Пола и Луиза тоже выглядели шикарно. Пола была в белой кофточке с вырезом и в юбке-солнце яркого бирюзового цвета, а платьице Луизы так обтягивало фигуру, что выделялся каждый изгиб ее тела. Впервые в жизни Салли чувствовала, что может соперничать с ними на равных.
– После танцев сразу же домой. А там держитесь вместе, – напутствовала их Грейс.
Пола надула губы и раздраженно тряхнула головой. А Салли вообще не обратила внимания на слова матери.
К половине десятого танцы были в разгаре. Поскольку вечер был организован с благотворительной целью, танцевали не под патефон, как это обычно происходило на проводившихся раз в две недели танцульках, а под живую музыку. Кроме того, предлагалась настоящая еда, приготовление которой заняло у членов «комитета» целый день: сандвичи с рыбным паштетом, булочки с сосисками и сыр с кусочком ананаса на шпажках.
Поле и Луизе поручили продавать лотерейные билеты, и они обошли зал, отчаянно флиртуя с парнями и уверяя их, что билеты стоят «по шесть пенсов каждый или по два шиллинга за полоску (стрип)». Естественно, все парни выбирали «стрип», и всякий раз при намеке на «стриптиз» девушки притворялись, что шутка остроумна и оригинальна, хотя и немного рискованна. Точно так же они вели себя, когда в двадцатый раз их спрашивали, нельзя ли в качестве приза получить их самих.
Продававшей билеты Поле представился удобный случай заполучить наконец-то Джеффа Фримана. Выждав, когда Джин, его подружка, ушла в туалет, она атаковала его, флиртуя напропалую, и заставила купить целых два «стрипа» билетов в обмен на танец с ней. После этого, не испытывая никаких угрызений совести, всучила тарелку с деньгами и книжечку с билетами Салли и, притворно протестуя, позволила Джеффу утащить себя на танцевальную площадку. Когда Джин вернулась, парочки нигде не было видно, потому что, не дождавшись конца танца, они незаметно упорхнули через широко раскрытый запасный выход в укромную комнатушку – приют влюбленных парочек.
Прошло полчаса, а их все не было. Распродав все оставшиеся билеты, Салли поискала взглядом сестру и поняла, что произошло. Ей пришлось вернуться и сесть на один из жестких стульев с прямой спинкой, которые были расставлены у стен. Она чувствовала себя несчастной. Вечер оказался совсем не таким, как она предполагала. Несколько раз ее приглашали танцевать, но она отказывалась, опасаясь упустить шанс потанцевать с Питом, но тот словно не замечал ее. Не помогло даже платье Луизы. Один раз она было подумала, что он идет к ней, и ее сердце радостно забилось, но Пит прошел мимо, направляясь в бар, в котором продавались только безалкогольные напитки (для музыкантов под конторкой бара был спрятан ящик пива). На глаза Салли навернулись слезы, и она уставилась в пол невидящим взглядом.
– Потанцуем? – произнес чей-то голос, и Салли, вскинув глаза, увидела стоявшего перед ней парня в пиджаке с бархатным воротником, брюках-дудочках и ботинках на рифленой подошве. На его лицо, блестевшее от пота, падала прядь сальных волос.
– Спасибо, я не… – начала она, но вдруг заметила Пита, танцующего с какой-то девочкой. Сердце ее упало, и она поднялась со стула. Парень грубо схватил ее за руку своей потной лапищей. Она танцевала, как в тумане, едва заметив, что громыхающий рок-н-ролл сменился медленным танцем. Когда убавили освещение и парень прижал ее к себе, она даже не протестовала, хотя у нее вызывал отвращение пивной дух у него изо рта (и где только он его достал?), смешанный с дурным запахом давно не мытого тела. Малый, по-видимому, принял ее безразличие за молчаливое согласие. Его руки опустились до самых ее ягодиц, и он крепко прижался к ней всем телом.
Салли вдруг все это надоело. Схватив парня за руки, она оттолкнула его от себя, повернулась и бросилась с танцевальной площадки, прокладывая дорогу между обнимающимися парочками. В туалете – комнате с крючками-вешалками на стене, засиженным мухами зеркалом над грязной потрескавшейся раковиной и двумя кабинками, не обращая внимания на девочек, которые прихорашивались перед зеркалом, она промчалась к кабинкам и нырнула в одну из них, с грохотом захлопнув за собой дверь и прислонившись к ней спиной. Что за напасть! Если бы можно было убежать домой, спрятаться от всех и никого не видеть! Но она обещала не отходить от Полы, и ей пришлось бы отвечать на неприятные вопросы матери, вернись она домой без сестры.
Раздался стук высоких каблучков, и кто-то открыл дверь туалета.
– Черт возьми, – произнес чей-то голос за дверью. Обе кабинки заняты!
