выглядела такой потерянной, что напоминала маленькую девочку, без свойственного ей упрямства. Хотя, лир усмехнулся, упрямство для него не было помехой, рано или поздно Лирия научиться быть послушной. К тому же иногда, её воинственный настрой и дерзость прямо-таки вызывали в нём желание поставить её на место, подчинить своей воле. Наконец то он признавал сам себе, что он её хотел, что весь её нежный и в то же время упрямый образ, будили в нем мужские инстинкты, и желание обладать этой девушкой. Наконец он взглянул на Лирию:
— когда мы виделись в последний раз, ты была не в лучшем состоянии, и я решил узнать, все ли у тебя в порядке?
— спасибо за беспокойство, Ваше Величество, со мной все хорошо. Я хотела бы поговорить с вами о…вас Лир вопросительно выгнул бровь:
— о мне? Надо же, как любопытно!
— понимаете, Ваше Величество, мне очень дорога моя репутация и мой авторитет среди аристократии и народа. И я, не могу позволить, чтобы вы, наносили моему имени урон.
Король понимал куда она клонит, но хотел, чтобы она сама это сказала, а потому, оставив свое лицо беспристрастным, насмешливо спросил:
— Лирия, куда ты клонишь?
Чувствуя, как краснеют щёки, Лирия бросила:
— я о ваших отношениях с киорой ди Миори! Это абсолютно…абсолютно неприемлемо! Это унижает имя королевы! Король остановил на ней взгляд льдистых глаз:
— Лирия, вы что, ревнуете меня к Амелии?
— Что? Ревную? Да как вы смеете? — в её голосе зазвучала знакомая ярость. — Просто мне надоели слухи, которые ходят по всему замку.! По-моему, даже последний конюх в курсе о вас и Амелии! Я уже молчу, что ваши поцелуи происходят просто на виду у всех!
Арходас усмехнулся:
— Лирия, утихомирьте вашу ярость, иначе мне придётся вас успокаивать! Не выдержав, девушка подбежала к лиру, чтобы ударить его, но её маленький кулачок завис в воздухе, не долетев до лица лира. Мужчина резко, одной рукой завёл её руки за спину, не давая пошевелиться, а другой, намотав длинные волосы на кулак, притянул к себе её лицо. Лирия замерла, боясь сделать хоть одно движение. Потемневшими глазами мужчина окинул её огромные глаза, и пухлые приоткрытые губы. Желание поцеловать их, было просто непреодолимое. Держа её за волосы, он, наклонившись, провел носом по изящной ключице, затем по изгибам шеи, вдыхая соблазнительный запах. Его словно окутало нежным ароматом сирени, исходившим от девушки. Он почувствовал, как она сглотнула, и не выдержав, притянул к себе её губы. Голова Лирии закружилась, а ноги подогнулись. Отпустив её руку, мужчина притянул её вплотную к себе, и продолжая целовать, сжал рукой бедро. Лирия тихо застонала. Мужчина властно целовал её губы, не давая возможности освободиться. Она почувствовала, как её тело покрылось мурашками, а поцелуй, словно разжигал в ней какие-то незнакомые томительные ощущения. Застонав мужчине в губы, она потянулась к нему. Понимание, что девушка отвечает ему, едва не свело его с ума, и он сильнее сжал бедро, словно подчиняя ее своим поцелуем, давая понять, что она принадлежит только ему. Влажные губы Лирии отвечали на его страсть, и он понял, что ещё немного, и он уже не сможет остановиться, а неопытная девушка потом может об этом пожалеть. Нехотя оторвавшись от таких притягательных губ, Арходас взглянул в затуманенные глаза девушки, и разжав пальцы отпустил её. Задержавшись буквально на долю секунды, он, стиснув зубы, резким шагом пошёл прочь из комнаты.
А Лирия стояла, растерянно дотронувшись рукой до своих губ, не имея понимания, что ей делать дальше.
Глава пятнадцатая
Во всём дворце царила невероятная суета. Проводились последние подготовки перед балом. Слуги носились туда-сюда с разной мебелью, блюдами с едой. В замок уже начали прибывать высокородные гости, о которых нужно было позаботиться: выделить им комнаты, предложить дамам услуги горничных. Во всей этой суматохе, у Лирии не было ни минуты, чтобы спокойно обдумать происшествия вчерашнего вечера. А подумать было о чём. Вчерашний поцелуй до сих пор волновал ее воображение, она до сих пор ощущала прикосновение к своим губам, она до сих пор чувствовала порхающие в животе бабочки. Как бы не пыталась, но не могла выбить из головы вчерашний вечер, который дал ей понять, что она испытывает чувства к своему мужу. Она не могла назвать как-либо эти чувства, она лишь могла признать, что её влечёт к нему, он волнует её. В момент поцелуя, Лирия словно растворилась в нём, и, к своему стыду, очень желала продолжения. Ее щеки покраснели от этих мыслей, но она понимала, что, если бы это случилось, скорее всего она пожалела бы об этом потом. Но в тот момент, девушка хотела его, хотела своего мужа, хотела, чтобы его горячие губы прижались к её шее. Она была рада, что у Арходаса хватило решительности остановить этот поцелуй и уйти.
Она теперь не понимала как с ним общаться, как смотреть ему в глаза. И ещё этот бал… От бесконечных приготовлений, проверок, у неё уже болела голова. Так как Лиса, придёт собирать её только через пару часов, девушка решила немного отдохнуть.
Примерно через два часа она проснулась от того, что её будила Лиса. Пора было собираться. Служанки уже приготовили для неё ванну с её любимым ароматом сирени, тщательно искупав её, они принялись приводить девушку в порядок.
Сперва занялись волосами. В этот раз, волосы Лирия решила не распускать. Камеристка сделала плетение волос у висков, и прихватила их на затылке в изящный, небрежный узел, а затем украсила его маленькими шпильками, с крохотными бриллиантами. На волосах ей закрепили небольшую диадему из белого золота. Затем пришла очередь платья: портниха действительно потрудилась над ним, и платье получилось именно таким, каким и представляла себе его Лирия.
Облачившись в него с помощью служанок, и расправив складки, Лирия посмотрела на себя в зеркало: платье было нежно-нежно сиреневым, с переплетением золотистых узоров. Грудь девушки не была открыта, но зато остались обнажённые плечи и немного спина. Само платье крепилось на бретельках, а вокруг груди, плечей и спины спускалась небольшая отделка из воздушного фатина в тон платью. По корсету тоже шли золотистые узоры. Нижняя юбка была из струящегося, сиреневого шёлка, а верхняя- из того же полупрозрачного фатина сиреневого цвета. В этом платье она выглядела не то, как прекрасная нимфа, не то, как богиня, спустившаяся с небес. Платье подчеркивало её нежный образ и фиалковый цвет глаз.
Когда она была готова, в её покои вошёл король. Единожды посмотрев на девушку, он уже не мог отвести
