– Спасибо, дорогая, но ты не должна страдать из-за меня. Я побуду дома одна, а ты развеешься.
– Ты отпустишь меня одну? – уточнила я.
– А почему бы и нет? До дома Питера всего десять минут быстрым шагом. Уверена, всё будет хорошо.
– Спасибо за доверие, матушка.
Я спрятала улыбку за чашкой с холодным чаем.
«Все идет просто замечательно».
Выйдя на улицу, я решила пойти длинным путем вдоль побережья.
И все было просто прекрасно.
До того самого момента, пока я не почувствовала на себе чей-то пристальный и даже жесткий взгляд.
Это было схоже с ударом в спину. Так же неприятно и неожиданно.
На ногах я удержалась и даже не споткнулась, но на мгновение замерла, раздумывая над тем, стоит ли мне обернуться или нет.
Нет.
Не стану!
Кто бы это ни был, но оборачиваться не буду!
Не хочу!
Расправив плечи, я вскинула подбородок и продолжила путь, быстро затерявшись в толпе.
Прошло всего несколько секунд, и неприятное ощущение пропало. А еще через две минуты я уже забыла обо всем.
Впереди был первый урок с Питером.
– Ты задержалась, – заметил мужчина, когда я появилась на пороге его дома, и смерил меня внимательным взглядом.
От макушки до босых ног. Туфельки, которые я сняла еще на побережье, мечтая пройтись по горячему песку, так и остались у меня в руке.
– Ты же не станешь читать мне лекцию, – заметила я, делая шаг вперед.
Питер тут же посторонился и закрыл за мной калитку.
– А где твоя Есения?
– Осталась дома, – осматриваясь, ответила ему.
Дом у Питера был значительно меньше нашего, всего один этаж, зато садик был больше и гуще. Множество деревьев, кустарников и узкие тропинки, мощенные красивой разноцветной плиткой.
– Ты что, шла сюда одна?
– Да. С дозволения матушки. Уж если она разрешила, то тебе волноваться точно не стоит, – обувая туфельки, сказала я и выпрямилась, смахнув непослушный локон с лица. – А у тебя здесь красиво.
Разговор перевести не удалось.
– Айрин, крайне безответственно было с твоей стороны идти сюда одной, – продолжил нравоучения мужчина. – Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы тебя узнали?
– Так и быть, назад можешь меня проводить сам. Уверена, матушка будет в восторге.
Я подошла к ближайшему кусту и коснулась упругого белого бутона, вдыхая сладкий аромат цветка.
– Не понимаю, почему Есения отпустила тебя одну.
– Не хотела нам мешать.
Секундная пауза.
– Она знает о наших уроках?
Я всё-таки обернулась, смерив его насмешливым взглядом.
– Неужели ты думаешь, что я рассказала бы матери об этом? Нет, я, кончено, очень её люблю, но в некоторых случаях ей лучше не знать всей правды. Нет, у матушки свои планы на наш счет.
– Какие планы? – нахмурился Питер.
Или он действительно не знал, либо играл свою роль.
– Матушка решила, что мы с тобой отлично подходим друг другу, – пояснила я, внимательно за ним наблюдая. – И да, то, что я замужем, совершенно её не волнует. В этом вы, кстати, очень похожи.
– Тебя это злит?
Я пожала плечами.
– Нет.
– Со мной ты была более категорична. Не позволяла даже думать о таком, – заметил Питер, делая шаг вперед.
– Сейчас мне это на руку. Пока матушка считает, что нас с тобой связывают романтические отношения, и отпускает сюда, я буду молчать.
– Значит, всё ради занятий.
– Да. И ты сам на это согласился, – напомнила ему. – Итак, если ты закончил обсуждать мою мать, то нам стоит перейти к делу.
– Ты права. Пошли.
Отошли мы недалеко.
Всего на десяток метров.
Там в тени высоких деревьев располагалась небольшая площадка.
– Готова? – спросил Питер и принялся расстегивать пуговицы своей рубашки.
И делал он это так быстро, что я не успела даже глазом моргнуть, как мужчина оказался обнажен по пояс.
– Кхм, – пробормотала, пытаясь прочистить голос.
