Давление социальной и, в частности, экономической среды – смертельная угроза даже для самых успешных самоуправляющихся проектов. Они могут выжить лишь как система. Социалистический полис нуждается в социалистическом поле, новой системе координации, альтернативной существующему рынку и государству.
Решение проблем, возникающих в полисах, стремящихся к самоуправлению, социалистическая мысль искала либо в стабилизирующем воздействии регулирующего центра (Блан, Лассаль, Маркс), либо в установлении правил обмена, стабилизирующих и демонополизирующих рынок — по Прудону.
* * *
Капитализм тесно связан с рыночными отношениями, и социализм видел свою задачу в преодолении недостатков существующей рыночной системы (хотя и с разной степенью неприязни к рынку как таковому). Рынок очевидно несет в себе ряд фундаментальных разрушительных черт. Но ХХ век убедительно доказал, что попытка устранить рынок или минимизировать его сферу действия на этапе индустриального общества приводит к дефициту и коррупционному просачиванию рыночных отношений в бюрократическую надстройку, призванную их заменить. Государственно-бюрократическая система не менее разрушительна, чем рынок.
Преодоление безличного рынка целесообразно лишь по мере преодоления массового производства. А это требует сложных предпосылок: установления прямого контакта производителя и потребителя; снижения уровня специализации. Рынок можно разрушить (но только вместе с производством), можно регулировать (но как правило это делается в интересах элит). Однако рынок размывает ограничения постольку, поскольку он нужен простому потребителю. В будущем нас ждет соперничество рыночных (с разной степенью глобальности и диверсификации) и нерыночных отношений, причем последние вполне могут начать вытеснять рыночные по мере развития альтруистической культуры, роста эффективности социальной организации и технологий.
В условиях разделения труда продукт – это компромисс между производителем и потребителем. Оба должны чем-то поступиться. Вопрос в том, как организуется этот компромисс – ко благу обоих, или в интересах кого-то третьего?
Ликвидация рынка и денег, которые Маркс принял за квинтэссенцию отчуждения, делу не поможет. Рынок ориентирован на массовое потребление, которое требует стандартизация. Волю производителю диктуют не столько обладатели денежных мешков, сколько массовые вкусы. Средний потребитель, мещанские вкусы и большинства производителей (кто бы не принимал решение), и большинства потребителей подминают под себя вкусы меньшинств. Пока существует серийное производство, выгоднее производить продукцию для середнячка – и на рынок, и по плану. Рынок и план – это порождение той стадии общественного развития, когда уже есть массовое производство, но еще нет непосредственного общения производителей и потребителей через развитую систему коммуникаций, когда эксклюзивность, индивидуализация производства доступны лишь элите. Альтернативой плану и рынку является согласование.
* * *
Модель Прудона является согласовательной. Территориальные, производственные и иные самоуправляемые группы согласуют свои интересы с помощью договорного права, федеративных советов, куда направляют своих делегатов, а также взаимодействуют путем свободного обмена продуктами, услугами и информацией.
Прудон враждебен не только частной собственности, но и власти государственного или иного экономического центра, так как он порождает монополию. Владение растворяет монополию, делает ее невозможной, так как экономическая власть не закрепляется принуждением.
Прудон выступает за рыночную систему, в которой проигравшие затем возвращаются в игру или не проигрывают до конца, за рынок, в котором ассоциация владельцев противостоит монополизации.
Ни Прудон, ни Бакунин не опасаются, что «богатые» коллективы подчинят себе «бедных». В социалистическом обществе любой новый работник предприятия получает все права самоуправления. Расширяя производство и привлекая новую рабочую силу с неудачливых предприятий, «богатый» коллектив не сможет обзавестись наемными работниками, а только – новыми товарищами. Ведь государство уже не гарантирует особых прав старых работников, их собственность на предприятие.
Прудон выступает за рынок, основанный не на прибыли, а на гарантиях. Он должен регулироваться договорным правом и статистикой, которая, по мысли прудонистов, должна помочь избежать перепроизводства и дефицита. Свобода рынка не означает его хаотичности – рынок может быть организован кооперацией, устраняя спекуляцию.
