– Да, – вздохнул Изнов. – Это похоже на что угодно, только не на космодром. Ну, что же мы предпримем теперь?
– Думаю, пойдем туда, – Федоров вытянул руку в сторону предполагаемых развалин. – Может быть, там сумеем хоть немного отдохнуть, привести мысли в порядок…
– Может быть, мы все-таки поторопились с побегом, – негромко, как бы про себя проговорил Меркурий.
Никто не ответил, и они зашагали к развалинам, чем дальше, тем больше увязая в грязи и невольно морщась от помойных запахов, что время от времени доносили до них вольно гулявшие здесь ветерки.
* * *
Это были если и не развалины в полном смысле этого слова, то, во всяком случае, строение, которому предстояло в скором будущем стать ими. Небольшой трехэтажный дом, сложенный из блоков неизвестного состава, по размерам несколько превышавшим земные кирпичи; часть стен уже начала обрушиваться, судя по тому, что подходы к строению были усеяны обломками этих самых блоков, а также плоских, похоже, керамических плит, служивших, вероятно, материалом кровли. Здесь, вблизи, слабые отблески невидимого снаружи огня были уже совершенно несомненными; внутри, следовательно, кто-то был – может быть, неприкаянный одиночка, но возможно, и целая группа – подобная им самим. Отблески эти указывали место единственного входа; впрочем, перед тем, как воспользоваться им, десантники на всякий случай обошли дом по периметру, порой спотыкаясь об обломки и стараясь при этом сохранять молчание – хотя Федорову, например, это удавалось далеко не всегда. Ничего угрожающего или хотя бы подозрительного они не заметили, и в результате снова оказались у подъезда.
– Ну что же: в атаку – вперед? – не скомандовал, а скорее спросил Федоров.
– Хорошо было бы запастись хотя бы защитными шлемами, – сказал Гост. – Боюсь, что здесь время от времени на голову капают кирпичи.
– Безусловно, было бы хорошо, – согласился Федоров. – А еще лучше было бы иметь с собой автоматы, если не какое-нибудь более убедительное оружие. Какие еще будут пожелания?
– Мы зря теряем время, – сказал Меркурий. – Идемте.
Они осторожно вошли в подъезд и убедились, что тут, внутри, кто-то хотя бы относительно следил за порядком: осколки и обломки были отодвинуты к стенам, оставляя место для свободного прохода. Сделав несколько осторожных шагов, они оказались у входа в коридор, который, похоже, когда-то закрывала дверь; сейчас ее, разумеется, не было, как и дверей в подъезде.
– А здесь теплее, – сказал Изнов едва слышно. – А вам не кажется?
– Но запах… – поморщился Меркурий.
– А что запах? Обычный дым. Может быть, там внутри – камин, очаг или хотя бы просто костер…
Они постояли, прислушиваясь.
– Странные звуки… – пробормотал Гост. – Непохоже на разговор, но тем не менее…
– Да нет, – сказал Федоров. – Кто-то просто храпит во всю мочь. Другого объяснения не вижу. А это значит, что он, вернее всего, спокойно спит. Можно только позавидовать.
– А если он вооружен и опасен? – усмехнулся Изнов.
– Ну, что же – вооружимся и мы. Хотя бы кирпичами…
Может быть, это и было смешно – тем не менее каждый из четырех действительно запасся увесистым обломком – благо, ходить за ними далеко не пришлось.
Крадучись они двинулись по коридору. Федоров, как и обычно, шел первым. Внезапно остановился, так что следовавший вплотную за ним Гост едва не сшиб его с ног.
– Борьбой сумо занимайся в другом месте, – свирепо прошипел советник посольства. – Ты что – ослеп?
– Темно же…
– Тоже мне – разведчик… Кожей должен чувствовать!
– Сам-то хорош. Если уж тормозишь – зажигай стоп-сигнал.
– Что там такое? – поинтересовался Изнов сзади.
– Тут лестница наверх. И дымом тянет вроде бы оттуда.
– Ну, давайте поднимемся.
– Знаю я эти лестницы. По ним подниматься – все равно что по клавиатуре рояля: у каждой ступеньки свой звук. Я-то взберусь без единого звука, но вот вы обождите лучше здесь.
– Рискованно…
– Не очень. Даже если что – с первого выстрела в меня обычно не попадают. Ну а второго, как правило, не бывает…
– Хвастун, – буркнул Гост.
– А вот увидим. Вам всем – стоять тут, быть наготове и прислушиваться, словно к шепоту любимой женщины. Я пошел.
Оставшиеся и действительно ничего не услышали – до такой степени бесшумно ускользнул вверх Федоров, похоже, и вправду знающий все о нравах и обычаях старых скрипучих лестниц. Трое напряженно ловили каждый звук – и наверняка поймали бы, только звуков никаких не было. Минуту, другую. Потом сверху донесся негромкий свист – на два тона. Изнов проговорил тихо:
– Его манера. Значит, все в порядке. Поднимаемся.
