– Ты что-то от меня скрываешь, Айрин.
Родительница встала у меня за спиной, прожигая взглядом меж лопаток.
Совсем как дядя. М-да, они больше похожи, чем я думала.
– Прорывов больше не было, если ты об этом, – промочив горло, отозвалась я и сделала еще глоток.
– Питер точно тебя не обидел? Он, конечно, хороший молодой человек, и я знаю, что он не способен, но всё-таки…
– Мам. – Я повернулась к ней. – Всё хорошо. Я просто устала. И всё. Так что перестань переживать и накручивать себя. А то вновь заболит голова.
Подойдя к матушке, я чмокнула её в щеку и обняла, шепнув:
– Понимаю, ты волнуешься. Но совершенно зря.
– Ты же мне скажешь, если что-то случится? – отстранившись, произнесла матушка, заглядывая мне в глаза.
– Обязательно, – легко солгала я.
Лгать и хитрить я всегда умела. Но сейчас эта ложь была во благо. Не стоит ей знать про Хоторна. Не сейчас.
Я долго нежилась в ванне, периодически добавляя горячей воды. Мышцы приятно ныли после тренировки, но расслабиться всё не получалось.
Стоило закрыть глаза, как я видела его.
Моего мужа.
Худощавое лицо. Резкие черты лица. Глаза – словно сама ночь. Жесткий взгляд, от которого внутри до сих пор всё переворачивалось, а сердце подкатывало к горлу.
Я уже и забыла, что он такой… грозный, недосягаемый…
Чужой!
Плеснув воду в лицо, я попыталась успокоиться.
Нет, не такой планировалась наша новая встреча.
А я к ней готовилась. С первого дня после свадьбы. Всё тщательно продумала. Каждый взгляд, каждый жест.
И платье подобрала. Красивое. Из голубого шелка, украшенного красивой вышивкой и тончайшим кружевом. Такое, чтобы подчеркнуло каждый изгиб изменившегося тела, лишенного лишнего жира.
Волосы красиво уложила бы на голове короной, а часть прядей легла бы на обнаженное плечо.
Я бы ждала его у окна. Именно у окна, чтобы свет заходящего солнца красиво обрисовал мою фигуру, давая Хоторну возможность всё хорошенько рассмотреть.
Он стремительно вошел бы и застыл на пороге. А я… а я бы медленно повернулась, глянув на него с превосходством. Чтобы пожалел о тех словах, что сказал после венчания.
А что вышло?
Я нырнула с головой в остывшую воду и тут же вынырнула, тяжело дыша.
А вышло, что я была грязная, потная, лохматая. Представилась фальшивым именем и объявила себя чужой невестой. Мало того, занималась запрещенным колдовством.
М-да, но кое-чего добиться удалось. Хоторн явно был удивлен.
– Дядя меня убьет, – прошептала я уже в сотый раз.
От всех этих потрясений к вечеру разболелась голова. И я нашла отличный повод не спускаться к ужину, несмотря на уговоры, просьбу и даже шантаж матушки.
– Айрин, но здесь Питер! Ты не можешь так поступить! – заявила матушка, ворвавшись в мою комнату.
– Ох, слишком громко!
– Что с тобой?
У матушки хватило совести поинтересоваться моим самочувствием.
– Я плохо себя чувствую, – совершенно искренне простонала я, прижимая пальцы к ноющим вискам.
– Это некрасиво. Ты обязана…
– Не обязана. Я Питера не приглашала.
– Но он ждет.
«Уф, опять она голос повысила. А у меня в голове будто колокола затрезвонили. Все разом».
– Скажите ему правду. Уверена, Питер поймет.
«Тем более что прекрасно знает причину плохого самочувствия! Зачем он вообще явился? Я же просила оставить меня одну и дать собраться с мыслями!»
– Нет, ты что-то от меня скрываешь!
Матушка села на кровать и схватила меня за руку.
– Питер сделал что-то… неприличное?
– Мам, ну сколько раз повторять? Всё хорошо. Я просто устала. Да и после прорыва еще не пришла в себя. И только.
– Точно?
– Точно-точно, – отозвалась я, стараясь лишний раз не двигаться, чтобы не вызвать новый приступ боли.
– Хорошо. Я извинюсь перед Питером за тебя.
