— Это радио. — Гросвенф подчеркивал каждое слово. — Но вы не будете слышать ни одного из произнесенных по нему слов. Они будут направлены непосредственно в ваше сознание. Вы можете слышать то, что вам будут говорить другие люди. Вы сможете поддерживать разговор. Собственно, вы будете заниматься своими обычными делами, не думая о том, что с вами происходит нечто необычное. Вы просто об этом забудете.
— Нет, вы только представьте себе! — чему-то удивился химик и вышел, покачивая головой.
Через несколько минут появился второй человек, потом, каждый в свою очередь, явились оставшиеся четверо. И все они были под глубоким гипнозом. Гросвенф снабдил их всех аналогичными приборами.
Потихоньку напевая, он достал гипнотический газ другого действия, заключенный в канистру и спрятал его в одном из шкафов, приоткрыв крышку. На этот раз не устоял Мэлден и четверо недавних скептиков. Они оказались под сильным воздействием нового газа. Из оставшихся двое выказывали слабую реакцию. К ним добавился третий, который выходил из состояния сна, в который ввел его первый газ. И был еще один — его ничего не брало.
Гросвенф решил, что одиннадцать из пятнадцати — это совсем не плохо. Он думал о том, что Кент, должно быть, не обрадуется, когда эти парни вернутся к нему с докладом. Шефа ожидает неприятный сюрприз. Но это еще не победа. Победить можно, только предприняв атаку против самого Кента.
Гросвенф приготовил магнитофонную запись для экспериментальной передачи по портативным приемникам. Включив ее, он принялся обходить людей, которые у него побывали, и наблюдать за их реакцией. Четверо из тех, кого он встретил, были чем-то обеспокоенными. Гросвенф подошел к одному из них. Он непрерывно тряс головой.
— В чем дело? — осведомился Эллиот.
— Я все время слышу голос. Смешно! — человек грустно рассмеялся.
— Громкий? — это был совсем не тот вопрос, который мог ожидать обеспокоенный человек, но Гросвенф задал именно его.
— Нет, далекий, он уходит, а потом…
— Он уйдет совсем, — успокаивающе сказал Гросвенф. — Вы не знаете, каким чувствительным бывает мозг. Я уверен, что сейчас, после того, что вы испытали все это и я поговорил с вами, голос исчезнет совсем.
Человек повертел головой, стал напряженно прислушиваться. Затем он удивленно взглянул на Гросвенфа.
— Исчез… — он выпрямился и с облегчением вздохнул. — Это заставило меня немного поволноваться.
Из остальной тройки двоих удалось успокоить сравнительно легко. Но последний, даже после дополнительного внушения, продолжал слышать голос. В конце концов, Гросвенф отвел его в сторону и незаметно вытащил крошечный приемник. Вероятно, этот человек нуждался в более тщательной подготовке.
С остальными Гросвенф обменялся несколькими короткими фразами. Удовлетворенный, он возвратился в комнату с аппаратурой и установил серию записей. Снова пройдя во вторую комнату, он осмотрелся. Все было в порядке. Он решил, что вполне может оставить этих людей наедине с их работой. И пошел к лифту. Через несколько минут он уже был в математическом отделе. Там он попросил пропустить его к Мортону. К удавлению Эллиота, его сразу же пропустили.
Мортон сидел в кресле за огромным столом. Математик указал ему на стул, и Гросвенф сел. Он впервые находился в кабинете Мортона и сейчас с любопытством рассматривал его. Комната была большой, и одну из ее стен занимал большой экран-телескоп. Он был направлен в пространство под таким углом, что огромная кружащаяся галактика, где Солнце было лишь крошечной пылинкой, виднелась целиком, будто находилась на гигантском блюде. Она была сильно увеличена и можно было разглядеть множество звезд, будто они находятся недалеко. В то же время их было так много, что становилось ясно, как далеко они удалены от этого места.
В поле зрения находились также несколько созвездий, которые хотя и были за границей галактики, кружились вместе с ней в пространстве. И это напомнило Гросвенфу, что «Космическая Гончая» проходила сейчас рядом с одним из мелких созвездий, находясь на периферии галактики.
Когда ритуал обычных приветственных фраз был закончен, он спросил:
— Еще не решили, будем ли мы останавливаться у одного из этих созвездий?
— Решили — не будем. И я согласен с этим решением. Мы направляемся в другую галактику и пробудем там достаточно долго, — лениво директор взял со стола бумагу и неожиданно энергично спросил: — Я слышал, что вашу территорию оккупировали?
Гросвенф сухо улыбнулся. Он мог себе представить, какое удовольствие доставила эта весть некоторым членам экспедиции. Он достаточно заявил о себе на корабле, чтобы возможности некзиалиста внушили им тревогу. Кое-кто, особенно те, что поддерживают Кента, будут недовольны, если в это дело вмешается директор.
Отдавая себе в этом отчет, он все же пришел к нему, чтобы убедиться — понимает ли Мортон всю сложность ситуации. Гросвенф, стараясь быть кратким, описал происшедшее и закончил так:
— Мистер Мортон, я хочу, чтобы вы приказали Кенту освободить мою лабораторию. — Гросвенф старался говорить как можно спокойнее. Он не хотел обличать своего врага. Ему необходимо было знать, как Мортон смотрит на все это. Понимает ли он, какую опасность представляет из себя главный химик.
Директор в ответ холодно произнес:
— В конце концов у вас действительно большое помещение для одного человека. Почему бы вам не поделиться с другим отделом?
Ответ был слишком уклончивым. Гросвенфу ничего не оставалось, как усилить наступление. Он решительно заявил:
— Означает ли это, что глава любого отдела, находящегося на корабле, имеет право захватывать территорию другого отдела без разрешения властей?
Мортон ответил не сразу. На его лице мелькнула улыбка. Наконец, он сказал:
— Мне кажется, вы не совсем понимаете мое положение на «Гончей». Прежде чем я выношу какое-либо решение, касающееся главы отдела, я обязан посоветоваться с главами других отделов. Представьте себе, что я поставил ваш вопрос на повестку дня. Как можно решать то, что уже свершилось. Отдел занят и никто не пойдет против Кента, ну хотя бы потому, что не захотят испортить с ним отношения. Вы получите удовлетворение, если его решение будет оправдано. А вообще, я считаю, что вам лишняя площадь нужна, — мягко закончил он и улыбнулся.
Гросвенф, который добился, чего — хотел, тоже улыбнулся.
— Я очень рад заручиться в этом деле вашей поддержкой.
Значит, я могу рассчитывать на вас и не позволить Кенту выносить этот вопрос на широкое обсуждение.
Если Мортон и был удивлен переменой его позиции, то не подал вида.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
