Нехорошие предчувствия охватили меня.
— Постой-постой, и о чем ты там бормотала? Почему ты «другая»? Можешь ты выражаться ясней? — отчаянно закричала уже и я.
— Куда уж ясней, — вздохнула Жанна. Мой крик подействовал на нее отрезвляюще. Она больше не плакала, но такая мука отразилась на ее лице, что уж лучше бы она продолжала рыдать.
— Как я теперь объясню Мише, почему я не девочка? Он же именно за это меня и полюбил. Мне сделалось дурно.
— Что?!!
— А то, что не было у нас ничего. Я все врала. Он берег меня, не целовал по-настоящему даже, а теперь…
Жанна закусила губу. В ее глазах вновь показались слезы.
— Теперь он никогда не поверит мне, а я так его люблю-ююю.
Я просто остолбенела.
Глава 11
Все то время, пока я пребывала в заблуждении относительно характера свиданий Жанны и Михаила, свидания эти, оказывается, носили чисто пионерский характер.
Кто же мог подумать, что тридцатилетний мужчина, преуспевающий бизнесмен, столько месяцев водил мою дурочку за ручку вдоль Москвы-реки и любовался закатами?
Естественно, я про такое и подумать не могла, поэтому легко верила всем сексуальным измышлениям Жанны. Она же (до чего дошел прогресс!) страдала от своей чистоты, чувствовала свою ущербность и компенсировала целомудрие развязностью, но только у меня на кухне. Пиво, сигареты и порнобасни были только для меня, с Михаилом же она была скромна.
И слава богу! Но до чего мы дожили в погоне за модой! Этак скоро невинным девушкам действительно придется идти на панель, чтобы, упаси боже, не заподозрили их в старомодности, а порядочным людям придется совершать всякие подлости, чтобы не казаться белыми воронами.
А может, так уже и происходит. Ведь даже я, дура старая, возвожу на себя напраслину, хотя в душе, ну чистый ангел.
Но речь тут не обо мне.
— Так, значит, вы не ездили по всем тем злачным местам и пирушкам? — изумленно воскликнула я, как только Жанна закончила свой рассказ. — И ты дурила меня, а вы просто дружили, как мальчик с девочкой?
— Можно сказать и так, — подтвердила она. После более детального допроса выяснилось, что дело было не только в ней. Инициатива, точнее, отсутствие оной исходило от Михаила. Более того, когда Жанна, взвинченная рассказами о моих победах, попыталась реализовать нечто подобное на Михаиле, он в сдержанной форме дал ей понять, что ценит в женщинах простое происхождение, помноженное на скромность.
«Твое происхождение гарантирует наше абсолютное счастье, — сказал он. — Возьми я девушку своего круга, ничего хорошего не получится — через месяц развод. У нас же будет крепкая и счастливая семья. К тому же среди девиц моего круга почти невозможно найти невинную, ты же у меня — создание непорочное. Мама терпеть не может всех этих курящих и пьющих девиц, не говорю уже об их сексуальной распущенности. Ради того, чтобы иметь невесткой целомудренную девушку, она готова смириться даже с неудачной родословной».
Из этого монолога Жанна сделала вывод:
«Относится он ко мне, как хозяин к прелестному щенку, который обещает под его строгим руководством и опекой превратиться в прекрасную выставочную собаку. И боится лишить будущую жену невинности раньше времени, до того как посадит ее под домашний арест».
Но этот вывод ее устраивал, поскольку действительно гарантировал семейное счастье в доступном ей понимании. И все же этим вечером, накануне встречи с Елизаветой Павловной, Жанна решила устроить Михаилу настоящее испытание.
После очередной романтической прогулки он, как обычно, подвез ее к дому и собрался проводить до квартиры.
— Не надо, Мишенька, я сама, — попыталась отказаться Жанна.
— Нет, я должен знать точно, что ты в безопасности, — твердо заявил он.
— Ну хорошо, — вздохнула Жанна и открыла дверцу автомобиля.
Она, как обычно, не собиралась идти сразу домой, а хотела зайти ко мне, похвастаться «успехами». Ведь Михаил объявил точный день свадьбы.
Видимо, предвкушая беседу со мной, Жанна уже начала входить в роль.
По-другому ее порыв я объяснить не могу. Когда они поднялись на второй этаж, ей вдруг захотелось спровоцировать жениха на безумство. Она остановилась на лестничной площадке и в упор посмотрела на Михаила. Взгляд его был невинно озабоченным.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Да, — страстно прошептала она, — случилось, — и резко подалась вперед.
— Что же? — спокойно поинтересовался он и отступил на один шаг.
— Я тебя люблю.
— Я тебя тоже, — признался он Михаил. «Черт непрошибаемый!» — возмутилась в глубине души Жанна и поднялась на одну ступеньку.
Михаил попытался в тусклом свете, падающем с соседней площадки, разглядеть, который час.
