К это
му вре
мени вдоль же
лезных до
рог и по шос
се, ве
дущим на вос
ток, уже по
тянулись тол
пы лю
дей с уз
лами, че
моданами, ба
улами. В том же нап
равлении дви
нулись наг
руженные лег
ковые ма
шины, гру
зовики, зап
ряжённые ло
шадьми те
леги. По
ток уве
личивался с каж
дым днем. И вот нас
тупило 16 ок
тября. Мож
но спо
рить о при
чинах ха
оса, од
нако, хро
нология го
ворит о том, что дело было в эле
ментарном от
сутствии ка
кой-либо ин
формации, а не
осведомлённость жи
телей дала поч
ву па
ническим и про
вокационным слу
хам. На фоне не
мецкого нас
тупления влас
ти Мос
квы го
товили пла
ны эва
куации про
мышленных пред
приятий, ор
ганов влас
ти, и в том чис
ле цен
тральной влас
ти, а так
же ми
нирования ос
новных объек
тов. По-дру
гому и быть не мог
ло, ник
то же не пла
нировал ка
питулировать в слу
чае, если бы сто
лицу зах
ватил враг: в Куй
бышеве были обо
рудованы став
ка и ко
мандный пун
кт. Дру
гое дело, что ос
тавлять го
род без обо
роны, а его жи
телей — без чес
тного раз
говора было нель
зя. По вос
поминаниям быв
шего пред
седателя Мос
совета Ва
силия Про
нина, ре
шение о сроч
ной эва
куации 500 за
водов Мос
квы было при
нято 12 ок
тября, од
нако со
ответствующую разъяс
нительную ра
боту про
вести не ус
пели. По
этому на мно
гих пред
приятиях ра
бочие ре
шили, что на
чалось де
зертирство. «Нап
ример, серьёз
ное воз
мущение было на ав
тозаводе, на ар
тиллерийском за
воде, на 2-м ча
совом за
воде. На шос
се Эн
тузиастов ра
бочие ор
ганизовали зас
лон, не про
пускали ма
шины, иду
щие на вос
ток», — вс
поминал Про
нин. Накануне, 16 октября, Государственный Комитет Обороны принял постановление «Об эвакуации столицы СССР г. Москвы». Город должны были незамедлительно покинуть правительство, наркоматы, посольства, Генштаб, военные академии, заводы. Крупные предприятия, электростанции, мосты и метро следовало заминировать, рабочим и служащим выдать зарплату, сверх нормы по пуду муки или зерна. Утром 16 октября в Москве не открылось метро — единственный раз за всю свою историю. Приказ о закрытии отдал народный комиссар путей сообщения Лазарь Каганович: «Метрополитен закрыть. Подготовить за три часа предложения по его уничтожению, разрушить объекты любым способом». Не вышли на линии трамваи и троллейбусы, на объекты транспортной инфраструктуры прибыли саперы. Во дворах домов и учреждений жгли документы: сберкнижки из касс, документацию предприятий, партийные и комсомольские билеты, всевозможные учетные карточки, домовые книги и многое другое.
В это время по городу уже не первый день ползли слухи, что немцы уже в Крюкове и Химках, что в принципе было не так далеко от правды: колонна немецкой мотопехоты прорвалась фактически до станции метро «Сокол». В суетливых, крикливых и душных бесконечных очередях чего только не говорили: что немцы возьмут город в два дня, что партийная «головка» бежит и многое другое. И когда жители города увидели неработающий транспорт, а рабочие — неработающие предприятия, отсутствие руководителей и денег для расчёта, вполне логично, что начались беспорядки: машины останавливали на трассах и улицах, били пассажиров и вытаскивали «барахло», появились мародёры. Но другой вопрос, что побежали руководители предприятий и партийные кадры. Те, кто не смогли раздобыть заветную «бронь» или место в эшелоне, идущем на восток, просто начали бросать город. И бежать — по шоссе Энтузиастов. 19 октября Вержбицкий пишет: «16 октября войдёт позорнейшей датой, датой трусости, растерянности и предательства в истории Москвы… Опозорено шоссе Энтузиастов, по которому неслись в тот день на восток автомобили вчерашних „энтузиастов“ (на словах), гружённые никелированными кроватями, коврами, чемоданами, шкафами и жирным мясом хозяев этого барахла». И не только со своим «барахлом», но и с деньгами, ценностями предприятий и учреждений, хватали всё, что могли унести. О деталях бегства написано много, и с опорой на документы. По неполным данным военной прокуратуры Москвы, оставили свои рабочие места около 780 руководящих работников; ими было похищено почти полтора миллиарда рублей, угнано сто легковых и грузовых автомобилей. Согласно справке московского горкома ВКП (б), с 438 предприятий, учреждений и организаций сбежало 779 руководящих работников. Бегство отдельных руководителей предприятий и учреждений сопровождалось крупным хищением материальных ценностей и разбазариванием имущества: было похищено наличными деньгами за эти дни 1 миллион 484 тыс. рублей, а ценностей и имущества на сумму 1 миллион 51 тыс. рублей.
