– Что там было?
Он засмеялся.
– Нет, тебе точно не захочется послушать моё пение.
– Мама пела нам, когда мы были детьми. Брату и мне. Она всегда говорила, что неважно, как ты поешь, если тебе нравится песня.
– Она была...
–...Невеличкой? Нет, но наш отец – да. Его собственный папаша продал его работорговцу, когда отцу было три, но с годами он стал таким знаменитым скоморохом, что сам купил себе свободу. Он объездил все Вольные Города и Вестерос тоже. В Староместе его звали Боб-Попрыгун.
«А то как же». Тирион постарался не поморщиться.
– Теперь он уже умер, – продолжала Пенни. – И мама тоже. Оппо... кроме него, у меня не было семьи, и теперь его тоже нет, – она отвернулась и устремила взгляд вдаль на море. – Что мне делать? Куда идти? Я ничего не умею, кроме как выступать с потешным турниром, а для него нужны двое.
«Нет, – подумал Тирион, – туда тебе путь заказан, девочка. Даже и не проси меня, даже не думай».
– Найди себе какого-нибудь сиротку, – предложил он.
Пенни его, похоже, не услышала.
– Это отец придумал устраивать потешные турниры. Он сам выдрессировал первую свинью, но к тому времени здоровье ему уже не позволяло на ней ездить, так что его место занял Оппо. Я всегда ездила на собаке. Мы как-то выступали перед морским владыкой Браавоса, и он так хохотал, что потом дал каждому из нас... дорогой подарок.
– Это там вас нашла моя сестра? В Браавосе?
– Ваша сестра? – растерялась девушка.
– Королева Серсея.
Пенни покачала головой.
– Она никогда не... к нам в Пентосе пришел мужчина. Осмунд. Нет, Освальд. Что-то в таком роде. Это Оппо встречался с ним, не я. Оппо за нас обо всем договаривался. Брат всегда знал, что делать и куда нам ехать дальше.
– Дальше нам ехать в Миэрин.
Карлица озадаченно поглядела на него.
– Кварт, вы хотели сказать. Мы направляемся в Кварт через Новый Гис.
– Нет, в Миэрин. Ты прокатишься на псе перед драконьей королевой и уйдешь от неё, получив столько золота, сколько весишь сама. Лучше налечь на еду, чтобы предстать перед её величеством миленькой и пухленькой.
Пенни не улыбнулась в ответ.
– Но одна-то я только и могу, что ездить кругами. И даже если я насмешу королеву, куда мне идти потом? Мы никогда не оставались долго на одном месте. Поначалу зрители покатываются со смеху, но к четвертому или пятому представлению уже знают всё наперед. Тут-то они перестают смеяться, так что приходится двигаться дальше. Больше всего денег мы собирали в больших городах, но мне всегда нравились маленькие. В таких местах у людей нет серебра, но они кормили нас за своими столами, и детишки повсюду следовали за нами.
«Это потому что они в своем загаженном захолустье в жизни не видели карликов, – подумал Тирион. – Треклятая мелюзга будет бегать и за двухголовым козленком, если такой появится. Пока им не надоест его блеяние и его не зарежут на ужин».
Но он не хотел снова вгонять Пенни в слезы, поэтому сказал:
– У Дейенерис доброе сердце и щедрая душа, – это было как раз то, что ей нужно было услышать. – Не сомневаюсь, она найдет тебе место при дворе. Безопасное место, куда не дотянется моя сестрица.
Пенни обернулась к нему.
– И вы там тоже будете.
«Если только Дейенерис не решит, что хочет ланнистерской крови за всю ту таргариенскую, что пролил мой брат».
– Буду.
После этого карлица стала куда чаще показываться на палубе. На следующий день – во второй его половине, когда воздух был теплее, а море спокойнее, Тирион встретил посередине корабля Пенни и её пятнистую хрюшку.
– Ее зовут Милашка, – застенчиво сказала ему девушка.
«Хрюшка-Милашка и Девочка-Пенни, – размышлял он, – с кого-то спросится за это». Пенни дала Тириону желудей, и он покормил Милашку с руки. Свинья сопела и повизгивала.
«Только не думай, девочка, что я не вижу, что у тебя на уме», – подумал он.
Скоро они стали и ужинать вместе: в одни вечера вдвоем, в другие – в компании телохранителей Мокорро. Тирион прозвал их «перстами», потому что они были воинами Огненной Длани и их было пятеро. Пенни посмеялась – милый звук, и не из тех, что ему часто приходилось слышать. Её потеря была слишком свежа, а горе слишком глубоко.
Скоро карлица с его подачи начала называть судно «Вонючим стюардом», хотя и обижалась на Тириона, когда тот величал Милашку «беконом». Чтобы загладить вину, Тирион попытался научить Пенни играть в кайвассу, но скоро понял, что это гиблое дело.
– Нет, – повторял он раз за разом, – летает дракон, слоны так не ходят.
В тот же вечер Пенни подступила к нему с вопросом, не хочет ли он с ней сразиться.
– Нет, – ответил Тирион. Только потом до него дошло, что это «сразиться» означало вовсе не турнирную схватку. Он все равно ответил бы «нет», но, по крайней мере, не так бестактно.
Вернувшись в каюту, которую он делил с Джорахом Мормонтом, Тирион несколько часов вертелся в гамаке, то погружаясь в сон, то просыпаясь снова. Во сне была сплошная серость, каменные руки тянулись к нему из тумана, и лестница вела наверх, к отцу.
Наконец он сдался, встал и пошел на палубу подышать ночным воздухом. На ночь большой полосатый парус «Селейсори Кхоран» убирали, и на палубе было безлюдно. Только один из помощников стоял на кормовом мостике, да Мокорро сидел посередине корабля у своей жаровни, где среди углей все еще плясали маленькие язычки огня.
На небе виднелись только самые яркие звёзды, и все жались к западу. На северо-востоке небо заливало тусклое красное сияние, цветом похожее на кровоподтёк. Тирион в жизни не видел, чтобы луна была такой крупной – чудовищная, распухшая, выглядевшая так, словно проглотила солнце и проснулась в горячке. Её отражение, плывшее по морю за кораблем, мерцало красным на каждой волне.
– Который час? – спросил Бес Мокорро. – Не может же это быть рассвет, разве что восток сменил место. И почему небо красное?
– Над Валирией небо всегда красное, Хугор Хилл.
Холодок пробежал у него по спине:
– Мы что, близко к ней?
– Ближе, чем хотела бы команда, – пробасил Мокорро. – У вас в Закатных Королевствах знают истории о Валирии?
– Некоторые моряки говорят, что увидевший её берега обречен.
Сам он в эти басни не верил – во всяком случае, не больше, чем его дядя. Когда Тириону было восемнадцать, Герион Ланнистер отправился в Валирию с намерением возвратить потерянный фамильный меч дома Ланнистеров, а заодно и другие сокровища, пережившие Рок. Тирион отчаянно хотел отправиться вместе с дядей, но его лорд-отец обозвал путешествие «нелепой авантюрой» и запретил сыну принимать в ней участие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
