– Ну что ж, вернемся к Коринне, – сказала Хэлли. – Теперь вы знаете, что от вас требуется. Готовы ли вы применить это на практике?
– Думаю, да.
– Хорошо, – сказала Хэлли. – Но я хотела спросить вас, – она взглянула в сторону туалета. Коринна не появлялась. Без сомнения, она тянет время, наслаждаясь тем, что взрослые ее ждут. Вы не будете возражать, если Коринна станет приезжать ко мне по субботам? Конечно, я буду работать с ней и в школе, но думаю, ей будет полезно проводить со мной побольше времени.
– Полезно чем? – потребовал ответа Майк, испугав Хэлли. Она-то ожидала, что он сразу же согласится на все ее планы и попросит только держать его в курсе.
– Ну... – Она с трудом искала веские причины – их было много, конечно, но все, что она сумела вспомнить, было: – Во-первых, у меня есть кот.
– Кота я могу ей купить. – Зачем он это говорит! Он знает, что должен быть благодарен Хэлли за все сделанное ею. А также за то, что она предлагает сделать. Это же настоящая жертва – потратить свои субботы. – Вы всегда трудных учеников приглашаете к себе домой?
– Да нет, но... – Хэлли изо всех сил старалась сдержать обиду на недоверие Майка к ее мотивам. – Просто так получилось, что Коринна... ну, она не обычный трудный ученик.
– О? – Из-за меня? – хотелось ему спросить, но он тут же погасил эту смешную вспышку мужского самодовольства. – И почему же?
– Не знаю... – Она похожа на меня в этом возрасте, думала Хэлли. Вся эта злость и страх...
Может, это было слишком личным, чтобы рассказывать, но Хэлли вдруг поняла, что должна довериться Майку. Тогда он поймет, что у нее нет скрытых мотивов, и тоже доверится ей. В мире столько извращенцев, что у него есть право и обязанность быть осторожным. Даже если это ей и не очень приятно.
– Вообще-то знаю, – сказала она и стала рассказывать о психологических травмах и смятении своего подросткового возраста – о постоянно отсутствующем, помешанном на работе, педантичном отце, которого она никак не могла порадовать в те редкие дни, когда он бывал дома. Она говорила о том, как жаждала его любви и одобрения, но никогда не была для него достаточно хорошей, достаточно способной, достаточно красивой. – В то время, – заверила она, – мне очень помогали разговоры с матерью. Она всегда умела слушать. Говорят, я унаследовала от нее эту черту.
– Думаю, так оно и есть, – признал Майк. Он оценил искренность Хэлли, но даже подумать не мог о том, чтобы сообщить ей это.
Неспособность выражать происходящее в душе была одной из самых больших его проблем. Поручите ему решить деловую задачу, выступить с речью или провести презентацию – нет ничего легче. Но если дело касалось женской логики или чувств – тут он терпел неудачу.
– Вы... это умеете.
– Если вы действительно так считаете, – сказала Хэлли, растаяв от его в лучшем случае тепловатой фразы, – тогда, пожалуйста, разрешите Коринне приезжать ко мне в течение нескольких недель. Ей необходимо выговорить все, что накопилось, сочувствующему, но объективному постороннему человеку, прежде чем она сможет спокойно говорить с вами.
– Мне кажется, вы правы.
– Но вы от этого не в восторге. Вы все еще не доверяете мне, не так ли?
– Нет, что вы, – не признавался Майк. Однако на самом деле он был встревожен. – Видите ли, наши с Кори проблемы происходят от ее сильной привязанности к матери и отстраненности от меня. Что, если она привяжется к вам вместо...
Он умолк, и Хэлли с трудом удержалась от желания разгладить тревожные морщины на его лбу. Бедняга, он чувствовал себя таким уязвимым и так опасался предстоящих обид и огорчений.
– Не волнуйтесь – сказала она серьезно. – Я этого не допущу. Ее отношения с вами будут основной темой наших разговоров. Доверьтесь мне, – тихо добавила она, удерживая его взгляд. – Пожалуйста, Майк...
– Какая прелесть, – с сарказмом сказала Коринна, испугав взрослых.
Хэлли вздрогнула, браня себя за слишком острую реакцию. Она и Майк повернулись к девочке, которая стояла перед ними, скрестив руки на груди. В туалете она покрыла волосы лаком и нанесла на лицо щедрый макияж.
Она рассматривала Хэлли и отца с насмешкой и безразличием.
– У вас какие-то виды на моего отца, мисс Маккензи?
Майк почувствовал прилив ярости. Он уже готов был выдать дерзкой девчонке по первое число, когда Хэлли сделала ему предупреждающий знак.
– Коринна, – сказала она, беря девочку под руку и направляя ее к выходу. – На этот раз мы сделаем вид, что ты ничего не говорила, хорошо? – Хэлли старалась, чтобы ее голос звучал тихо и ровно, хотя внутри вся дрожала от возбуждения. В основном из-за того, что бестактный выпад Коринны был очень близок к истине. – Если, конечно, ты не хочешь извиниться перед отцом и мной, – добавила она.
– Пф! – Коринна попыталась высвободиться.
Но пальцы Хэлли сжались еще крепче.
– Забудь об этом, Коринна. По крайней мере в течение следующих нескольких недель мы с тобой будем самыми близкими друзьями.
– В смысле? – воскликнула Коринна. Она бы, без сомнения, откусила себе язык, если бы знала, как удовлетворена и воодушевлена была Хэлли этой вспышкой любопытства. Это доказывало то, что она уже подозревала: грубые выходки девочки были не чем иным, как криком о помощи одинокого, запутавшегося ребенка.
– В том смысле, что ты будешь проводить много времени со мной, – почти радостно сказала Хэлли. – И в школе, и вне ее.
– Правда? – На этот раз в голосе Коринны безошибочно угадывалась нотка интереса, которую она, конечно, тут же попыталась скрыть: – Я полагаю, вы запрете меня, если мне захочется сбежать.
Хэлли пожала плечами.
– Ты слышала, что сказал судья: комендантский час и контроль. И я, и твой отец собираемся выполнять это распоряжение.
– Вы хотите сказать, что мне придется быть и в его обществе тоже?
Хэлли с раздражением поняла, что Коринна умышленно задала этот вопрос в присутствии Майка. Сердце ее истекало кровью. Майк сильно побледнел.
Впервые Хэлли задумалась: не могла ли Ребекка Паркер, намеренно или из-за неосторожности, настроить свою дочь против Майка?
А тем временем, не зная, как лучше ответить на грубый вопрос девочки, Хэлли решила, что наилучший выход – просто проигнорировать его. Она обратилась к Майку:
– Пожалуй, я сейчас отвезу Коринну в школу, чтобы вы могли поехать на работу. – Ее колесо было в порядке, так что теперь она опять независима, хотя бы на пару дней. – И у меня, и у нее сегодня в полдень занятия.
– Что ж, уже почти полдень. – Майк старался говорить бодро, хоть это было нелегко. Он чувствовал себя оскорбленным до глубины души. – Как насчет того, чтобы сначала я угостил вас обедом?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