– Ничего, подождем немного.
– Я не могу долго ждать. Если я сейчас же не вернусь и не отыщу Джеффа, то попаду только на последний автобус, а я не могу уйти, не повидавшись с ним. Как-никак он считается моим кавалером.
– Считался. По-моему, это тот еще кавалер!
Салли стояла, не двигаясь. Голоса принадлежали Джин, девушке Джеффа, и ее подруге Пегги.
– На твоем месте я бы ему не спустила, – возмущенно сказала Пегги. – Я не позволила бы ему так обращаться с собой!
– Он не виноват. Это все Пола Бристоу, эта дрянь. Что она о себе возомнила? – голос Джин зазвенел, казалось, она готова вот-вот расплакаться.
– Не расстраивайся, Джин. Он того не стоит. А она тем более. Пола просто похотливая кошка. Позволяет парням все, что они хотят. Поэтому-то они и ходят за ней хвостом. Можешь спросить у моего брата. Он мог бы порассказать о ней такое, что у тебя волосы на голове встанут дыбом. Никакой гордости. Ей просто на все наплевать.
Салли затрясло от злости. Забыв о собственных неприятностях, она распахнула дверь.
– Я не позволю говорить такое о моей сестре! Девочки какое-то время ошеломленно глядели на нее, потом Пегги пришла в себя.
– Да ведь это чистая правда, – вызывающе заявила она. – А ты ничем не лучше сестры! Ты тоже позволяешь парням лапать себя. Я только что видела, как тебя тискал Гарри!
– Вам просто завидно! – закричала Салли, покраснев, как кумач. Обежав девочек, она подскочила к мусорной корзинке, стоявшей под раковиной. Корзинка была полна использованных билетов, обрывков бумаги, клочков грязной ваты и прочей дряни. Схватив корзинку, она подбежала к девочкам и, недолго думая, высыпала ее содержимое на голову Пегги. Потом она выбежала по узкому темному проходу на улицу.
Звуки веселья, доносившиеся из зала, действовали ей на нервы, а от вида прижавшихся к стене милующихся парочек ей снова захотелось разреветься. Что за вечер! Мало того, что Пит не обратил на нее внимания. Но подслушать все, что говорили Джин и Пегги о Поле, было еще хуже, потому что в глубине души Салли знала: они не так уж далеки от истины.
Впервые в жизни она почувствовала, что с ее идола словно сорвали покрывало, увидела настоящего человека, который скрывался в прекрасном теле, и посмотрела на Полу чужими глазами, как смотрели на нее люди, которым родственные чувства не застилали глаза. Пола была кокеткой. Она и вправду считала себя гораздо лучше окружающих. Она была готова пойти на что угодно, чтобы добиться своего, причем почти всегда ей это удавалось.
– Пропади все пропадом! – вырвалось у Салли. Оставалось еще не менее получаса до того, как она начнет разыскивать Полу, чтобы идти домой. Стоя в темноте, Салли разрыдалась.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Промаявшись недели три, Салли однажды проснулась и поняла, что больше не любит Пита. Теперь, когда он глядел на нее, она не испытывала никакого волнения. Это удивило и разочаровало ее: ведь даже безответная любовь лучше, чем полное ее отсутствие. Через две недели после этого ошеломляющего открытия Пит, к удивлению Салли, смущаясь, пригласил ее в кино. Надеясь вновь разжечь огонь страсти, Салли согласилась, но затея оказалась безуспешной. Вблизи от Пита пахло карболовым мылом, он говорил разные глупости, а когда поцеловал ее в темноте, ей захотелось тут же вытащить носовой платок и вытереть насухо рот: такими слюнявыми оказались его губы.
В следующем году Салли раз пять влюблялась и разочаровывалась, и каждый раз это было сопряжено с переживаниями. Несколько раз парни назначали ей свидания, но это все было не то – не с ними она хотела бы встретиться. Салли начала уже было сомневаться, что двое людей могут быть взаимно влюблены друг в друга в одно и то же время. То, что многим людям это удавалось, было чудом, продолжавшимся достаточно долго для того, чтобы закончиться помолвкой и свадьбой. Возможно, им больше везло, а может быть, они просто не волновались по пустякам.
Для Полы, по-видимому, таких проблем никогда не существовало. У нее не было отбоя от кавалеров, и как бы плохо она с ними ни обращалась, в запасе всегда было немало других, терпеливо ожидавших своей очереди. «Но ведь Пола красавица. Стоит ей лишь взглянуть на парня, как он уже без ума от нее», – думала Салли, чувствуя себя несчастной.
Но весной, когда ей исполнилось шестнадцать, свершилось чудо! Его звали Эдуард Блейк и ему было девятнадцать – он был уже совсем взрослый! И кроме того, потрясающе красив!
