет уже до вечера свернут, а его постояльцы уберутся отсюда. Если же этого не произойдет, то … то в этом случае о наших действиях … нам расскажет господин ЮнГи.
Молчание, и вот его прерывает господин ЮнГи, который заговорил довольно самодовольным тоном.
- Думаю, что я был очень убедителен с этими вегугинами. Госпожа НаБом вон не даст соврать. Думаю, что к вечеру мы даже не вспомним о том, что под стенами Анян был какой-то там лагерь с протестующими. Точнее этот самый лагерь – «Вместе с Агдан!» Похоже, что совсем не долго они побудут вместе со своим кумиром. Кхе, кхе.
Хотя … если они откажутся выполнить мои законные требования, то могут побыть с Агдан и подольше, правда не в этом месте, а там, где будет все для них намного хуже и не так весело, как здесь.
Потому-что корейский временный изолятор — это не самое лучшее место для протестов как я думаю. Со всеми этими гражданами действует очень простое правило я считаю. Главное с ними надо пожестче, и не идти им ни на какие уступки, важно показать кто здесь главный, тогда они все будут как шелковые.
Надо сразу поставить всех этих наглецов на место. Никто не может ставить мне условий, точнее ставить условия корейскому Министерству юстиции. Только так и не иначе надо делать свою работу, и делать ее хорошо.
В общем я думаю, что эти протестующие уже осознали с кем связались и сейчас быстро свернут свои пожитки и уберутся отсюда подобру-поздорову. Видите, сами госпожа НаБом, что дело оказалось не сказать, что особо и сложное. Но