- Почему? Да она же мне руку подала, чтобы я из воды выбрался. Мне куда бы веселей было с другой, с этой... как ее?
- Крошкой, - подсказывает Руди улыбаясь.
- Ага, Крошкой! - повторяет Куделек, глядя на небо. Внезапно он оборачивается к Руди и требует: - Давай, вали, рассказывай, как оно все было!
Руди стесняется.
- А ты сперва расскажи, как у тебя, потом и я расскажу.
- Да мура, говорю тебе! Трещала как сорока... А потом начала числа называть, и я должен был по числам отгадывать буквы. Когда я, значит, не сообразил, что если составить эти буквы вместе, то получится слово "поцелуй", она возьми да скажи: "Вот глупый-то!" Толстуха противная! Я и удрал поскорей. - Куделек даже вздыхает.Теперь твоя очередь рассказывать.
Руди не знает, с чего начать. Ему стыдно говорить о своих чувствах. Но Куделек так требовательно смотрит на него, что Руди все же принимается, запинаясь, за свой отчет. Постепенно он расходится и рассказывает о том, как они плавали с Крошкой по Везеру, о маленькой парусной лодке, о бакенах и о том, как Крошка испугалась, когда он стал очень быстро грести.
Куделек сияет.
- Вот бы и мне так! А ты меня не возьмешь в следующий раз, когда вы опять поедете?
- Отец ее не должен ничего знать, а он завтра возвращается.
- Ну, а сегодня, сегодня вечером? Неужели вы не договорились?
Руди качает головой.
- И ты вообще с ней больше не поедешь?.. Э-эх! Не взял меня с собой!..
Руди вскочил так резко, что куттер покачнулся.
- Идут уже! - восклицает он с облегчением.
- Э-эх, ты! - повторяет Куделек, тоже поднимаясь и протирая глаза. - Да и пора уж вроде им вернуться. И так уж до дому не доберемся. Часа через два тут такое начнется! Взглянув на часы, он добавляет: - Начало четвертого. Да, часа через два грозища будет, да какая!
Теперь и Руди замечает медленно надвигающуюся гряду туч на западе.
Ветер то и дело меняет направление. Паруса полощутся.
У боцманов и матросов разгоряченные лица. Они громко переговариваются. Темноволосый матрос шумно требует:
- Надо бы как следует разукрасить ему его медузью харю!
Все смеются, и Руди слышит, как боцман Иогансен предсказывает:
- Когда-нибудь уж он попадется, и здорово попадется!
До Фегезака они кое-как добираются под парусом, а дальше куттер идет только с поднимающимся приливом.
Боцман Глотка предлагает:
- Не пойти ли нам на веслах?
Но Иогансен только отмахивается:
- Этот штиль не надолго, скоро поднимется хороший вест.
Мало-помалу небо покрывается грозовыми тучами.
А кругом над берегами нависает серый занавес с грязной бахромой - дождь. На юго-западе сверкает молния. Вдали погромыхивает гром. Только на востоке небо еще синее.
3
Ослепительно белыми вершинами сияют там залитые солнцем облака. Над рекой становится все темнее. Но вдруг в самом зените раздвигается занавес черных туч, и солнце заливает своими лучами все вокруг. На темном фоне летние краски сияют еще ярче. Удрать бы поскорее! Но безжизненно свисают с мачт паруса. Ветер отдыхает перед бурей.
Боцманы и матросы выбивают трубки и прячут табак поглубже в карманы. Куделек поскребывает ногтем мачту, приговаривая:
- Вот увидишь, поможет!
Руди только смеется.
- Нечего тебе скрести мачту. Без того видно, что сейчас налетит ветер.
Боцман Глотка тихо спрашивает Иогансена:
- Спасательные пояса?
Тот только хмыкает в ответ, поглядев на темную воду и на тучи.
Руки у Руди дрожат от волнения, когда он завязывает на спине Куделька тесемки спасательного нагрудника.
Приятель ворчит:
- Подумаешь, из-за какого-то ветерка! Сами-то небось, гляди, не надевают! - Но, по правде сказать, он так же рад, что им приказано надеть спасательные пояса, как и Руди. Оба гордо оглядываются вокруг, но, как только видят, что кто-нибудь смотрит на них, стараются казаться равнодушными. Как хотелось бы Руди, чтобы Крошка увидела его в таком облачении.
Куттер медленно проплывает мимо черного бакена.
Налетает шквал и слегка взрыхляет темную гладь. Но это лишь первая весточка. Паруса словно проснулись и возбужденно трепещут.
- Парус на левый борт! Ослабить шкоты!
Ребята немедленно выполняют приказания. Куттер чуть накреняется.
- Еще пять минут, - говорит Куделек, показывая на часы. - Что я говорил?
Вода вокруг начинает кипеть.
