с безумными глазами и улыбкой идиота разворачивается ко мне.
– Я… чуть не умер… но об этом позже. А ты-ы… зачем пошёл на таран? Забыл, что мы не на тракторе?
– Прости, брат. Вообще-то, это был наиболее вероятный способ избежать столкновения…
– Оригинально… и очень круто! Ты – мой кумир, Малыш! – распахнув дверь, я выбираюсь на воздух и осматриваю следы от шин на дороге. Белая колымага раскорячилась на обочине в сотне метров от нас, зависнув передним колесом над кюветом. Убью гондонов!
– Там же бабы… – поясняет Макс. – И хер знает, куда б они свернули!
– Бабы?! – в голове что-то щёлкнуло, и стало очень жарко.
– Э, Геныч, ты куда?
– По бабам!
– Да стой, придурок, мы к ним подъедем! Сядь в машину, говорю, ты ж ногу подволакиваешь!
Бабы… задрать их в пассатижи! Бабы! Охуевшее племя!
– Геныч, да погоди ты, – раздалось уже совсем рядом. Это Малыш догнал меня на своей «торпеде». – Слышь, ты сейчас на убийцу похож. Ты ж их не тронешь?
Странный вопрос от друга, знающего меня всю жизнь.
– Ты бы видел себя со стороны, – тут же оправдывается он. – Я б точно обосрался. А там всё ж девочки…
– Ты ведь знаешь, Малыш, я против насилия… за исключением тех случаев, когда я сильнее.
– Мугу…
Вопреки моим ожиданиям, водительская дверь едва не раздавившей нас херни оказалась не заблокирована. Дёргаю ручку на себя и – фу-у! – будто в рюмочную заглянул. Взгляд невольно падает в глубокий вырез футболки, скользит по голым ногам…
Это, бл@дь, что – юбка?! Да у меня трусы длиннее!
– С добрым утром, девчонки! – радостно приветствует Макс нетрезвую троицу. – Далеко ль путь держим?
– Отсюда не видать, – мяукает дерзкая белобрысая пассажирка.
– Пошли на х*й! – прилетает от рыжей сисястой кобылы, вцепившейся в руль.
– Зачем же так грубо? – Малыш за моей спиной укоризненно цокает языком и тянет носом воздух. – Ух, какое у вас тут амбре, я аж захмелел!
Я же, нависая над загорелыми сиськами, протягиваю руку к ключу от машины, но острые, как лезвия, когти автоледи впиваются мне в запястье, срывая кожу.
– Я сказала – на х*й пошёл, урод!
– Мне не нравится слово «урод», – я сгребаю грубиянку за шиворот и выдёргиваю из машины. Тонкая ткань футболки трещит в моих руках, но её барахтающееся содержимое тянется следом, матерясь, как портовая шлюха.
– Что вы делаете? – испуганно блеет тощая блондинка с пассажирского сиденья.
– Салфетки влажные есть? – интересуюсь у неё, перегибая рыжую через колено и фиксируя её беспокойные конечности.
– Да… а зачем? – растерянно спрашивает тощая, но всё же торопливо вытаскивает из сумки упаковку и протягивает мне.
– Раскрой.
– Е*лан, ты хоть знаешь, кто мой отец? – визжит в моих руках автосука, пытаясь меня укусить. – Он тебя вые…
Но стопка влажных ароматных салфеток заталкивает опрометчивые угрозы обратно, в невежественную глотку.
– Чаще дезинфицируй свой грязный рот, дурилка, – и, размахнувшись, я смачно припечатал ладонь к упитанной круглой заднице.
Первым отреагировал мой член, создавая несвоевременный дискомфорт. И тут же, извиваясь, визгливо замычала хозяйка отбитых булок. Хороших таких булок!
Ещё и трётся об меня, сука!
– Зря вы это, ребят, – пискнула блондинка и кивнула на свою рыжую подругу. – У Ирки отец полковник МВД.
– Это ненадолго, – задорно утешил её Макс. – О, а куда это ваша подруга втопила? Тут же до ближайшего населённого пункта до хрена.
Он кивнул на дорогу, вдоль которой, сломя голову, улепётывает третья барышня, незаметно ускользнувшая с заднего сиденья.
– Во! Самая здравая девка, кстати, – я проводил её одобрительным взглядом. – Да тут и бежать-то всего километров пять-шесть, заодно протрезвеет.
Положив свою вертлявую ношу на сиденье лицом вниз, я выдернул из машины ключи.
– Это, – я потряс ключами, – я отдам бывшему полковнику лично в руки вместе с записью видеорегистратора. Понятно?
И под летевшие в спину проклятия (это рыжая уже отплевалась от кляпа) мы с Малышом вернулись к своему транспорту.
– Геныч, ты серьёзно, что ль, насчёт полковника? – озадаченно поинтересовался Макс, разворачивая машину в сторону города.
– Да хорош тебе! Думаешь, эта перепёлка будет жаловаться?
– Не знаю… А может, вернёшь им ключи? Всё же это как-то…
– Расслабься, Малыш, мне чужого не надо. Я ключи ей в сумочку забросил, придёт в себя – откопает.
– В натуре? – развеселился друг и на прощание посигналил девчонкам. – Вот ты жучила! Слышь, а жопа у рыжей классная, да?
– Мугу, – вздохнул я и поправил пах. – Знаешь, Малыш, а давай-ка свистнем Кирюхе, девочек соберём… и сегодня в Бору домик на ночь снимем. Или на парочку ночей, а?
– Геныч, что я слышу?! Неужто ты решил разговеться? – радостно заорал Макс. – Да я такой цветник соберу, что ты на неделю там зависнешь! Эх, бля, жаль Жеки нет… Слышь, а может, прямо сейчас и закупим всё, что нужно?
– Не, Малыш, вечером всё купим. А сейчас в центр – за цветами.
Глава 17
Несмотря на конец августа, лето, похоже, решило раздать долги и перед уходом основательно поджарить горожан. Летний душ в такое пекло – то что доктор прописал! Надо бы его облагородить к следующему сезону. Обернув полотенце вокруг бёдер, я покинул маленькую деревянную будку, и капли воды почти мгновенно стали испаряться с тела.
Вот чёрт! – мама будто подкараулила. Отбросив на скамью испачканные в земле перчатки, она приближается ко мне. Я сдёргиваю с крючка заготовленную тельняшку и торопливо пытаюсь натянуть на влажное тело. К счастью, ноги я могу не прятать – там у меня редко случаются боевые отметины.
– Выспался? – мама вымученно улыбается.
– Ага, – киваю, матеря про себя неподдающуюся полосатую тряпку, прилипшую к телу.
На хрен такой сон – пробудился весь мокрый и липкий, как варёный пельмень, да ещё и полсубботы кобелю под хвост. Нет, летом без кондиционера – это не жизнь.
