но он отмахнулся от её слов, сочтя их просто фантазией.
* * *
Воскресенье было последним днём перед концом каникул, и папа собирался провести послеобеденное время в офисе вместе с Бенедиктом: они работали сверхурочно, чтобы ответить на все сообщения о пропавших вещах.
– Встретимся в пять часов и пойдём поужинать в рыбное кафе на Лиссон-гроув, – сказал он.
Это означало, что у Эди есть ещё одна, последняя попытка поискать Джота. Примерно в четыре часа Эди и флиты присели на скамью в дальнем конце платформы на станции «Рассел-сквер», чтобы перекусить. Флиты кружком расселись на рюкзаке Эди, отщипывая крошки от диетического печенья.
Поезда ходили с увеличенным интервалом, и на станции начали скапливаться пассажиры. Какая-то женщина села рядом с Эди и спустя несколько минут закрыла глаза, сложив руки на коленях. Эди заметила на её левой руке два кольца. Одно было золотым с красным камнем, а второе – украшено маленьким букетиком цветов, собранных из крошечных бриллиантов. Оба кольца выглядели дорогими. Женщина дремала, Эди ела печенье, и тут её внимание привлекло неожиданное движение. Маленькое существо карабкалось по тыльной стороне руки женщины.
– Импи, – прошептала Эди, – смотри!
Эди решила, что это существо похоже на очень юного флита. Оно было даже меньше, чем Нид, волосы его выглядели мягкими и пушистыми, однако одежда его была сшита очень грубо, а ноги были босыми. Оно добралось до пальца женщины и начало крошечными ловкими руками стаскивать одно из колец. Импи взлетела и зависла над флитом как раз в тот момент, когда он набросил кольцо себе на талию, словно гимнастический обруч.
– Что ты делаешь? – требовательно спросила она.
Маленький флит уставился на неё, а потом побежал прочь по колену женщины. Импи преследовала его, подавшись вперёд, чтобы схватиться за кольцо.
– Ты не можешь забрать его, – сказала она. – Разве тебе неизвестны «Десять строгих запретов для фуражира»?
Флит ничего не сказал, он только тянул кольцо на себя. Импи тоже дёргала за кольцо, засыпая флита вопросами:
– Кто ты? Откуда ты?
На этот раз флит обернулся и укусил её за руку, заставив выпустить кольцо, а потом пробежал вдоль скамьи и спорхнул на пол.
– Ой! – воскликнула Импи, прижимая руку к груди.
Флит быстро бежал вприпрыжку вдоль основания стены, среди пыли и комков шерсти. Эди заметила, что впереди него змеится по полу тонкая золотая цепочка.
– Он здесь не один! – закричал Нид и тоже спрыгнул со скамьи, скрутив сальто. Маленькие флиты бежали быстро, несмотря на отягощавшие их драгоценности, но Нид был быстрее. Он почти схватил их, когда из-за урны выпрыгнула сороколка. Она явно ждала их. Птица опустила крылья, и воришки-флиты вскарабкались по перьям и уселись ей на шею. Повернувшись, сороколка стрелой пролетела над головами ожидающих поезда пассажиров в тоннель. Золотая цепочка развевалась позади неё, словно вымпел.
– Вы это видели? – спросила Эди. – Они работают вместе.
В этот момент подъехал поезд, и женщина проснулась и вскочила, торопясь сесть на него.
Эди не посмела окликнуть женщину. Если та позвонит в полицию и они обнаружат, что отец Эди работает в Бюро потерянных вещей, всё станет ещё хуже. Никто не поверил бы ей. Она могла только смотреть, как двери поезда метро закрываются за спиной женщины. Наверняка та вскоре посмотрит на свои руки и обнаружит пропажу кольца.
Глава девятнадцатая
Бейкер-стрит
Когда Эди пришла в Бюро забытых вещей, там никого не было, кроме папы и Бенедикта. Они просматривали шкафчик с ценностями, пытаясь сличить десятки запросов с теми вещами, которые они действительно нашли.
Эди отправилась на второй этаж, чтобы сделать им чай. Ожидая, пока чайник закипит, она бросила взгляд наверх, на кабинет Веры, но там было темно. Эди оставила флитов играть в футбол сушёной горошиной, которую они закатывали в ворота из канцелярских скрепок, а сама поднялась наверх. Она хотела кое-что проверить. Включив свет, она взяла блокнот Веры и стала водить пальцем по записям, сделанным 26 октября, во вторник. Эди нашла записи про игрушечную собаку и школьную сумку, но кулон-птичка, украшенный камнями, даже не упоминался.
Повернувшись, чтобы уйти, она услышала лязг в одном из ящиков стола. Эди выдвинула верхний из них. В ящике лежали два заточенных карандаша, сахарница, наполненная кусковым сахаром, и пушистый носок. На маленьком носовом платке рядом с носком были разложены детали от часов – шестерёнки, колёсики и крошечные рычажки. Всё это было выложено в ряд возле стеклянной крышки от циферблата, как будто кто-то только что занимался здесь ремонтом.
Из сахарницы выпал сахарный кубик, и Эди заметила, как что-то, похожее на маленькую голову, спряталось между остальными кусками. Она смотрела на сахарницу в течение нескольких десятков секунд. Потом из сахара снова вынырнула круглая голова с лохматыми волосами. Эди была уверена, что это флит. Но тут он снова пропал из виду.
– Джот, – прошептала она, – это ты?
Она аккуратно переставила сахарницу на стол и опустилась на колени так, чтобы её глаза оказались на уровне края посудины. Потом подняла упавший кусок сахара и стала держать его над сахарницей, и спустя несколько секунд крошечная рука протянулась вверх и выхватила у неё сахар.
– Импи! – крикнула Эди в сторону лестницы. – Идите сюда, быстро!
Спустя несколько секунд Импи зависла в воздухе рядом с нею, сопровождаемая Нидом и Спеклом. Эди указала в сторону сахарницы и беззвучно выговорила: «Джот!»
Импи нырнула в сахарницу и стала расшвыривать сахарные кубики, пока из завалов не показался круглолицый и очень встревоженный флит. Он не был похож ни на Импи, ни на Спекла, ни на портрет на бутылочной крышке. Он выкарабкался из сахарницы и попытался удрать куда-то по столу, но тело его было пухлым, а ноги очень короткими. Всякий раз, спотыкаясь и падая, он подпрыгивал, как миниатюрный шарик для пинг-понга.
Импи ухватила его за лодыжки и повалила на стол.
– Кто ты? – спросила она, нависая над ним.
– Я Бид. Н-но я н-ничего не знаю, – выговорил флит, хотя по его тону было понятно, что кое-что он всё-таки знает. Он задёргался, пытаясь освободиться из хватки Импи. – Отпусти меня!
Нид достал из своего мешка кусок сахарной ваты и протянул ему. Бид с подозрением посмотрел на неё.
– Если расскажешь нам что-нибудь, можешь забрать всё, – сказал Нид. Бид вытянул руку и оторвал клок лакомства. – На ваш лагерь напали сороколки?
– Напали? – переспросил Бид, набивая рот сахарной ватой. – Нет. Я удрал из своего родного лагеря. Это не в Лондоне, а дальше вниз по Темзе, возле Тилбери. Я хотел попасть в
