миллиметр. Насколько же оно большое? Привыкшая к климату средней полосы России, Ира ожидала наступления осени. Почти три месяца лета, значит, скоро? Барак уже не казался надёжным убежищем. Примерно с неделю назад она почувствовала, как холодный воздух ночью пробежался сквозняком, щекоча пятки. И земля стала не такая тёплая, как прежде. А ведь обуви у рабов не было.
Ещё одна заметная перемена — укоротился день. Здешние звёзды, заменяющие Солнце, появлялись на небосклоне по очереди: Первая, Вторая, Третья. Некоторое время озаряли небосвод, а потом закатывались за горизонт в обратном порядке: Третья, Вторая, Первая. Утро всё также оставалось светлым, но вот вечер стал наступать раньше, время пребывания на небе Первой звезды сократилось.
С каждым днём дроу вокруг становились всё более сосредоточенными. У них словно открылось второе дыхание. Руки двигались быстрее, порода с искрами вылетала из-под кирок. Дроу, не участвовавшие в работах на добыче поруха и остававшиеся в селении, тоже выкладывались из последних сил — шили, чинили, красили… Рабочие в бараке жили по заведённым правилам, но с каждым днём Карра и Минэ становились всё мрачнее и всё чаще срывались на окружающих. С лица Маяти с каждым днём всё больше и больше убывала улыбка, даже парнишка-сая стал не таким радостным. Что было причиной? Подступающая осень? Хандра? Или, может, какие-то внешние факторы, о которых ей не дано пока знать? Поневоле станешь параноиком в такой обстановке.
Было ли всеобщее настроение связано с тем, что началось однажды? Наверное, нет, просто неприятности не приходят в одиночку.
В течение недели заболело несколько человек в бараке. Сначала женщина-близняшка, потом мужчина среднего возраста и ещё две женщины. Один за другим они сваливались с лихорадкой и сухим кашлем. У одной из женщин без остановки текли глаза, мужчина плохо спал ночью, а близняшка отказывалась есть. Чувствовали они себя ужасно и валились с ног. Врач на пару с Маяти регулярно посещал их. Готовя отвар из таллики, они старались сбить жар у больных. Это помогало, но победить болезнь насовсем не удавалось, и скоро заразилось ещё двое. Кроме того, эти же симптомы начали проявляться у дроу. На работах то тут, то там слышался кашель, даже в охране в каждой смене хоть один страдал от него. Врач стал регулярно обходить рабочих в перерывах, и во время одного из них к нему пришла женщина лет за сорок с плохо выглядевшим подростком. Она была спокойна, но когда, подойдя к врачу и почтительно поздоровавшись, она откинула волосы, прикрывающие шею парня, руки её заметно дрожали. Ира сидела недалеко, и увиденное заставило её перестать жевать лепёшку. Сыпь! Красные пятна на всей шее, за ушами… Они жутко выглядели на тёмной коже дроу. Врач молча осмотрел пациента, поднял ему волосы и что-то сказал женщине. Доктор был хмур, а женщина глядела на него немигающим взглядом. Парень нервно провёл рукой по шее. Ира не сводила с юноши глаз, осматривая его пятна. Вокруг стояла тишина, все перестали есть, глядя на больного. Маяти подошла к доктору, перемолвилась с ним несколькими словами, тот покачал головой, развёл руками, а потом сплюнул и что-то пробурчал под нос. Самое сильное проявление эмоций, виданное ею до сегодняшнего дня у дроу. Появился начальник, и они снова негромко заговорили. Парень стоял, чувствуя, как десятки глаз неотрывно смотрят на него, держался прямо, уставившись в одну точку перед собой. Он явно видел всё происходившее вокруг, но принимал это с несвойственным подростку спокойствием, не задавая вопросов. Раздавшийся откуда-то со стороны приступ очередного кашля вывел Иру из столбняка. Она не могла понять, что не так в открывшейся картине, почему не может отвести взгляда. Что её беспокоит? Как будто на грани забытого и воспоминаний трепыхалось что-то совсем знакомое. Где и когда она могла видеть нечто подобное? И вдруг: Бах! Озарение. Яркое, как взрыв фейерверка. Дом родственников и очаровательное трёхлетнее чудо, её двоюродный племянник, с такими же пятнами на теле. Которые точно так же начали появляться на шее.
«Чёрт меня побери, если это не корь!»
Ира зажевала мысль куском лепёшки. Эгоизм или нет, но она расслабилась. За себя бояться нечего — эта зараза побеждается прививкой, которую, она точно знала, ей вкололи ещё в детстве. Да и если переболел один раз, то больше не заразишься. Корь — болезнь не летальная, но очень заразная и с серьёзными осложнениями. Перечень всех она не помнила, но слепоты в этом списке достаточно, чтобы заставить отнестись к этой «болячке» внимательно.
С этой сцены во время «обеденного перерыва» начался новый виток осознания окружающей действительности. Эпидемия. Ну а как ещё назовёшь то, что происходило вокруг? Дроу и люди заболевали один за другим. Было выявлено ещё несколько пострадавших с пятнами на шее, и их число продолжало расти. Красные бляшки постепенно расползались по телам, покрывая туловище и конечности, плавно переходя из стадии сыпи в пигментные пятна. Вывод напрашивался только один — прививки тут точно никому не делали. Почему? Или не изобрели, или находились на таком отшибе, что тут не было достаточного количества медикаментов.
Впервые за всё время пребывания в этой стране Ира задумалась о том, на каком уровне развития она находится, и била себя по голове за то, что не думала об этом раньше. Оружие охраны было столь устрашающим, что у неё как-то из мыслей со страху выпало обратить внимание, что огнестрельного не было вообще. А теперь отсутствие средств защиты от банальной кори. Болезнь лечили талликой. Просто сбивали жар, предоставляя организму самому бороться и побеждать болезнь. Ни о каких иммуномодуляторах, дополнительных витаминах, противовирусных препаратах речи не шло. Мало того, всех до единого больных, как и раньше, продолжали гонять на работы, совершенно не заботясь о постельном режиме, показанном при этой болезни. Единственное, что сделали — разделили заразившихся и здоровых. Заразившиеся работали в одних пещерах, здоровые — в других. Даже охрану разделили: здоровые охраняли здоровых, больные — больных. Кроме того, всех здоровых рабов на время перевели жить в другое здание. Это был длинный одноэтажный дом в селении. Их расселили в две комнаты. Ей пришлось делить свою с эльфийкой, Каррой, одной женщиной и ещё одним мужчиной. Остальных поселили в комнате по соседству. Помещение было пустым, окно отсутствовало, на полу постелили все те же половики, которые принесли из барака, и поставили в угол переносную печку.
Это здание служило лазаретом,
