— Да вот же! — протягиваю руку. — Показать?
И не дожидаясь ответа, иду вперед, к выходу. Ничего не понимающая толпа, так и не получив пока внятного указания, расступается в сторону, освобождая проход. Не столько мне, сколько своему вождю, который топает следом.
Толкаю тяжелую дверь и выхожу на улицу. Охранник, бдительно караулящий вестибюль, никак мне в этом не препятствует — никаких указаний на этот счет никто ему не отдавал. Решительно поворачиваю направо и машу рукой, приглашая оппонента следовать за собой. Цепочка последователей вытягивается следом.
— Вон там! Наверху!
И все, кто сейчас идут за мной, поднимают голову вверх.
Есть у таких вот образований, ряд любопытных особенностей… Структура, привыкшая слепо внимать слову своего вожака, утрачивает многие качества, обычному человеку присущие. В том числе — и способность критически оценивать происходящее. Есть указание — следуют ему. А вот если вождь молчит — по сложившейся привычке, следуют любому указанию, если оно не слишком выбивается из общей канвы происходящего.
Иными словами, сказали идти — они пошли. Тем боле, что вождь не возражает и даже сам идет рядом. Сказали глядеть — глядят. И не важно, что эти команды отдает человек, только что с вождем споривший. Есть команда. Затуманенный мозг эту команду воспринимает и выполняет. Нет опровержения — и оттого человек тупо следует полученному приказу.
Вот и смотрят вверх окружающие, пытаясь разглядеть там… не знаю, уж чего. Понятное дело, что долго это не продлится. Секунд пять-шесть… Целая вечность для понимающего человека.
Разумеется, на здании нет никакого флага. Его там и не было никогда. Просто мне было нужно выйти из ловушки вестибюля.
Бумм!
Металлический мусорный контейнер — туда только что прилетел болт, который я таскал в заднем кармане, загудел так, что это услышали все.
И глаза всех присутствующих поворачиваются уже в эту сторону.
А там — никого нет.
Но что-то же только что, звенело?
Взгляд по сторонам.
А оппонент пропал… только что рядом ведь был!
— Туда! — визгливо орет «вождь», протягивая руку в сторону контейнера. — Убег! Поймайте этого провокатора!
Логично… а почему бы и нет?
Отвлек внимание, бросился бежать… только вот не рассчитал и нашумел. Толпа срывается с места. Не вся — около Погонина остаются ещё двое. Правильно… не оставляют вождя в одиночестве. Потоптавшись пару минут на месте, он пожимает плечами и поворачивается назад.
На мониторах наблюдения все это хорошо видно.
Откуда я это знаю?
Так я за ними и сижу!
С точки зрения охраны произошло следующее.
Некто о чем-то говорил с главой всего этого гадючника. Охране предмет спора — до фонаря. Они свою работу делают. Скажут, пустят, дадут приказ — задержат. Споры и дебаты их не волнуют.
Потом, после спора, вся толпа вышла на улицу.
Ну и что?
Вышли и вышли, охране и это до фени — ничего экстраординарного не происходит же? А потом, один из них вернулся. Опять же — ничего странного, имеет право.
Вот, правда, дальше в воспоминаниях охранника провал… трудно что-то запомнить, находясь в отключке. Ежели дюймовым болтом в затылок прилетит… оно как-то твердой памяти не способствует. Зато способствует некоторым другим действиям. Отдыху, например, пусть и незапланированному…
На человека в фуражке охранника, сидящего за мониторами, никто внимания не обращает — стереотип человеческого восприятия. Он всегда здесь сидит, деталь пейзажа, так сказать. Обычные члены секты — может, и посмотрели бы, он для них человек относительно близкий, двери им открывает и за порядком смотрит. Но вождь — этот смотреть не станет, охранник для него — существо низшее, внимания не достойное. А глядя на него, не будут смотреть и сопровождающие, они во всем вождю подражают, пусть и бессознательно.
Вот и протопала вся троица мимо, вниманием меня не удостоив. А заглянули бы за стойку — сюрприз! Охранник в бессознательном состоянии. Но — лениво им. Хлопнула дверь кабинета.
Ну, раз нет пока никого, я делом займусь. Каким? Для начала — дам компьютеру наблюдения команду на удаление записей. И ещё кое-что… но это уже никому не интересно. Наклонившись, связываю охраннику руки (веревочку я с собою захватил…). Теперь команда на дверные замки — заблокировать проход! Сидите, ребятки у себя в кабинетах — мне неожиданные визитеры не требуются.
Компьютер подмигнул зеленым глазом. «Удаление завершено».
