Им оказался, конечно, Крейг.
Её муж.
Он закрыл дверь за собой и, опершись на нее спиной, остановился, слегка запрокинув голову. Смотрел на девушку прямым взглядом, который с каждой секундой разгорался все сильнее до хорошо знакомого ей огня. В котором, впрочем, был некий новый оттенок.
Гермиона сама замерла, прекратив попытки достать до шнуровки внизу спины, на самом копчике. Тяжело дышала и смотрела на него. Мерлин, кто бы мог подумать, но килт и вообще весь костюм смотрелся на Крейге просто потрясающе. Ему шел черный пиджак, и бордовый платок, и килт…
— Прекрасно выглядишь, жена, — тихо и хрипло прошептал Скабиор, не переставая пожирать девушку глазами. От затаенной в его голосе страсти Гермиону бросило в жар.
— Ты тоже прекрасно выглядишь, — она подошла поближе, смотря на него снизу вверх, прямо в льдистые глаза, коснулась пуговиц пиджака — верхней, средней, а потом замерла пальцами на самой нижней, на уровне живота. И добавила, пробуя и смакуя новое для себя слово на вкус. — Муж.
Скабиор прикрыл глаза, тоже наслаждаясь своим первым обращением. И резко открыл, когда почувствовал, что рука Гермионы двинулась ниже, прошлась по споррану и мягко коснулась шерстяной ткани килта.
— Чудесный костюм, — улыбнулась она, игриво заглядывая ему в глаза. — У меня всегда был чисто академический интерес: правда ли, что шотландцы ничего не носят под килтом.
— Проверь, — вскинул брови с вызовом Скабиор, чуть выпятив подбородок.
Гермиона вновь обольстительно и достаточно дьявольски улыбнулась (у кого только научилась?) и провела руку ниже, там где ткань шла внахлест. Клетчатая шерсть чуть покалывала подушечки пальцев. А потом она закончилась. И началась хорошо знакомая, горячая-горячая кожа бедра. Гермиона облизнула губы и затаила дыхание. Ей и правда было жутко любопытно. Немного вверх. Пальцы скользили по его горячей, жесткой коже и жестким волоскам.
— Правда, — шумно выдохнула девушка, наконец-то сжав пальцы вокруг его члена. Тоже крепкого, но гораздо более нежного, чем вся остальная кожа. Он так манил ее, что пришлось встать на колени, безбожно сминая длинную юбку платья. К дракклу! Она все равно собиралась снять ее. Позже. Гермиона попыталась откинуть клетчатую ткань в сторону, чтобы было удобнее подобраться, но мешала кожаная сумочка. Гермиона решила не бороться с ремешками, которых на всем его костюме было довольно много, и просто поднырнула под клетчатую ткань.
— Запатентуешь свое открытие? — подразнил ее сверху Скабиор, впрочем, его голос немного срывался из-за быстрых и настойчивых движений ладони по члену. Он намекал на недавний патент, полученный Отделом регулирования волшебных популяций и контроля за ними за удавшуюся «пушистую» реформу.
Вместо ответа немного пьяненькая и очень счастливая Гермиона показала ему язык, а затем использовала его по назначению, отбивая у Скабиора всю охоту болтать. За минувшие годы Гермиона сильно изменилась, многому научилась и знала, как, что и где надо потрогать, чтобы доставить любовнику настоящее удовольствие. В знаниях была сила, и она ею успешно пользовалась, глубоко насаживая рот на его член.
Он услышала, как Крейг сдавленно зашипел. Что-то стукнуло. И Гермиона поняла, что он ударился затылком о дверь. Но Скабиор должен был понимать, что пощады не будет! Она еще усерднее заработала языком, с давлением проходясь по нижней части члена, рукой одновременно лаская часть, которая не попала в ее рот. Второй рукой держалась за колено любовника, чтобы не упасть.
Крейг растворился в огненных ощущениях, волнами наступающих от бедер до самой макушки. Он только несколько минут спустя додумался, что надо бы снять спорран, чтобы облегчить Гермионе доступ. Отстегнул кожаный ремешок на животе и отбросил кожаную сумку куда-то в сторону кровати, дав себе зарок не забыть ее потом, когда они закончат.
