кое-чего такого, — сказал Страйк, довольный лишь тем, что Джош не отвлекается. — Как ты думаешь, почему?
— Полагаю, она не делает ничего для своего эго, как это делает Гас.
— Насколько верен Иниго, как ты думаешь? — спросил Страйк.
— Что?
— Ты меня слышал, — сказал Страйк. — Если у Иниго есть любовница, этот человек представляет интерес для этого расследования. Через него они могли узнать подробности о мультфильме и Эди.
— Я… черт… Ты знаешь о подружке, да? — сказал Джош.
— Скажи мне, что ты знаешь, и мы сможем понять, знали ли мы уже это.
— Я пытаюсь… пытаюсь перевернуть новый лист, — сказал Джош. — Пытаюсь держать свой рот на замке. Я не хочу создавать больше проблем.
— Ты не создаешь проблем. Ты помогаете нам исключать людей, — сказал Страйк. — Как ты узнал об интрижке?
Джош колебался, затем сказал,
— Катя рассказала мне. Она несколько месяцев занималась в Норт-Гроув, и вдруг Иниго начал заставлять двух детей ходить на ее уроки. Чтобы вытащить их из дома. У него был роман с кем-то, с кем он познакомился в Интернете… эта женщина приходила к ним в дом каждый четверг вечером.
— Бедная Катя, — тихо сказала Робин.
— Да… Флавия призналась, что все так и было. Однажды вечером они вернулись в дом, и Флавия заметила помаду на винном бокале на сливной доске, а Катя никогда не красится. Он был еще мокрый, когда Иниго смывал его. Я думаю, поэтому Иниго такой ублюдок по отношению к Флавии, потому что она его подставила. Он не простил ее. Но ведь эта интрижка не продолжается? Это было… четыре года назад, должно быть. Он сказал Кате, что покончил с этим.
— Что ты знаешь об этой другой женщине?
— Она была замужем, ее звали… Мэри, кажется. Катя вроде как… она выложила мне всю душу об этом, — сказал Джош, чувствуя себя неловко, — и я думаю, что Иниго знает, что я знаю, и это часть причины, почему я ему не нравлюсь… Я не очень понимаю, почему Катя все еще с ним, если честно. Иниго разорен. Она, вероятно, получила бы хорошую компенсацию за развод, но она вроде как опустилась на дно, я полагаю… Вы скажете Кате, что я вам рассказал?
— Нет, — сказал Страйк, — но нам, возможно, придется тихо поговорить с Иниго. Не волнуйтесь. Ему не обязательно знать, откуда у нас информация.
— Хитрый ублюдок, — сказал Джош. — И он сын епископа…
Но настроение интереса и слабого веселья улетучилось так же быстро, как и появилось.
— Полагаю, я гребаный лицемер, раз назвал его хитрым. Я и сам немного хитрил.
— Kea Нивен? — спросил Страйк совершенно искренне. — Полагаю, ты знаешь, что существует теория, что она Аноми? — добавил он, снова упустив из виду, что автор теории сидел рядом с ним.
— Да, несколько человек в сети предположили, что она была ею, однажды, — сказал Джош, без тепла. — Я тоже задавался этим вопросом, но она не может быть такой. Долгое время, когда мы с Эди были вместе, Кеа не могла знать ничего ни об Эди, ни о мультфильме, а Аноми, похоже, знал все.
— Кеа посещала Норт Гроув, не так ли? — спросила Робин.
— Да, когда я только переехал, потому что мы все еще были вместе. Она не хотела, чтобы я оставался. Я думаю, она чувствовала угрозу со стороны старой сцены, и ей не нравилось, что Эди была резидентом… вроде как… ну, девушкой, на которую все западали.
— Кто конкретно запал на Эди? — спросил Страйк, держа ручку наготове.
— Ну… Пез, — сказал Джош. — Я раньше думал, что Нильс тоже. А я… Кеа могла сказать, что это так, и мне было проще отмахнуться от всего этого…
— Я все это так испортил, — сказал Джош, уставившись в пол. Эди всегда говорила, что я никогда не хотел никого злить, но если ты собираешься злить людей, им лучше сказать прямо, чем лгать… Я должен был бросить Кеа, но я продолжал это, потому что… потому что я гребаный трус, я полагаю… Вы встречались с ней?
— Да, — сказал Страйк.
— Она говорила вам, что мы снова начали встречаться? После того, как мы с Эди расстались?
— Да, говорила, — сказал Страйк.
— Это было так чертовски глупо, — тихо сказал Джош. — Так чертовски глупо… Я не знаю, во что я играл. Она вроде как… преследовала меня после того, как мы впервые расстались, так что я знал, какая она. Какого хрена я играл, возвращаясь к ней? Однажды вечером я зашел в бар в Кэмдене и понял, что это не случайно, что она там, но я был зол, несчастен из-за того, что все закончилось с Эди и… ну, она красотка.
— Мы все там были, — сказал Страйк, когда в его голове промелькнуло воспоминание об Аннабел. Оба не заметили, как Робин слегка приподняла брови.
— Во второй раз она была еще хуже. Ревнивая, мать ее, и все твердила, что если я снова ее брошу, она себя переплюнет. Так что пять или шесть месяцев я старался держать это в тайне, потому что не хотел, чтобы Эд знала. Я знал, что Эд подумает, что это… ну, знаете… окончательное предательство, или что там еще, снова спать с Кеа, после всей той ерунды, которую Кеа говорила о том, что Эд ее кинула.
— Кеа утверждает, что вы подтвердили некоторые из этих обвинений, когда снова начали с ней встречаться.
— Я никогда, — сказал Джош, глядя Страйку в глаза. — Самое большее, что я сказал ей, это то, что я никогда не знал, что сороки могут говорить, пока она мне не сказала. Все остальное было, типа: “Поклянись могилой своей матери, что ты никогда не рассказывал Эди Ледвелл о сердце Маргарет Рид”. А я сказал: “Я не клянусь могилой своей мамы, но я не говорил”. У нее была чертова мания заставлять меня клясться на могиле моей мамы. Когда мы познакомились, нас объединяло то, что мы потеряли родителей… Она написала мне все эти письма с тех пор, как это случилось, — говорит Джош. — Говорила мне, что занимается самобичеванием и все такое… Какого хрена она ждет от
