Полис и поле
Человек не может существовать как Человек вне пространства Культуры, но он должен освободиться от господства, то есть от данной организации Культуры. Это значит, что он должен освободить от господства само поле глобальной культуры, к которому подключен. Эта грандиозная задача не может быть выполнена немедленно, но она жизненно необходима Человечеству. Без этого происходит затухание творческого духа в среде животных инстинктов, и Человек перестает быть таковым.
Из этого же следует, что человеческая личность может быть превращена в инструмент культуры. Это значит, что человеческое начало, его субъектность, снова подавлено, погашено. Поле культуры – условие развития человеческого начала, но оно же – и угроза ему.
Поле культуры – и необходимое пространство позитивной свободы, и угроза для нее. Социализм видит защиту для человека не только в индивидуальной свободе, а прежде всего в сообществе, самоуправлении. Опираясь на защиту полиса, личность может активно действовать в поле, преобразуя его и освобождая от отношений господства в ходе социального творчества – кардинальной предпосылки для других форм творчества, не являющегося привилегией социальной элиты.
Несмотря на то, что преодоление господства также требует культурных и, в частности, технологических предпосылок, организационная возможность значительного снижения господства одних слоев над другими существует уже в индустриальном обществе. Эта возможность называется «самоуправление», «демократия», «защита прав».
Непосредственное участие большинства людей в принятии решений, то есть демократия объективно легче развивается в микросреде, небольшом пространстве («полисе»), нежели в поле целой страны, нескольких стран, и тем более – в глобальном поле. Количество информации, которую человек может освоить, ограничено, а условием демократии является осведомленность гражданина о решениях, которые он обсуждает. Угнетение первоначально может быть преодолено только в микросреде. Полис становится моделью и в то же время основой, исходным пунктом новых отношений.
Полис (община, самоуправляющийся коллектив, сообщество) – это плацдарм для наступления личности в социально-культурном поле. Полис защищает, но он же и ограничивает. Если в полисе возможна демократия как самоуправление, то встает вопрос о защите его от внешнего поля, которое нельзя контролировать также, как микросреду.
Чтобы рядовой человек мог быть компетентным участником жизни поля, оно должно быть реорганизовано на понятных ему принципах: либо упрощено так, чтобы каждая часть поля была подобна другой, либо усложнено настолько, что каждая часть поля была своеобразна, но в силу этого – автономна, и большинство решений, ее касающихся, принималось только ее гражданами. Первый вариант отдает поле во власть «всех вместе», а не кого-то в отдельности. Но это значит, что никто не сможет воздействовать на него в соответствии со своей волей, и общество будет развиваться под действием законов собственного устройства. Во втором случае воздействия будут многообразны, но локальны, и полисы будут преобладать над полем и защищены от него.
Маркс предпочитает первый путь, Прудон – второй, и история социалистической мысли второй половины XIX в. – это поиски синтеза двух направлений.
Исходной ценностью социалистических учений является личность, которой общество обеспечивает возможности для всестороннего развития, социальную поддержку и защиту. На культурно-технологическом уровне, достигнутом к нашему времени, личность, как и раньше, не может реализоваться самостоятельно, вне поддержки общества. Минимальные сообщества людей – коллективы и общины – являются первичным уровнем социалистической социальной модели. Именно на этом уровне возможно с помощью самоуправления преодолеть разрыв между социальными стратами, между управляемыми и управляющими, творцами и исполнителями.
