Постепенно Карл VII набрался опыта и стал настоящим королем, к тому же судьба привела к нему на службу способных людей. Выдающийся финансист Жак Кер оказал королю денежное вспомоществование, с помощью кредита король улучшил осадную артиллерию, нанял опытных канониров и с эффективностью, которой не знали в XIV веке, отбил у англичан замки и города. Один за другим они открывали ворота перед армией короля, и с каждым разом все быстрее, поскольку Карл VII провел наконец фундаментальную военную реформу, которую не успел осуществить его дед Карл V. В 1444–1445 годах он создал постоянную армию и внедрил в нее, тем самым и уничтожив, незаконные отряды — главный бич тех времен. В соответствии с новым законом были сформированы двадцать ордонансовых рот (compagnies d’ordonnance) по 100 копий каждая, с двумя стрелками, оруженосцем и пажом (valet de guerre) для каждого жандарма (то есть рыцаря), общей численностью шестьсот человек. Наемных капитанов выбирали из числа самых надежных, они сами формировали отряды, корона платила и обеспечивала новые подразделения всем необходимым за счет ежегодных налогов, армия размещалась на стратегических участках по всей Франции! Остававшиеся банды безжалостно расформировали. Самым важным нововведением середины XV века стало создание постоянной армии. Это новшество означало порядок там, где раньше царили атрибуты хаоса — чума, война и схизма.
Возрождению способствовало увядающее желание Англии к завоеваниям. Повзрослевший Генрих VI хотел мира. Слабый, нерешительный король был пешкой в руках драчливых баронов и прелатов. Его опытный дядя, герцог Бедфорд, уже умер, не оставив никого, кто смог бы повести за собой нацию или прекратить войну. К 1450 году французы отвоевали всю Нормандию, города сдавались, едва завидев артиллерию. Сдалась даже английская Аквитания.
В 1453 году в Кастильоне, единственном городке, кроме Бордо, остававшемся у англичан, состоялось последнее сражение. Традиционные роли поменялись — английская сторона выказывала безрассудную храбрость, а французы действовали расчетливо. Кастильон сдался. Лорд Джон Тальбот выехал из Бордо со своим отрядом и отправился отвоевывать Кастильон. Согласно Базену, он смело шел напролом и не выстраивал план атаки. Тальбот не послушал совета опытного командира и выступил во главе тяжеловооруженных всадников. Под водительством «некого Жана Бюро, парижанина, мужчины малорослого, но решительного и отважного, умелого и опытного артиллериста», французы защитили свой лагерь благодаря земляному рву, укрепленному стволами деревьев, и с помощью военных машин, то бишь пушек — кулеврин, серпантин, арбалетов и разных катапульт. Отряд Тальбота бросился на эти оборонительные сооружения, и их встретил град камней, свинца и прочих метательных предметов. Лорд был убит, а его отряд разбит наголову. Сам Бордо вскоре пал. От английской континентальной империи не осталось ничего, кроме Кале и пустых притязаний на французскую корону.
Самая долгая война была окончена, хотя, возможно, тогда мало кто это сознавал. После стольких перемирий и возобновлений войны кто мог бы понять, что конец уже наступил? Без церемоний, без объявления о прекращении огня, без договора прекратилась агония пяти поколений. За это время сформировались национальные общности. Столетняя война, как и кризис церкви, происходивший в тот же период, разбила средневековое единство. Рыцарское братство было разорвано, как и интернационализм университетов, не выживший под воздействием войны и схизмы. Война привела Англию и Францию к взаимному антагонизму, и эта враждебность ощущалась до тех пор, пока в канун 1914 года международная обстановка не вынудила заключить полноценный альянс.
В том же году, в котором состоялось сражение при Кастильоне, Генрихом VI овладело безумие, ускорившее соперничество за английскую корону. Оставшись без работы, солдаты и лучники вернулись домой и стали служить различным группировкам английской знати, внося ожесточение в гражданскую войну Роз, пришедшую на смену войне с Францией. В том же судьбоносном 1453 году под осадными пушками Мехмета II пала оборона Константинополя. Турки соединили друг с другом семьдесят повозок и поставили впереди них огромную пушку, которую тащили шестьдесят ослов; эта пушка способна была выпускать ядра, весившие восемьсот фунтов. Дату окончания Средних веков отсчитывают с падения Византии, однако в это же время произошло событие, ставшее предвестником еще более значительных перемен.