Прудон считает, что производственное самоуправление необходимо обеспечить реформой денежного обращения — иначе монополизированная и неравновесная рыночная среда погубит свободных тружеников. Предложенное им «конституирование стоимости» заключается в регулировании цен в соответствии с трудовыми издержками на производство продукции. Банк Прудона должен был стать центром системы регулирования рынка. Государство, которое возьмет на себя эту функцию в ХХ веке – худший из регуляторов в силу своей бюрократичности. Идея антиавторитарного социализма, включая анархизм – добровольное (индикативное, выражаясь современным языком) планирование. Его правила – статистический учет заказов и производственных возможностей, ссуды под залог и поручительство, но без процентов, страхование, кооперативный рынок, развитие структур взаимопомощи. Такой рынок должен обеспечить плавное изменение конъюнктуры, равновесие интересов и возможностей работников.
Равенство свободных работников по мысли Прудона не ликвидирует противоречий между ними, но конфликты теряют свою разрушительность.
Свободное соревнование (без монополии, закрепленной собственности и бюрократического лоббирования) необходимо по Прудону еще и потому, что он выступает против специальной элиты, которая будет решать, в какой пропорции будут распределяться вознаграждения за различные виды труда. Все богатство должно распределяться между всеми занятыми в той степени, в какой они затратили на его создание свое время и силы.
При равновесном рынке, который моделирует Прудон, различие в доходах на разных предприятиях должно быть невелико – иначе работники просто уйдут с неуспешных предприятий. Поэтому на преуспевающих предприятиях прибавки к средневзвешенной зарплате по Прудону не должны значительно превышать доходы менее удачливых коллег и могут играть лишь полезную роль стимула к более успешной работе. Но для предприятий, продукция которых пользуется успехом у потребителей, базовые показатели доходов работников всех профессий должны быть одинаковы.
Насколько в обществе разнятся доходы людей разных профессий, но одинаковой квалификации в своей профессии, настолько социальная система экономически несправедлива. Социализм требует не привилегии для управленцев и более образованных людей, а вовлечения большинства населения в творческую деятельность и вытеснение грубого монотонного труда автоматизацией.
Прудон выступает не только за создание параллельного общества, но и за преобразование существующих социальных структур, без чего альтернативный сектор будет просто смят государством и капиталом.
Маркс опасается распадения целого общественного поля, но стремится сделать само поле безопасным для человека, уничтожив в обществе саму почву для отчуждения и обмана. Эту почву он видит в частностях: в деньгах, рынке, частной собственности.
Прудон не боится многообразия, предлагая лишь обеспечить каждому элементу социума (предприятию, территории, субкультуре) одинаковую устойчивость к ударам внешнего мира (нации, государства, рынка).
Государство и федерализм
Самоуправление (общественное, производственное и территориальное) – один полюс социальной организации. Если этот полюс преобладает, человек участвует в принятии решений, он может искать свою дорогу в обществе, перед ним открыт путь развития. Другой полюс — государственность. Решения принимает не сам человек, за него думает элита. В этом случае человек превращается в инструмент, в пассивный полуавтомат. Он лишается саморазвития и подчиняется искусственным, механическим законам управления. Между этими полюсами идет постоянное противоборство, которое и создает все известные формы общественной организации. Расширение возможностей управления в индустриальную эпоху поставило мир перед перспективой полного поглощения общества государством, ликвидации самоуправления в принципе — то, что позднее назовут тоталитаризмом. Идея централизованного управления всеми экономическими процессами, отстаиваемая Марксом, вполне могла привести к такой перспективе.
Но взгляды Маркса и его последователей, оттачивавшиеся в спорах с оппонентами по социалистическому движению, в итоге оказались шире тоталитарной перспективы. Социальный антиэлитаризм, органически присущий подавляющему большинству социалистов, открывал возможность для сближения двух движений в ключевом вопросе о государстве.