— Пойдем, малыш, уже поздно, завтра мне рано вставать, — напомнил он.
Но у Жанны был свой сценарий.
— Подойди ко мне, — прошептала она.
— Зачем? — изумился праведный Михаил.
— Ну подойди, пожалуйста, — взмолилась она.
Он несколько секунд напряженно соображал, стоит ли это делать, но все же приблизился к невесте.
— Ну? — В его голосе послышались нeтepпeливо-раздраженные интонации.
Мол, какая еще глупость пришла тебе в голову?
Жанна встала на цыпочки и, обвив руками его шею, страстно впилась губами в его рот. Бедняга обомлел и попытался слегка оттолкнуть ее, отстраниться, но Жанна прижалась к нему еще сильней своей упругой девичьей грудью и слегка застонала. Их поцелуй обрел наконец-таки вкус.
— Я люблю тебя, люблю, — при этом томно шептала она.
Какой ужас! И во всем этом повинна я со своими рассказами.
Пока Жанна трепетала в руках Михаила, пока она усиленно желала его, бедняга ломал голову, что это на нее нашло. Голова у нее закружилась, и глупышка ничего не придумала умней, как сказать:
— Я хочу тебя, любимый, прямо сейчас, прямо здесь, мы уже почти муж и жена.
В общем-то, все происходило именно так, или примерно так, как я ее и учила. На свою голову. Глупые книжки и дурацкие фильмы тоже послужили наглядным пособием. Руки ее осмелели и поползли вниз его живота…
И вот тут-то Михаил проявил твердость, редкую для мужчины. Он сказал:
— Нет! Не делай этого.
— Но почему? — растерялась Жанна. Понятное дело, в книжках и фильмах все было не так. Там…
— Ты же хочешь меня, — промямлила она, — хочешь, я чувствую…
Михаил наконец отстранился и строго сказал:
— Ты глупая, вздорная девчонка. Как в твою голову могут приходить такие мысли? Накануне свадьбы! В грязном подъезде! В любой момент может кто-нибудь войти. Отвратительно даже представить себе такое. Я думал, моя невеста более благоразумная девушка. Ты меня расстроила.
Жанна надула губки. В ее глазах блеснули слезы. Она почувствовала себя оскорбленной и несправедливо униженной.
— Ты тоже очень расстроил меня, — сказала она. — Теперь я вижу, что для тебя приличия важней самых искренних порывов. Ты просто сухарь! Бесчувственный сухарь! У тебя все по расписанию, как на вокзале. Ты понятия не имеешь о настоящих чувствах. Ты не любишь меня!
Она впервые позволила себе бунт.
— Что за вздор! — возмутился он. — Недопустимо делать такие заключения лишь на основании того, что я цивилизованный человек, прекрасно воспитан и контролирую свои эмоции.
— Ты не любишь меня! Не любишь! — заплакала Жанна.
Михаил смягчился, но не настолько, чтобы не прочитать невесте нотацию.
— Ты сердишься только из-за того, что я не пошел на поводу у твоих детских капризов, — сказал он.
(Ничего себе — детских.) — Это не капризы! Это любовь! — плакала тем временем Жанна.
— Ну хорошо, я не правильно выразился. На поводу у твоих детских порывов. Я старше тебя и не должен допустить свершения подобных глупостей.
Он прижал к груди рыдающую Жанну и погладил ее по голове, как ребенка.
Она тут же успокоилась, но плакать предусмотрительно не прекратила.
— Поверь, малыш, ты сама об этом пожалела бы уже спустя пять минут. Я люблю тебя и хочу, чтобы наша любовь осталась чиста.
— Если любовь чиста, то она чиста и в подъезде, и где угодно, — стояла на своем она.
(До сих пор не пойму, и что это ей приспичило?) — Ты не права, но сейчас не время для споров, — подтолкнул ее к двери Михаил. — Беги домой. Завтра поговорим. У меня рано утром важное дело, а потом мы встретимся у твоей тетушки.
Жанна чмокнула жениха в щеку, и они расстались. Дождавшись, когда автомобиль Михаила выедет со двора, она побежала ко мне, уселась на кухне, закинула ногу на ногу и, зажав в одной руке банку с пивом, а в другой сигарету, поведала очередную байку о страстной любви на ступенях лестницы.
Реализовала-таки свои мечты. Слушая ее, я думала, что любовь на ступенях — обычное развлечение молодежи. Однако одно дело байки, другое — то, что отмочила она.
И после этого мне будут говорить, что предчувствие — плод женского воображения. Что же, как не предчувствие, толкнуло ее на эту глупость? (Я имею в виду соблазнение Михаила.) Что же, как не предчувствие? Так долго, вздыхая, взирать на закат и держаться за руки и потом перечеркнуть все это одним предложением, простите, потрахаться на лестнице? Нет, на Жанну это не похоже.
