Шпионы были двух категорий: одни следовали при войсках и по мере надобности пробирались переодетыми в район французских армий; другие, навербованные еще в мирное время, жили в самой Франции и оттуда сносились с германскими военачальниками. Наибольшее число шпионов было обнаружено французскими властями во время осады Парижа. Они действовали очень смело, всюду проникали и даже были случаи переодевания их в форму французских офицеров. Офицер французской службы Ламарк рассказывает[84], что в 1870-871 гг. он не раз встречался с подобным шпионом. При первой встрече шпион играл роль мясника и в разговоре с Ламарком заявил ему о своем желании поступить в ряды армии. Через несколько времени Ламарк встречает его уже рядовым, служащим в каких-то административных войсках (вспомогательного назначения), а еще позже — сержантом, причем шпион рассказывает Ламарку, что он хлопочет о переводе в строевую часть. Последняя встреча произошла почти в виду неприятеля, за полчаса до завязки боя. Одетый на этот раз уланом, шпион на глазах Ламарка выехал из селения, занятого французами, по направлению к неприятелю и уже на скаку послал ругательство по адресу французского офицера[85].
Во французской армии приступили к организации шпионства, как сказано выше, только с половины июля. При главной квартире разведкой заведовал полковник Леваль, помощниками которого были 1 подполковник, 2 эскадронных командира и 4 капитана Генерального штаба. При корпусах для управления разведочной частью состояло: 1 капитан Генерального штаба, в должности начальника разведок, и 2 строевых капитана, знавших немецкий язык. В предписании военного министра обязанности разведывательных органов были определены так: «Офицеры, заведывающие разведочной частью, должны завязывать сношения перед фронтом своих корпусов, находить шпионов и посылать их вперед на разные расстояния, так чтобы сеть шпионов предшествовала корпусу и своевременно извещала его о движениях неприятеля. Для получения надлежащих сведений денег не жалеть».
Наспех организованное шпионство не могло дать хороших результатов, несмотря на все усилия лиц, стоявших во главе его. Были, правда, случаи доставления ценных сведений французскими шпионами, но лишь в виде исключений. Так, один из них провел около двух месяцев при штабе прусского корпуса, откуда посылал изредка обстоятельные и подробные донесения; другой представил в декабре 1870 г. план осадных работ под Парижем, похищенный им у одного из офицеров германского Генерального штаба.
Перейдем к японской системе шпионства в минувшую войну. Наши противники находились в особо благоприятных условиях для производства тайных разведок: с одной стороны им содействовало наше добродушие, доверчивость и болтливость, с другой — родственные черты их с китайцами. Из этих последних они набрали себе обширный контингент шпионов. Китайцы свободно бродили по нашим бивакам и тыловым учреждениям, нанимались нами как погонщики мулов и даже как рабочая сила при возведении укреплений; они жили мелочной торговлей, нищенствовали, собирали остатки пищи около солдатских кухонь; многие из участников кампании помнят, наверно, труппу фокусников-китайцев, бродивших по линии наших резервов под Ляояном, на Шахэ и позже на Сыпингайских позициях; после представления они выпрашивали себе рекомендации от офицеров, с напускной гордостью показывая свидетельства, которыми успели заручиться в тех войсковых частях, где побывали раньше. Конечно, при таких условиях китайцы-шпионы тонули в общей массе населения и делались неуязвимыми, а работа их облегчалась донельзя.
Судя по данным, помещенным в печати и в наших судебных делах на Дальнем Востоке, шпионство у японцев было организовано следующим образом. В районе расположения наших войск и в нашем тылу учреждены были особые разведочные бюро. Во главе каждого бюро находился по возможности интеллигентный и знающий русский язык китаец, избираемый самими японцами. Помощниками и сотрудниками его были второстепенные шпионы, числом от трех до десяти, частью им вербовавшиеся, частью назначавшиеся японцами. Начальник бюро получал от японских властей известную сумму денег для приобретения оседлости в нашем районе. На эти деньги главный агент-китаец заводил какую-нибудь мелочную торговлю, обыкновенно булочную, где и заседал, внимательно прислушиваясь и приглядываясь к тому, что делалось у русских. Его помощники действовали на стороне, или оставаясь сами на одном месте, т. е. открывая в свою очередь мелочную торговлю, или передвигаясь в известном районе в роли носильщиков тяжестей, погонщиков и проч. Все сведения, добытые в китайском бюро, передавались японцам через посредство особых переносчиков, выбранных из числа неграмотных и беднейших китайцев. Пробравшись через наши линии и передав японцам донесение, такой переносчик возвращался назад и выжидал новое поручение.
