Рука опустилась на мое плечо, и во мне раздался предупреждающий рык, когда Итан Шедоубрук шагнул ко мне в одних боксерах, открывая рисунки татуировок, покрывавшие его кожу. Его темно-русые волосы были подстрижены по бокам и свободно спадали на макушку, но ещё не уложеные для предстоящего дня. Его симпатичное мальчишеское личико не соответствует безжалостному зверю, живущего в нем. Я видел, как он откусил человеку голову во Дворе Орденов в форме Оборотня. Буквально. Это самое опасное место в Даркморе. Безлюдное, без охраны, без присмотра. Быть Вампиром означает, что я могу убежать от девяноста девяти процентов других заключенных, так что я не слишком беспокоюсь о себе там. Однако я не могу игнорировать еженедельное число погибших.
— Доброе утро, Лэнс.
— Итан, — коротко сказал я, стряхивая его руку со своего плеча, и он позволил ей скользнуть по моей спине.
Тактильная природа Волков всегда вызывала у меня дискомфорт. Но следовать своим инстинктам и отталкивать его — опасный шаг, на который не стоит идти. Большую часть моего блока занимала его стая, и из всех вожаков здесь мне больше всего нужно было отгородиться от него.
— У меня есть для тебя новое предложение, — сказал он с ухмылкой.
— Я же сказал тебе, мне это не интересно, — твердо сказал я.
— И, как я уже говорил тебе, друг, в конце концов у тебя не будет выбора. Двадцать пять лет? — Он просвистел длинную ноту. — Ты пробудешь здесь дольше меня, лучше начать продвигаться наверх уже сейчас.
— Я не интер… — начал я, но он перебил меня.
— Да, да, тебя нельзя купить и бла-бла-бла. Но послушай… — Он скользнул рукой вверх по моим плечам. Мы были примерно одного роста, но этот жест говорил о том, что он пытается заставить меня чувствовать себя меньше. Тактика, которая блядь совершенно бессмысленна. — Я могу предложить тебе кое-что, от чего ты не сможешь отказаться.
Я молчал, пока он с надеждой смотрел на меня, ожидая, что мне станет любопытно, и я попрошу его рассказать. Да хоть если он предложит мне ключ от чертовых магических блокирующих наручников, я все равно не заинтересован.
— У меня есть парень, который может помочь с этим. — Его рука легла на мой локоть, и он вывернул мою руку, чтобы посмотреть на знак Льва, связывающего меня с Дариусом.
Я зарычал, отдёрнул руку и свирепо глянул на него, чтобы тот отступил.
— Я слышал, что эти узы хуевые, — сказал он беспечно. — Должно быть, они сводят тебя с ума, ведь ты не можешь пойти охранять своего маленького подопечного Дракона.
«Сводят с ума» даже близко не стоят. Мне снится Дариус почти так же часто, как и Голубок. И все сны были рейтингом тринадцать плюс. Не помогало и то, что Дариус бил себя по лицу каждый раз, когда вспоминал, что злится на меня. Это было похоже на то, будто его кулак врезается мне в щеку. В последний раз я был на середине завтрака и упал с ебаного стула. Син Уайлдер посчитал это уморительным, а все остальные разбежались, словно не хотели заразиться моим безумием.
Итан продолжал, пока мы направлялись в душ, и я повесил свое полотенце рядом с его, когда мы разделись.
— У меня есть парень, который может достать те таблетки, заглушающие все виды эмоций. Может быть, они подойдут и для той ярости, которую ты носишь в себе.
Я повернулся к нему с мрачным взглядом.
— Мне не нужны твои таблетки. Мне не нужна твоя дружба. Я не хочу быть частью твоей банды. Если ты ещё не понял это, то, должно быть, я говорю на непонятном языке. Потому что для меня это ебать как очевидно. — Я прошел мимо него в душевую, направляясь в дальний конец, где еще не собрался никто из заключенных. Итан присоединился к своей стае, и они начали мыть друг друга и намыливать, как будто вполне нормально начинать оргию в присутствии других людей.
Я не стал терять времени, умылся и отправился переодеваться в свой ежедневный комбинезон, после чего отправился наверх на завтрак. В столовой было море оранжевых комбинезонов и голодных зверей, набрасывающихся на еду. Единственная причина, по которой у меня вообще был аппетит в нынешние дни, заключается в том, чтобы держать себя в форме. Я проводил каждый час, внизу в спортзале, чтобы быть достаточно сильным для борьбы с другими заключёнными врукопашную. Мне понадобилось четыре избиения, двенадцать сломанных костей и пробитое легкое, в напоминание, что я не хочу подыхать здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Первые несколько недель были особым видом ада, где у меня не было особого желания что-либо делать вообще. Мои инстинкты кричали о необходимости выпить для заглушения боли. Но достать алкоголь здесь сложно, да и чертовски тупая затея. Если буду пить, то вскоре обнаружу, что я слаб и нахожусь на самом дне иерархии. И неважно, насколько плоха моя жизнь, насколько мрачной и никчемной она стала, у меня пока ещё есть инстинкты. И борьба за место навсегда закоренена во мне.
