Этим переходом девушка похоже хотела смягчить свои переживания.
Дэвид казался для Андреа неизвестной вселенной, человеком, которому она должна была понравиться, чтобы он ее полюбил. Итен оказался лишним. Он теперь не отец ей…
— Я помню, — сказал Дэвид.
— Думаю, что мое желание стать актрисой не очень странно. Мама ведь хотела стать художницей, а вы стали писателем.
— Уверен, что ты унаследовала прекрасные способности твоей мамы. Она талантлива от природы.
Андреа окинула Дэвида долгим и жестким взглядом.
— Почему вы это делаете?
— Что?
— Принижаете себя. Когда кто-нибудь отзывается с похвалой о ваших книгах, вы делаете вид, что не понимаете о чем речь.
Интересно, Андреа заметила это сама, или где-то подслушала?
— Я считаю, мне лучше иметь дело с критикой, нежели с комплиментами, — сказал он.
— Это почти то же самое, когда вам говорят «спасибо», а вы не слышите, что вас благодарят… Но это только мое, может быть, неверное, впечатление, — добавила Андреа, испугавшись, что зашла слишком далеко. — Это не потому, что вы апатичны или не внимательны, или еще что-то. Я думаю, что большинство людей это замечает.
Не зная, как еще подбодрить девушку, Дэвид сказал:
— Впредь буду стараться не производить такого впечатления.
Прошло несколько мучительных секунд прежде, чем Андреа снова заговорила.
— Сегодня я читала о Лондоне в энциклопедии — этот город такой же большой, как Нью-Йорк. Я не смогла бы жить где бы то ни было, когда рядом с тобой еще семнадцать миллионов человек.
— К этому быстро привыкаешь. После жизни в Нью-Йорке я легко освоился в Лондоне. При желании, к интенсивности жизни в большом городе легко приспособиться. Но я не живу все время в Лондоне, у меня есть еще загородный дом.
— У родителей многих моих друзей за городом есть небольшие домики, но я не знаю ни одного, у кого дом был бы большой. Я имею в виду по-настоящему большой комфортабельный загородный дом.
— Вот как?
— А как в отношении вашего дома? Он большой или не очень?
— Он очень удобный.
Андреа заколебалась, думая задавать ли ей следующий вопрос.
— Вы… — она остановилась, откашлялась. — Вы любите мою маму?
— Да, — просто ответил Дэвид.
Сказать, что он очень любит Кэрли, означало бы увеличить смущение ее дочери.
— Тогда почему?.. — Андреа заставила себя остановиться. — Впрочем неважно, — продолжила она. — Это не имеет особого значения.
Дэвид чувствовал себя рыбой, вытащенной из воды. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы уменьшить переживания девушки. Сказать, что он не ее отец, значит полностью разрушить ее веру и доверие к людям, которых она любит. Отобрать у нее Итена? Это невозможно не дав кого-нибудь взамен. Она старалась поверить, что человек, давший ей жизнь, несмотря на то, что покинул их с матерью, — добрый, любящий и внимательный.
— Извини меня, — сказал Дэвид.
— Я давно заметила, что происходит что-то странное… Папа не любит меня.
— Это неправда, — сказал Дэвид.
Он надеялся, что его слова прозвучат более убедительно для девушки, чем для него самого.
— Мне кажется, что он тебя очень любит. У нас был сегодня длинный разговор о тебе. Из него я понял, что Итен очень опасается, как бы я не приехал однажды и не забрал тебя у него.
— Правда?!
— Да.
— А что же заставляет его думать, что вы поступите именно так?
— Потому, что он думает — только настоящий отец должен воспитывать своих детей.
— А как вы воспринимаете меня?
Дэвид попал в западню собственного изготовления.
— Так же, как сейчас, если бы даже знал о твоем существовании раньше, — ответил он, стараясь добавлять как можно меньше лжи к уже сказанной. — Тебе, наверное, не успели сказать, но я узнал о тебе в то же самое время, когда ты узнала обо мне.
— Мы выглядим во многом похожими, — опять поменяла тему Андреа.
В действительности, кроме цвета волос и синего оттенка глаз, Андреа была копией своей матери. Но Итен был так уверен в его отцовстве, что ничего не хотел замечать. Или, может быть, Дэвид, зная правду, не мог понять его.
— На самом деле ты все-таки больше похожа на маму, чем на…
— Вы любите меня? — выпалила девушка, не прилагая никаких усилий, чтобы хоть как-нибудь скрыть, как ей хочется получить утвердительный ответ от Дэвида.
Он мог сокрушить Андреа одним словом.
— Я очень люблю тебя.
Она быстро, почти незаметно, кивнула, как бы подтверждая свое решение.
— Тогда все в порядке, я буду жить вместе с вами.
Глава 7
Сложив тарелки в посудомойку, Кэрли закрыла дверь и вытерла руки о кухонное полотенце. Она уже целый час занималась уборкой на кухне, пытаясь избавиться от сомнений и вопросов. Наконец, столы были без единого пятнышка, плита вымыта, а пол Андреа подмела еще несколько часов назад.
Все остальные члены семьи уже спали. Вслед за детьми ушел и Итен. Когда Кэрли хотела пойти за ним, он сказал, что идет спать, а не вести постельные беседы о ситуации в семье. Успокоился он только, увидев, что Кэрли решила остаться внизу.
После встречи с Дэвидом Итен повел себя весьма необычно. На вопрос жены, о чем они говорили, он ответил:
— Мы обо всем договорились.
На просьбу Кэрли рассказать подробнее, извинился и ответил, что ему требуется время обдумать все, а потом они поговорят об этом.
Она дважды бралась за телефон, чтобы позвонить Дэвиду, но не набрав номера, клала трубку на место. В свое время Итен расскажет ей все, что ее интересует. Будет не просто восстановить нормальный уклад жизни в семье после отъезда Дэвида. Но новый контакт с ним, как бы ни была важна причина, может только осложнить положение вещей.
У несчастной Кэрли возникло острое желание побыть с дочерью — посидеть рядом в комнате при свете луны, посмотреть на нее, как она делала, когда Андреа была еще ребенком. Как странно, что такое чудное создание явилось результатом столь страшного и отвратительного происшествия.
Кэрли была очень обеспокоена, как бы все происходящее не повредило дочери. Идя в комнату Андреа, она остановилась у двери спальни и услышала ровное дыхание Итена. Это успокоило ее.
Кэрли зашла в комнату и села на угол кровати. Велико же было удивление, когда она обнаружила под одеялом не дочь, а несколько умело сложенных подушек, создававших впечатление спящего человека. Еще только входя сюда, Кэрли почувствовала что-то неладное — не было Мьюфина. Собака обычно спала, свернувшись у постели Андреа. Она просто не могла сразу поверить в обман со стороны дочери. Недопустимо, чтобы девочка бродила где-то среди ночи.