В 1453–1454 годах Гуттенберг напечатал в Майнце первый документ, а в 1456 году вышла первая печатная книга — Библия. Виктор Гюго назвал эту книгу — с подобающей событию высокопарностью — «готическим солнцем, закатившимся за гигантский печатный станок Майнца». Новое средство распространения знаний и обмена идеями разошлось со скоростью, неведомой средневековью. В следующем десятилетии печатные станки появились в Риме, Милане, Флоренции, а в семидесятых годах — в Париже, Лионе, Брюгге и Валенсии. Первые музыкальные ноты напечатали в 1473 году. В 1476 году в Вестминстере Уильям Кэкстон запустил свой печатный станок и в 1484 году опубликовал непревзойденную книгу английской прозы — «Смерть Артура» Мэлори.
Вместе с восшествием на английский трон Тюдоров было подписано официальное соглашение между Англией и Францией, а в 1492 году был заключен Этапльский договор. Год этот оказался еще значительнее по другим причинам. Энергия Европы, некогда находившая выход в крестовых походах, устремилась в путешествия, и доказательством тому стало открытие Нового Света.
Родословная де Куси после смерти Ангеррана VII повисла на единственной нитке — сыне Марии Робере де Баре. Филиппа умерла, не оставив наследников. Изабелла, дочь де Куси от второго брака, скончалась в 1411 году, а через шесть месяцев после нее умер ее единственный ребенок — маленькая дочка. Незаконнорожденный ребенок де Куси Персеваль в 1437 году написал завещание, согласно которому он оставлял все зятю — Роберу де Бару. Из этого можно заключить, что единственный сын Ангеррана VII умер бездетным. И все же упомянутая единственная нитка привела к королю. Дочь Робера де Бара Жанна вышла замуж за Людовика Люксембургского, коннетабля Франции, и, в свою очередь, родила дочь, вышедшую замуж за Бурбона по линии, происходящей от Людовика Святого. Ее внук, Антуан де Бурбон, женился на Жанне д’Альбре, королеве Наваррской, и сын от этого брака, известный знаменитым высказыванием «Париж стоит мессы», вступил на трон как Генрих IV. Отважный, остроумный, любвеобильный, справедливый, он был самым популярным из всех французских королей и, возможно, благодаря нескольким генам, доставшимся ему от Ангеррана VII, — человеком рациональным.
Обширные владения де Куси, после объединения с королевским доменом при Людовике XII, сыне Карла Орлеанского, оставались в собственности рода Орлеанских. При несовершеннолетнем Людовике XIV — брат которого Филипп Орлеанский носил титул сир де Куси — знаменитый замок, приводивший в восторг королей, стал штабом фронды, лиги аристократов, выступившей против регента кардинала Мазарини. С целью уничтожения вражеского гнезда Мазарини в 1652 году взорвал часть замка и посчитал, что он необитаем, хотя снести огромный донжон так и не смог. Через сто лет последним хозяином имения стал герцог Орлеанский — Филипп Эгалите. Как член Национального конвента, он голосовал за смерть Людовика XVI, но и сам через год стал жертвой гильотины. Его собственность, включая имение де Куси, перешла государству.
Монастырь Ангеррана в Вильневе был разрушен гугенотами, восстановлен и снова разрушен при фронде, а затем продан как частный замок, когда в 1781 году запретили орден целестинцев. Во время революции замок переходил из рук в руки, пока в 1861 году его не купил граф Оливье де Ларошфуко. Стремление де Куси остаться в вечности оказалось не более успешным, чем у других людей.
При Наполеоне III комиссия исторических памятников рекомендовала реставрацию замка де Куси и предложила срочно провести работы для предотвращения разрушения здания. Выбор зданий, подлежавших первоочередной реставрации, был между замком де Куси и Пьерфоном. Последний, более роскошный замок был построен в конце XIV века Людовиком Орлеанским. Поскольку реставрация замка де Куси обошлась бы втрое дороже и поскольку императрица Евгения предпочитала Пьерфон, так как он находился ближе к Парижу, выбран был именно этот замок. К сожалению, архитектор Виолле-ле-Дюк, реставратор средневековых зданий, отвернулся от главного военного сооружения средневековья. «Рядом с этим гигантом самые большие башни выглядят как жерди», — написал он. Все, что он сделал, — это окружил гиганта двумя железными поясами, отреставрировал крышу, заделал самые большие трещины и поставил смотрителя, чтобы тот не допускал растаскивания свалившихся на землю больших камней здания.