Я не хотел зацикливаться на том, что покину это место в зрелом возрасте пятидесяти одного года, и также буду опозорен властью в обществе до конца жизни. Мне не позволят бороться за положение. Я буду лишен всего и буду вынужден жить на задворках общества. И почему-то мне кажется, что это намного хуже, чем тюрьма Даркмор. По крайней мере, здесь я могу быть Фейри. За этими стенами, та маленькая оставшаяся жизнь, которая ожидает меня, отнимет фундаментальную часть моего существования. Но у меня есть еще двадцать четыре года и девять месяцев, чтобы свыкнуться с этой мыслью…
Когда я встал в очередь за завтраком, у поставщиков провизии для заключенных закончились свежие продукты, так что у меня остался единственный вариант — каша. Снова. Это происходит каждый день. И неважно, в какое время приду сюда. За это я должен благодарить звезд. Они доставляют мне очень много проблем; я столкнулся с гневом звезд за то, что нарушил обещание, данное Голубку, сделать все возможное, чтобы быть вместе. Так что теперь неудачи преследуют меня на каждом углу. Каждый мой шаг, направленный на непривлечении к себе внимания, парируется тем, что лидеры банд появляются в самые неподходящие моменты, к примеру, когда я разговариваю с их соперниками или колдую в Комплексе, что они воспринимают как угрозу. Вот почему я был участником стольких драк с того момента, как попал сюда. Именно поэтому у меня было пробито легкое, когда от удара какого-то мудака Дракона по имени Кристофер я напоролся в Комплексе на трезубец, выструганного каким-то придуроком из дерева позади меня. Вот почему ко мне приставлен Кейн, охранник, с которым я вынужден бороться из-за нашей общей природы. И в ответ я неоднократно был наказан за это.
Звёзды так «заботятся» обо мне, но я не могу найти в себе силы бороться с ними. Потому что заслужил эти невезения за ту боль, через которую заставил пройти Голубка. Я переживу их все ради нее. Со временем, она бы всё равно ушла от меня. Возможно, она уже так поступила. И весь этот ад будет стоить этого. Скоро я навсегда исчезну из ее жизни. А потом и медленно забудусь.
Разбитое сердце — самая болезненная вещь, которую я когда-либо испытывал. Но я никогда не заслуживал владеть сердцем Дарси Вега. И я должен был вернуть его самым жестоким способом. Это единственный вариант спасти ее. Он определенно будет стоит того, когда она придет к власти и начнёт жить той жизнью, которой ей суждено жить. Если моя собственная жизнь должна быть жертвой для такого дела, я готов пожертвовать ею. Даже если буду тосковать по ней до конца своих дней. Скучать всей душой и тосковать до тех пор, пока мир не перестанет вращаться. Я останусь здесь и буду добровольно страдать, делая лучшее для нее. И однажды она поймет, зачем.
Я сидел за пустым столом со своей кашей, не обращая внимания на взгляды, бросаемые в мою сторону. Здесь я все еще был темой обсуждения. Мой судебный процесс транслировался по телевидению, и подробности быстро распространились после моего прибытия. Хотя большинство слухов вышло из-под контроля. Для одних я был откровенным насильником, для других — героем.
Итан Шедоубрук определился со своим отношением ко мне через неделю после моего появления в Даркморе, смотря, как я выбивал дурь из каждого, кто хоть вскользь упоминал о Дарси. Он заявил, что я слишком красив для извращенца, и очевидно, что я влюблен в нее. А я и не пытался переубедить его. Не имеет значения, узнают ли здешние люди правду, важен остальной мир. И, видимо, его заявления было достаточно, так как все заключенные тоже стали верить. Рори Найт подошел ко мне и назвал Дарси шлюхой, просто чтобы посмотреть на мою реакцию, и я чуть не растерзал его за это. Что дорого обошлось мне в моей тактике быть ниже травы, тише воды. На самом деле, эта тактика ебать как бесполезна, если так подумать. Я уже привлек внимание самых могущественных фейри в этом месте, включая мудака охранника, который следит за мной. С таким же успехом можно было просто нарисовать мишень на голове.
