Конечно, леди Суэйл ожидало несколько неприятных сюрпризов. Например, полковник Брикин Эйнсейл, ее друг, который по доброте душевной и верности памяти ее мужа снабжал ее люковыми мандрейнами. Эйнсейл на самом деле был чуть более корыстолюбив, чем просто так, и марки герцога Рок-Коуста говорили с ним гораздо убедительнее, чем любые призывы к верности, будь то память о друге или Храм. И он не понимал, что призрак мертвого эмерэлдского князя и электронное существо, которое никогда не дышало, тщательно отслеживали каждый платеж, каждый поддельный документ, каждый приказ о перенаправлении и каждую партию оружия. Они точно знали, где находится каждая винтовка, откуда она взялась и как она туда попала. Объяснять, откуда они узнали, в открытом суде, может быть немного неловко, но она подозревала, что Эйнсейл будет более чем готов помочь. Как только они предъявят ему доказательства его соучастия, он примет любую сделку, предложенную короной, так же быстро, как только сможет произнести эти слова. Он будет просто рад показать следователям, где именно находятся все эти тайники с оружием, что позволило бы аккуратно решить вопрос о том, как корона нашла их.
Теперь это оставит на ком-нибудь след, — подумала Мерч с неприятной улыбкой. — И если случится так, что кучка предательских ублюдков явится, чтобы забрать свои винтовки, и обнаружит, что их ждет взвод или около того пехоты, разве это не будет печально?
Было еще много способов, которыми это могло пойти на юг, — размышляла она, когда под ней появились холмы Сансет. — Учитывая ее собственные предпочтения, она набросилась бы на них, как только у них было бы достаточно улик, чтобы идентифицировать ключевых игроков, но у Шарлиэн были другие планы. Мерч поняла ход мыслей императрицы, и она согласилась, что пришло время выманить предателей из дворянства Шарлиэн и… уничтожить их раз и навсегда, вместо того, чтобы иметь дело со свежим урожаем каждые десять или двадцать лет. Она просто не могла перестать беспокоиться о том, сколько невинных людей может пострадать в этом процессе.
На самом деле это беспокойство объясняло ее присутствие здесь сегодня вечером.
* * *
Погода в Чешире была ненамного лучше, чем в Суэйле. Но это было ненамного лучше, и уголь в Ридимаке стоил дороже, чем в Суэйлтоне. Или, скорее, у жителей Ридимака было гораздо меньше марок в карманах, когда приходило время платить за него.
Однако в последнее время все стало чуть лучше. Больше денег ни у кого не стало, но леди Чешир удалось переправить часть угля, первоначально предназначавшегося для пароходов в заливе Долар, в Чеширский залив. Возможно, у нее было не так много денег, но у нее явно все еще были друзья в Черейте, и она сделала этот уголь доступным для своих людей всего за десятую часть его рыночной цены. Если, конечно, они не могли позволить себе даже столько… в этом случае он был бесплатным.
Была причина, по которой люди ее графства любили Карил Ридмэйкир.
Старший сержант Азбирн Одвиар понимал это. Он знал леди Карил — леди К., как ее звали во всем полку — почти тридцать лет. Одвиар был мускулистым, устрашающе подтянутым сорокапятилетним мужчиной с черными волосами, очень темными карими глазами, шрамом на щеке и хромотой. Цвет глаз и волос он приобрел при рождении, шрам и хромоту получил, сражаясь под командованием Стивина Ридмэйкира в армии короля Сейлиса. Двадцать шесть лет он отдал армии, пока несчастный случай на учениях не вывел его в отставку. С тех пор он дрейфовал, пока его не прибило к берегу здесь, в Ридимаке, где вдова его старого командира приютила его, дала крышу над головой и нашла ему удобное полуофициальное место в качестве «оруженосца», даже если он был калекой, чтобы быть хорошим оруженосцем.
Конечно, — размышлял он, подталкивая себя к двухсотому отжиманию, — был калека, а потом был другой калека.
Он продолжал качаться, плавно опускаясь — спина абсолютно прямая — пока его нос не коснулся пола, а затем так же плавно снова поднялся. Несмотря на хромоту, он на самом деле предпочитал бег трусцой для кардиотренировок — один из его двоюродных братьев был целителем-паскуалатом, который более десяти лет назад помог разработать ему собственную программу упражнений, — но после того «несчастного случая на учениях» об этом не могло быть и речи. И поэтому, как и большинство других «искалеченных» оруженосцев, попавших в Ридимак, он тренировался в одиночестве.
К счастью, несмотря на сквозняки, в замке Ридимак был внутренний водопровод, а чисхолмские зимы гарантировали эффективное отопление его общей бани. Ну, во всяком случае, замок был спроектирован так, чтобы его можно было эффективно отапливать, поскольку это был единственный способ не дать ему замерзнуть четыре месяца в году, и теперь он снова отапливался с притоком хорошего угля из Гласьер-Харт [в Чисхолме есть собственные месторождения угля, как отмечалось в седьмой и восьмой частях, зачем же ввозить его из далекого Сиддармарка?].
Он закончил свои упражнения и поднялся на ноги, осторожно потягиваясь, пока остывал и уже обдумывал радушный прием в бане. Так поздно ночью он был бы полностью предоставлен самому себе, если бы не Клейринк Осуливин или Диннис Микджиликуди, которых он знал почти двадцать лет. Жэксин Орейли, с другой стороны, был просто младенцем рядом с ними, ему едва исполнилось тридцать восемь лет. Из-за этого ему досталось ночное дежурство за дверью комнаты леди К., в то время как скрипучие старые кости его старших товарищей хорошо высыпались ночью.
Одвиар усмехнулся и открыл дверь из своей маленькой спальни в примыкающую к ней гостиную чуть большего размера, потянувшись за полотенцем, которое он повесил на свой единственный стул, прежде чем начать свои ночные упражнения. Он просто…
— Ищете это, старший сержант?
Одвиар замер от совершенно неожиданного вопроса тоном сопрано. Затем он прошел в гостиную