Матушка так выразительно на меня глянула, будто я совершила страшное преступление, за которое ей теперь придётся расплачиваться.
– Спасибо.
– Приказать принести тебе ужин сюда?
– О нет, – скривилась я. – Не хочется пока. Попроси слуг принести лекарство.
– Хорошо, отдыхай, дорогая.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.
Выпив целебную настойку, я укуталась в одеяло и вскоре уснула.
Глава девятая
Айрин
Благодаря тому, что легла рано, я проснулась на рассвете. Настойка действительно помогла: от боли не осталось и следа.
Сладко потянувшись, я умылась, переоделась и выскользнула из дома.
Тишина.
Можно спокойно уйти из дома, и никто не заметит. Матушка раньше обеда точно не встанет и не хватится. Значит, можно сделать то, о чем давно мечтала.
Я вернулась в спальню, схватила сумку и быстро сложила туда купальные принадлежности, взяла из ванной комнаты большой махровое полотенце.
Затем спустилась вниз и тут же наткнулась на повариху.
– Доброго утречка, госпожа, – произнесла она, сжимая в руке поварёшку, словно грозное оружие.
Может, так оно и было. После того, как произошел прорыв, приходиться всё время быть настороже.
– Доброе. Можно мне яблок и пирожки вчерашние?
– Ох, – спохватилась кухарка, вспомнив о своих обязанностях, – вы же не ужинали вчера. Давайте я вам завтрак приготовлю. Яичек пожарю, кашки сварю с маслицем топленым.
– Некогда. Я спешу на пляж.
Я сама схватила с большой тарелки пару яблок, тут же бросила их в сумку и потянулась к пирожкам, которые лежали на тарелке, укрытые тонкой салфеткой.
– В такую рань?
– Зато вода тёплая и нет никого.
– Я конюха кликну, пусть проводит. Нельзя вам, госпожа, одной по городу ходить. Солнце только встает, мало ли какие разбойники по пути попадутся.
– Они уже спят давно, – рассмеялась я. – Ничего, я могу за себя постоять.
Повариха еще долго сопротивлялась, пытаясь меня переубедить, но потом сдалась.
К яблокам и пирожкам она добавила еще бутерброды с запечёнными на гриле овощами и ароматной бужениной да небольшую бутыль с прохладным лимонадом.
– Спасибо.
Я бежала по узким улочкам, наслаждаясь прохладой раннего утра. И путь мой был не совсем на пляж.
Нет, я хотела найти тот самый грот, о котором совсем недавно шептались служанки. Грот с каменистым дном и теплой водой, скрытый от всех любопытных.
Я вышла на окраину городка уже через полчаса. Свернула к скалам, которые нависали над морем, и двинулась дальше по узенькой тропинке, которая вела всё дальше и дальше. Мимо небольших домиков с обширными дворами к морю.
Мычание коров, кудахтанье куриц – всё это было так знакомо с детства, когда мы жили всей дружной семьей. До того, как меня отдали замуж.
Я хорошо помнила вкус парного молока, которым меня поили слуги, когда я прибегала к ним на рассвете. Теплоту свежих куриных яиц, которые мы вместе с дворовыми детьми собирали в большую плетеную корзину, пока мама с отцом не видели.
Да, у меня было по-настоящему беззаботное и счастливое детство. Даже не думала, что так скучала по нему все эти годы.
Выйдя на край обрыва, я застыла на мгновение, любуясь открывшимся видом и подставляя лицо соленому ветру.
Ох, хорошо-то как.
Тропинка вела вниз.
Спуск был опасным и тяжелым.
Я продвигалась медленно, то и дело цепляясь за жесткие кусты, которые каким-то чудом выросли на песчанике, и большие камни, выступающие то тут, то там.
Оказавшись у берега, я придирчиво осмотрела огромную отвесную белую скалу, уходящую прямо в море. Волны с шумом разбивались о неё, разлетаясь сотней тысяч крохотных брызг.
Красиво как.
Я снова глубоко вздохнула, перехватывая сумку поудобнее.
Где-то здесь должен быть вход в грот.
Проблема в том, что пока его видно не было.
Подходя ближе, я пристально всматривалась в скалу.
– Ну же. Он должен быть где-то здесь, этот вход. Я не могла ошибиться. Служанки говорили именно про это место.