Так, теперь корзинку почистим… и карманы охранника, заодно. Ключики? Это от чего же? Ага, ружейный шкафчик — есть тут и такой, оказывается…
Ну… разнообразием арсенал не блистал — ЧОП, как-никак… Но, кое-что полезное и здесь нашлось.
Завибрировал в кармане телефон.
— Ты где?! — Мишунов чуть в трубку не проскочил.
— А вы?
— Отъехали в сторонку. Петряев прибыл, его машина рядом стоит.
— Кольку нашли? Как он там?
— Сидит вон, у Олега в машине, дуется. Тут вокруг эти сектанты носятся, тебя ищут?
— Меня.
— И где ты шастаешь?
— Сижу за пультом охранника в вестибюле. Надыбал некоторое количество трофеев. Вот как теперь все это дело утащить?
— Слушай, тут ноги делать надо! Они сейчас опомнятся — и рванут!
— На здоровье — двери заблокированы. Пусть долбятся в них башкой хоть до посинения. Машину подгоняйте, прямо ко входу — я все камеры отключил и записи потер.
— Ну, ты даёшь! Старый злодей!
— Не такой уж и старый!
— Ладно… сейчас будем.
А дальше все было неинтересно. Погрузка трофеев в машину никакой сложности не представила — втроем мы управились быстро. Никто даже и не спохватился — сектанты носились где-то вокруг, разыскивая обидчика(вернуться к дому, нарушив приказ, у них ума не хватило), а сидевшие в здании люди нам были не опасны — двери-то заперты! Выехав за город, сбросили добро Петряеву, и я пересел к нему. Вадик, прихватив сына, рванул в деревню — верст за восемьсот. Там и радио-то не было до последнего времени, а утопать оттуда самостоятельно Кольке не светило — хиловат он для таких подвигов. Да и дед Силантий там — он только что называется дедом, а так, мужик крепкий. И язык у него подвешен неплохо, он-то парню мозги поправит! Погонину до Силантия — как до Пекина раком! Парень, ошарашенный произошедшими событиями, сидел тихо и не рыпался. Впервые он увидел нас с той стороны, какая до сих пор была от него скрыта. И проникся. Зарабатывать приключения на собственную задницу ему явно расхотелось — Олег популярно разъяснил ему некоторые аспекты существования в окружающей действительности.
— Когда ты сам, дружок, сможешь зарабатывать свои деньги — вот тогда и можешь их тратить на всякую шелупонь! А рисковать здоровьем матери во благо всяческих проходимцев… вот уж хрен, родной! И никакие «коммунары» тебе тут не помогут — раздавим их, как клопов поганых!
Иллюстрация этому ещё была у Кольки перед глазами — видать, впечатлило его, притих.
Повседневные дела… (это только кажется, что у пенсионеров дел никаких нет), да всякая прочая суета захлестнули меня с головой.
Так что домой я попал нескоро, примерно через неделю. Уставший и голодный, забежал на второй этаж и, открыв дверь, даже не раздеваясь, плюхнулся на диван.
Дома!
А вот теперь можно и поспать!
Щас…
Стоило только задремать, как дверной звонок разразился мерзким дребезжанием. Мать его за ногу — продукция китайского легпрома! Полгода ещё туда-сюда, а потом — хоть в помойку относи. Чинить бесполезно, там все на соплях пришпандорено.
Сонный и небритый подхожу к дверям.
— Кого ещё там черти приволокли?
— Господин Волин? Михаил Петрович?
— Ну, я.
— Это полиция, господин Волин. Откройте, пожалуйста, дверь.
Господи, а полиции-то что от меня надо? Да, хрен с ними, открою. Все равно здесь ничего подозрительного нет.
В глазок рассматриваю визитеров — точно, полиция. Один стоит перед дверью, второй, со скучающим видом прислонился к стене.
Отрываю дверь.
— А удостоверение и жетон?
— Пожалуйста, — тот, что стоит пред дверью, безропотно предъявляет мне и то и другое.
— Чего стряслось-то?
— А вам повестка — вот! — старший протягивает мне листок бумаги. — Третий день уже вас ищем.
— Так я в гостях был…
Рассматриваю повестку. Все, как обычно, стандартный бланк.
— И куда это?
— А там написано. В следственный отдел Юго-Восточного округа.
— За каким хреном?
— Не знаю. Наше дело — вас доставить, а то ещё уедете куда-нибудь опять…
— Хм. Ну, я хоть побреюсь, хорошо?
— Ради бога. Мы в машине вас подождем.
— Добро.
Пока я бреюсь и наливаю себе кофе (тоже эрзац, как и большинство подобных деликатесов), успеваю позвонить. Есть у меня для этой цели один телефончик… насквозь из себя левый такой…