– Что-то не так? – невинно уточнил Питер, играя мускулатурой.
Но я по глазам видела, что он со мной играет.
Не знаю, что мой бывший жених задумал, но издеваться над собой не позволю.
– Нет. Но надеюсь, ты не думаешь, что я тоже буду раздеваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Оставлю на твое усмотрение. Я просто не люблю, когда что-либо стесняет движения.
И ручками замахал, давая мне возможность насладиться совершенным телом с литыми мускулами, которые красиво ходили под бронзовой кожей.
Я видела полуобнаженных мужчин. Несмотря на все попытки дяди оградить меня от этого, подобные проколы случались. Ведь я была единственной девушкой на полигоне. И подобные вещи меня раньше совершенно не волновали.
Но сейчас Питер заставил смутиться. Да и щеки загорелись. Скорее всего, я была красной как рак.
– Разминка – это хорошо.
Я тут же принялась энергично приседать и размахивать руками.
Пусть думает, что я так раскраснелась от физической нагрузки.
– Достаточно, Айрин. Теперь показывай, что ты умеешь.
– Что именно ты хочешь увидеть? – уточнила у него.
Пусть не думает, что я такая дурочка наивная, которая только два заклинания знает и три движения помнит.
– Глава должен был учить тебя основам, не так ли?
Я промолчала. Лишь выразительно на него глянула, давая понять, что данной темы мы касаться не будем.
– Но, судя по тому, что я видел во время прорыва, работе с трещинами ты не обучалась.
– Я много читала и занималась.
– Одна?
– Одна.
Вот тут я ни капли не солгала. Дядя бы за такое своеволие по головке точно не погладил.
– Тогда начнём. Вставай в позицию три…
Следующий час пролетел незаметно.
Питер мало объяснял и почти ничего не показывал. Сегодняшнее занятие он решил посвятить моим знаниям. Хотел разобраться, что я умею.
Конечно, мне было обидно. Я жаждала новых знаний, развития навыков, разгадку тайн, которые были скрыты столько времени. Но приходилось молчать и выполнять приказы.
Хотя и это далось нелегко.
Всего несколько дней отдыха и отсутствия тренировок – и тело непривычно ныло от нагрузок. Дыхание быстро стало частым и тяжелым. А пот застилал глаза. Даже тень не спасала от жары.
Питер оказался таким же требовательным учителем, как и дядя. Он не давал мне возможности отдохнуть и лишь изредка позволял глотнуть воды. И снова сначала.
– Плохо, – вынес свой вердикт мужчина, когда я не удержала равновесие, стоя на одной ноге, пытаясь нарисовать руками два совершенно разных знака, рухнула на бок и тихо застонала.
Мне хотелось встать, подойти к своему мучителю и стукнуть его.
И дело было не столько в мучениях, сколько в его не самой лестной оценке.
Ничего не плохо!
– Ты слишком придираешься, – мрачно заметила я, продолжая сидеть в центре площадки.
– Ты сама хотела учиться. И чтобы я относился к тебе как к равной и не делал поправку на твой пол, возраст и наше общее прошлое.
– Такое ощущение, что ты специально пытаешься вывести меня из себя, чтобы я сбежала и отказалась от этой затеи.
– После того, что я видел у трещины, сомневаюсь, что ты так сделаешь. Ты очень упряма, Айрин.
– Мне все об этом говорят.
Я осторожно поднялась и попыталась отряхнуть подол платья от пыли.
– Даже не сомневался, – рассмеялся Питер, отчего в уголках глаз появились мелкие морщинки. – Давай немного передохнем. Не хочу потом оправдываться перед твоей матерью за твой растрепанный внешний вид.
– Ей достаточно того, что мы проводим время вместе, – заметила я, подходя к краю площадки, где стоял кувшин с водой.
– Значит, мы с ней союзники в вопросах нашего с тобой будущего.
Я лишь фыркнула и сделала глоток.
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать перерыв и сходить куда-нибудь вместе? – приблизившись, спросил Питер, не забыв подхватить по пути рубашку, которую уже накинул на плечи.
Я уже перестала реагировать на его тело, но всё равно была рада, что мужчина прикрылся.
– Куда, например?