Самоуправление — преодоление разрыва между управляемым и управляющим, остается единственным не опровергнутым пока на практике путем к преодолению господства. Противоречивый опыт самоуправления в ХХ в. показывает, что индустриальные принципы организации жизни и, в частности, производства действовали против автономии личности и коллектива, связанной с самоуправлением. Несмотря на эту тенденцию, самоуправление было естественным требованием социальных и гражданских движений, так как позволяло снизить уровень господства властной и технократической элиты над производителями материальных и духовных ценностей. Многим участникам и лидерам социальных движений представлялось, что самоуправление может заменить авторитарные структуры и в этом случае вовсе преодолеть современное общество, основанное на господстве и эксплуатации. Однако культурный разрыв между элитой и остальным населением, организационно-техническая структура индустриального общества, консолидация правящих элит против самоуправленческих движений — все это позволяло подавлять или интегрировать локальные достижения сторонников самоуправления. При этом правящие элиты могли вводить элементы производственной и локальной демократии в структуру управления. В то же время некоторые локальные самоуправленческие инициативы сумели так урегулировать свои отношения с окружающим миром, чтобы сохранить свою альтернативность ему без видимой конфронтации.
Сегодня, в условиях кризиса индустриальной цивилизации, самоуправление по-прежнему остается еще неиспользованным ресурсом человечества. Основой для качественного изменения общества могут стать и альтернативные проекты настоящего, и будущие массовые социальные движения под флагом самоуправления.
Самоуправление может развиваться как в производственных коллективах (кооперативах), так и на территории, в том числе в альтернативных общинах, сознательно развивающихся на принципах, альтернативных как капитализму, так и обычной деревне.
Альтернативная община не исправляет человеческие недостатки в автоматическом порядке, а усиливает черты характера людей. При всем благородстве замысла, любое неблагородство участника такого общества больно ранит окружающих. Общинная жизнь предполагает крайне плотное и интенсивное общение энергичных, не настроенных на компромисс и подчинение личностей. От участников процесса зависит не меньше, чем от системы, индивидуальные порывы не могут быть сглажены инерцией социальных масс, а быстро вызывают реакцию окружающих, придавая развитию общины драматизм, динамизм и неустойчивость. История общин знает и деспотов, и революционеров. Однако общины действовали как открытые сообщества, из которых можно было в любой момент «эмигрировать». Тем более, что недостатки альтернативной общины – умеренная плата за решение гораздо более серьезных проблем современного мира – господства, угнетения, атомизации, социальной незащищенности.
Коллективизм первоначально дает значительный экономический эффект. Это – результат не столько коммунистического альтруизма, сколько возвращения работнику «чувства хозяина». Капитализм, часто-собственническая организация, главным основанием которого считается рыночное стимулирование производства, материальная заинтересованность – не дает этой заинтересованности работнику. Только преодоление капитализма при сохранении товарообмена могло и может дать ему такой стимул. Но отсутствие у работников управленческого и тем более самоуправленческого опыта приводит коллектив к кризису, который преодолевается тремя путями. Во-первых, путем самообразования работников. Во-вторых, в результате социально-политической радикализации, которая уже мало помогает налаживанию производства, но зато может изменить ситуацию в обществе в целом. В-третьих, в силу отсутствия соответствующих знаний и навыков рабочим приходилось нанимать специалиста-управленца, который правил ими по-капиталистически. Эта модель государственного «социализма» в миниатюре была ближе к социалистическому идеалу, чем «общенародное государство». Управленец коллективного предприятия все же может быть фактически (а не только формально) подконтролен коллективу.
Именно самоуправляющиеся предприятия смогли ближе всего «подтянуть» социальный порог господства к культурно-технологическому порогу. Тем не менее, существование этого порога не позволяло индустриальным рабочим полностью совместить функции производителя и творца, работника и хозяина своего труда.
Давление социальной и, в частности, экономической среды – смертельная угроза даже для самых успешных самоуправляющихся проектов. Они могут выжить лишь как система. Социалистический полис нуждается в социалистическом поле, новой системе координации, альтернативной существующему рынку и государству.
Решение проблем, возникающих в полисах, стремящихся к самоуправлению, социалистическая мысль искала либо в стабилизирующем воздействии регулирующего центра (Блан, Лассаль, Маркс), либо в установлении правил обмена, стабилизирующих и демонополизирующих рынок — по Прудону.