Гермиона почувствовала, что сумка ей больше не мешает, и усилила атаку, совсем бесстыдно откинув ткань в сторону. До этого она была точно в коконе из шерстяной ткани, подогреваемой жаром происходящего и теплом тела оборотня. Дышать носом было тяжело, а рот был занят стратегически важным делом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она глянула вверх и встретила взгляд любимых глаз, чуть прищуренных, посмотрела на прикушенные губы. На бордовую прядь, вновь выбившуюся из-за уха. На грудь под пиджаком, ходящую ходуном из-за глубокого дыхания, которое помогало Скабиору продержаться подольше. Одна его рука бережно легла на ее голову, чуть выше пучка, чтобы не испортить сложную прическу. А вторая придерживала полу килта, чтобы она не закрывала доступ. Если бы Гермиона знала, что к шотландскому жениху прилагается такой возбуждающий костюмчик, то согласилась бы выйти за него сразу же, как получила чертов лакенбут!
Ее и саму начало хорошенько потряхивать от удовольствия, хотя она даже не дотронулась до себя, да и вряд ли бы смогла из-за драккловой юбки.
Опытным путем они оба открыли в Гермионе потрясающую способность по-настоящему кайфовать от минета. Ей нравилось, как Крейг стонал, ей нравилось, как он пытался надавить ей на голову, чтобы самому задавать ритм, нравилось, что она слушалась его в этот момент. Нравилось чувствовать его так близко. Его силу и абсолютную слабость. Гермиона причмокнула губами, резко выпустив член, чтобы дать губам немного передохнуть. Она глубоко выдохнула и вновь уставилась вверх. Ей нравилось смотреть в его глаза. И видеть там отражение своей похоти, своего желания и своей любви.
Глаза оборотня горели. На лбу выступил пот, красная прядь прилипла к щеке. Губы налились кровью. И он весь ей, конечно, охренительно нравился. И на вкус тоже. Девушка в белом платье с чмоком вновь втянула в себя член егеря на полную глубину. Не отводила взгляда. Выпустила резко. Скабиор ударился затылком о дверь. Гермиона вновь улыбнулась. Вновь втянула. Вновь отпустила. Вновь ударился. Огненный спазм, каждый раз пробегавший по его спине от смены давления, не оставлял никаких других вариантов. Скабиор в запале наступающего оргазма не сразу понял, что она над ним просто издевается! Пришлось немного нагнуться, чтобы усилить хватку на ее затылке, как раз в тот момент, когда Гермиона полностью вобрала его в рот. Девушка закашлялась, но не смогла отпрянуть из-за руки, которая жестко фиксировала ее затылок.
Они замерли в нелепой позе и встретились взглядами. Гермиона просто прекрасно смотрелась с его членом во рту, однако глаза ее начали потихоньку туманиться, а это было верным сигналом к тому, что ей тоже уже невмоготу. После секундных раздумий Скабиор выбрал между первым брачным минетом и первым брачным сексом последнее. Он же джентльмен, в конце концов. Отпустил ее затылок и выпрямился. Гермиона тут же отпрянула и начала откашливаться, давясь слюной.
Крейг тем временем отдышался, мозг вернулся к работе. Он вспомнил, что у них вообще-то свадьба, что их вообще-то ждут гости. Но… Гермиона, сидящая на полу, в смятом в беспорядке белом платье, полностью поглотила его нечистые помыслы, отметая всю мирскую суету. Своими жадными губами. Горящими глазами. Бьющимся в предвкушении пульсом на шейке. Он подал ей руку, помогая встать. Гермиона посмотрела на него снизу вверх и приняла горячую ладонь, опершись на нее. Пьяненькой — и в юбке с кринолином, который, похоже повредился, зацепился с тканью, и тянул ее вниз, встать — оказалось непосильной задачей. Она пару раз попыталась, а потом почувствовала, что ее поднимают с пола. Крейг решил просто перенести ее на постель, а там уже разобраться с юбкой.
— Эванеско, — нетерпеливо произнес Крейг заклинание, чтобы освободить девушку от сломанного кринолина. С ним она даже лежать на спине нормально не могла. А вот без него юбка просто оказалась тяжелыми слоями ткани, которые Скабиор с легкостью откинул, открывая себе вид на стройные ножки Гермионы.
Она поняла его без слов и придержала ткань руками, закатав в колбаску, насколько это было возможно. Закатала, села и обнаружила скрытое до этого пышной тканью удивленное лицо мужа. Он непонимающе завис над ее бедрами и разглядывал еще один элемент ее свадебного наряда. Надетая на правую ляжку красно-бордовая кружевная подвязка прекрасно контрастировала с белой кожей бедра. Но идеально сливалась по цвету с его прядью, такой же красно-бордовой, такой же ужасно вызывающей.