Двинулись по лестнице. Вот когда она показала свой сварливый характер: каждая ступенька и впрямь кричала дурным голосом. Люди уже не обращали на это внимания. Поднялись; лестница оказалась достаточно крутой, зато состояла из единственного марша. Наверху была небольшая площадка – и дверь, на этот раз реальная, а не пустой проем. Она была приотворена, и где-то за ней был огонь и тепло.
– Смелее, смелее! – приободрил их невидимый с лестницы Федоров.
Они вошли. Средних размеров помещение было слабо освещено уже угасающим, похоже, пламенем; огонь был разведен в глиняном горшке внушительной величины, который покоился на выложенном из все тех же кирпичей подножии. Больше в комнате ничего не было – если не считать крепко спавшего, похоже, на груде тряпья существа – или, пользуясь местной терминологией, организма. Вся обстановка – если она вообще когда-нибудь тут имелась – успела, вероятно, уже сыграть свою последнюю роль – топлива.
– Он жив? – осторожно придвигаясь к лежавшему, спросил Изнов. – Я что-то не слышу дыхания… Если это труп – то нам грозят очень серьезные неприятности, если нас застанут…
– Просто спит, – успокоил посла Федоров. – Дышит, правда, медленно и бесшумно и спит так крепко, словно до этого неделю не высыпался.
– Это, несомненно, местный житель…
– Кем же еще ему быть? – удивился Гост.
– Первое впечатление порой бывает обманчивым, – проговорил Мерк, все еще державшийся поближе к выходу. – Советник, вы осмотрели его – оружия нет?
– Если бы я стал его ворочать, он уж точно пробудился бы, – сказал Федоров. – А люди спросонок могут совершать самые неожиданные и неразумные поступки… Пусть себе отдыхает. А мы тем временем немножко согреемся и пораздумаем. Если уж мы изображаем собой разведывательный десант, то будем считать, что взяли языка.
– Что же такое вы рассчитываете у него выведать? – не без некоторого ехидства поинтересовался Гост. – Какие государственные секреты?
– Он ведь как-то сюда попал, верно? – сказал Федоров. – Не с экрана же сошел? А если сюда можно откуда-то добраться, значит, тот же путь возможно пройти и в обратном направлении. Моя мысль вам ясна, коллега?
– Вы правы, советник, – вместо Госта ответил Меркурий. – Но кто знает, сколько он еще может проспать? Час? Или сутки? А нам следовало бы поторопиться: не похоже, чтобы мы находились в полной безопасности.
– Что касается меня, – начал Изнов, – то я полагаю, что…
– По мне, – неожиданно прозвучало в комнате, – вы можете спрашивать хоть сейчас.
Это было сказано по-граански. И одновременно со словами спавший организм отбросил накрывавшее его тряпье и сел на своем ложе.
Четверо вторгшихся в его убежище путешественников оцепенели.
И дело было не только в том, а скорее даже вовсе не в том, что якобы погруженное в глубокий сон существо в мгновение ока превратилось в бодрствующее и, похоже, готовое к активным действиям. Поразило их совершенно другое.
У заговорившего с ними организма вместо нормальной одной оказалось сразу две головы. Одна, смотревшая сейчас на них, находилась там, где ей и полагалось быть, и обладала нормальными для этого мира формой и размерами. Другая же, маленькая и не открывавшая глаз, росла прямо из груди – из правой ее стороны. Величиной она была, пожалуй, не больше нормального человеческого кулака, и ее украшало какое-то подобие круглой шапочки.
– Итак, господа, – на том же языке продолжил двухголовый урод, – кто вы такие и что, собственно, вас интересует?
– Ну, дела… – только и смог проговорить Гост, к которому, видимо, первому возвратился дар речи.
– Долг гостеприимства, по-видимому, требует, – продолжил тем временем обитатель комнаты в развалинах, – чтобы я предложил вам присесть, обогреться и утолить голод и жажду. Не стану отступать от общепринятых стандартов. Садитесь, если угодно, рядом со мной, если же опасаетесь – то на пол; грейтесь, а если огонь кажется вам слабым – не поленитесь спуститься и поискать какое-нибудь топливо, хотя бы оторвите пару половиц на первом этаже – там все сгнило, и для вас это никакого труда не составит. Что же касается легкого ужина, то я с удовольствием присоединюсь к нему – если только у вас имеется съестное: мои запасы, увы, пришли к концу еще нынче утром, а выйти, чтобы пополнить их, для меня достаточно затруднительно. Так что, если говорить откровенно, я очень рад вашему появлению: оно поможет мне решить сразу несколько задач.