Кроме указанных шпионских бюро японцы пользовались и отдельными шпионами, на которых возлагалось преимущественно наблюдение за передвижением наших войск в определенном районе. Чтобы облегчить эту работу шпионам, в особенности неграмотным, им давался лист бумаги, разделенный несколькими линиями на четырехугольники, соответствовавшие участкам на местности; шпион-китаец зарисовывал в каждом четырехугольнике изображение погон тех частей войск, которые находились в данное время на соответствующих местных участках.
Все сведения от шпионов поступали, сортировались и сводились в одно целое в особых японских бюро, которых было несколько вдоль фронта японских армий. Сопоставление данных, добытых от разных, друг друга не знавших шпионов служило контролем верности самого сведения и добросовестности шпионов. Во главе бюро находились японские офицеры.
При занятии японцами значительного или важного пункта, очищенного нами, немедленно вызывались шпионы, работавшие в этом же участке и знакомые с местными условиями. Под их наблюдением составлялись податные списки жителей, город или деревня разделялись на участки, с назначением в каждом из них старшины, ответственного за порядок и т. п.
На основании всего сказанного о шпионстве в военное время можно наметить следующую примерную его организацию.
1) Отделение тайных разведок при главной квартире. Штаб главнокомандующего должен обнимать весь театр военн ых действий, знать все происходящее не только на фронте противника, но и в тылу его и даже за пределами театра действий. Принимая же во внимание, что данные о силах и расположении неприятеля на фронте будут добыты и сообщены штабами армий, тайные разведки главной квартиры имеют важнейшей целью сбор стратегических сведений в глубоком тылу, а именно: о новых формированиях, об источниках комплектования, о порядке удовлетворения всех нужд армии и т. п.
По отношению к тайным разведкам штабов армий, корпусов, крепостей и отдельных отрядов на обязанности отделения главной квартиры лежит взаимная ориентировка, объединение деятельности их и лишь отчасти — контроль их работы.
При главной квартире должны состоять шпионы двух типов: подвижные и неподвижные, или местные. Первые проникают в район, занятый противником, только в минуту необходимости, когда нужно собрать какое-либо сведение; по исполнении поручения они возвращаются в главную квартиру, где и остаются, пока не получат новой задачи. Вторые, навербованные еще в мирное время, действуют постоянно в одном и том же участке, проживая в нем под каким-нибудь благовидным предлогом. Шпионы первой категории будут доставлять сведения сравнительно скорее, чем шпионы второй категории, зато последние будут более осведомлены. Очевидно, что главной квартире важнее и нужнее местные шпионы; замедление в получении их донесений не может иметь особенного значения, так как передаваемые сведения будут касаться передвижения и сосредоточения больших масс войск, укрепления тыловых позиций, устройства складов и тому подобных данных, имеющих не скоропроходящую ценность. Местные шпионы действуют или одни, или посылают уже от себя во все стороны своих агентов, причем вербовка последних и их содержание ложатся на местных шпионов, а не на попечение армии.
Определить раз навсегда потребное для главной квартиры число шпионов конечно немыслимо, так как оно будет зависеть от количества действующих неприятельских сил, обширности театра войны, имеющихся денежных средств, отношения населения к нам и проч.
Казалось бы возможным считать как минимум: по два местных шпиона на каждую коммуникационную линию противника и по два на главную и каждую промежуточную базу каждой неприятельской армии; подвижных шпионов по расчету: два на штаб главнокомандующего противника и по два на штаб каждой неприятельской армии[86].
Важность и сложность вопросов, подлежащих разъяснению, требуют шпионов отборных, т. е. опытных, наметанных и сведущих в военном деле.