Тут важно то, что, паника быстро прекратилась. Уже 17 октября по радио выступил Пронин, призвавший немедленно приступить к работе и ликвидировать панику, не верить ложным слухам. После этого город буквально преобразился: всё заработало, даже такси. На улицах появились военные и милицейские патрули, с правом расстрела на месте грабителей и мародёров и проверки любых машин и личных вещей. Паническое бегство прекратилось, открылись магазины, аптеки, больницы. Моссовет принял постановление, в котором события в Москве 16 октября были названы «грубым нарушением государственной дисциплины». Было введено осадное положение, Московский городской суд и народные суды стали военными трибуналами, выносившими суровые приговоры не мешкая, и обжалованию они не подлежали. Прошло ещё два дня, и 21 октября Вержбицкий удивляется, что стало с городом? «Преображенская площадь. Полдень. Пережита „паника“. Люди уже не мечутся, они выстроились опять в очереди. За облаками страшный пулемётный огонь. Гудят самолеты, дрожат стёкла, в трёхстах метрах от магазина на берегу Яузы начинают гневно и оглушительно рявкать зенитки. Где-то бухают фугасные бомбы. Но ничто не изменилось на площади. Недвижно вытянулись очереди, особенно большая за портвейном (18 рублей 60 копеек), не дрогнула и очередь за газированной водой. У витрины магазина кучка внимательно читает газеты под стеклом о том, что под Малоярославцем мы отступаем. На остановке юноша читает „Севастополь“ Ценского. Из рупора летят звуки „Богатырской симфонии“ Бородина. Плетётся пьяненький. Красноармейцы тянут пиво. Куда делись в Москве нервные люди?»
Отдельно следует отметить, что одной из причин паники стал слух о том, что Москву покинул Сталин. Позже тот факт, что вождь остался в столице, сильно помог прекратить панику. Известно, что Сталин приезжал на вокзал, прошёлся вдоль вагонов, в которых уезжали в Куйбышев члены партии и правительства. Но — он не уехал, остался в осаждённой Москве, а затем и вернул в город своих соратников. Сталин остался в Москве в то время, когда в войсках германского восточного фронта уже распространялись заранее отпечатанные пропуска для передвижения по Москве во время парада полков вермахта и был подготовлен целый сценарий. Он начал готовить свой сценарий: парад 7 ноября на Красной площади в честь Великого Октября».
* * *
Во время отступления под Москвой и особенно после поражения под Сталинградом многие генералы вермахта так или иначе вспомнили события почти тридцатилетней давности, когда они носили в большинстве своём еще лейтенантские погоны.
…Декабрь 1914 года. Впервые за много лет мир встретил Новый год без радости — в Европе, Африке, на Ближнем Востоке и на море шла не просто кровопролитная война, а война, которая, как всем стало ясно, затянется надолго, затяжная война. На основных фронтах еще сохраняется затишье, но стороны уже строили планы новых наступлений. На Кавказе разворачивалось Сарыкамышское сражение, завершившееся разгромом турецкой армии.
Главным итогом кампании 1914 года стал крах германского плана «блицкрига» —