- Внимание! - кричит боцман Иогансен.
Руди наматывает шкот на правую руку.
Налетает новый порыв. Ветер словно молотом ударяет в парус. Руди покрепче упирается ногами в борт. Шкот дергает руку. Теперь куттер уже сильно накренился на левый борт.
Обдавая ребят брызгами, мимо проносятся пенящиеся волны. Мачты скрипят. Белая молния разрезает огромную тучу. Раздается такой треск, словно обрушился огромный штабель досок. Первые тяжелые капли шлепаются в реку.
- Пойдет дело! - кричит Куделек на ухо своему товарищу.
Руди только кивает, вытирая слезящиеся глаза. Он чувствует приближение порывов ветра еще задолго до того, как они налетают, и знает, что должен заранее ослабить шкот, иначе такой порыв может опрокинуть куттер. И так вода уже у самого планшира.
Порывы ветра налетают точно дикие разъяренные звери. Под темно-серым небом, должно быть, несется целый табун.
- Ослабить грот-шкот!
Большой парус развернулся во всей своей красе. Медленно, очень медленно Руди ослабляет шкот, перехватывая его руками. Куттер накреняется еще сильнее. И лишь когда парус снова полощет, судно немного выправляется. Скорость невероятная. Бакены один за другим проносятся слева и справа.
Буря разъярила реку. Волны растут на глазах.
- Поворот! - кричит Иогансен, стараясь перекричать вой ветра. - Трави шкоты!
Теперь очередь за Кудельном. Его маленькие загорелые руки тянут грот-шкот. Курчавые волосы намокли, темно-синяя рубашка прилипла к телу. По лицу сбегают струйки дождя.
Боцман Иогансен отжал руль до предела в сторону.
Теперь куттер идет против ветра. Суденышко трясется так, что брызги слетают с парусов, превратившихся в серые плещущиеся флаги. Куттер теряет ход. Несколько секунд кажется, что он стоит на месте, как бы колеблясь перед тем, как накрениться на другой борт. И сразу же паруса надуваются, словно огромные бурдюки, нос снова рассекает волны и отбрасывает их в стороны. Куттер снова стремительно несется вперед.
Руди смотрит за борт. Он сидит высоко на подветренной стороне. Река исчезла - нет ее, перед ним само море, разбушевавшееся море. Волны идут накатом, и у всех белые гребешки, "барашки" - говорил отец Руди. Они выплевывают соленую пену в куттер.
Когда налетает крупная волна, судно подскакивает и гремит, как от сильного удара молотом.
- Поворот! - слышит Руди команду боцмана. Он не видит Иогансена. Ледяной дождь заливает глаза. Первые градинки, словно пули, щелкают по надутым парусам.
Руди перетаскивает шкот и упирается ногами в планшир. Вода шуршит, проносясь мимо. Дождь разбивается в мелкие брызги о волны. Над рекой пляшет изморось.
- Поворот!
Куттер задирает нос, словно вздыбившийся конь голову. Но боцман за рулем, матросы у бизани, ребята у грота заставляют его вновь опуститься. Стрелы мачт несутся словно одержимые по воющему небу, вспарывая темные клочья туч.
Снова налетает шквал - ужасный шквал! И Руди не ожидал его.
- Полундра! - кричит Глотка, но куттер кренится все сильнее.
Руди чувствует, как шкот жжет руку, но все же удерживает его из последних сил. В другой раз он закричал бы от боли, но ведь сейчас надо во что бы то ни стало удержаться. Наветренная сторона наклоняется еще ниже.
- Ослабить шкот! - кричит Иогансен. И Руди не помнит, чтобы он когда-нибудь слышал такой крик. Но он уже больше не может ослабить шкот - канат туго затянул ему руку.
Темноволосый матрос вскакивает и бросается к Руди.
Вода хлещет через борт.
Руди никак не может освободить врезавшийся в руку канат. Кожу рвет и режет, внезапно раздается треск - что-то рвется. Руди успевает только заметить, как парус улетает прочь, и отскакивает к мачте. Матрос хватает Руди за руку, не дает ему упасть. Теперь все как в тумане: вырвавшийся парус полощется на ветру точно огромный стяг, размахивая крутящимися в воздухе блоками. Куттер медленно выправляется.
Руди стоит по колена в воде. Дождь и град хлещут по лицу. Лоб ломит от ледяного ветра. Ничего не понимая, Руди смотрит на свои руки. Он никак не может взять в толк, что канат оказался слабее, чем его маленькая, такая еще тонкая рука. Из-под ногтей выступает несколько красных капелек.
Парус хлопает, волны плещутся о борт. Куттер идет вперед, и в этом куттере - Руди! Рядом с ним стоят настоящий матрос, -длинный боцман и Куделек. Великая радость охватывает вдруг Руди - он не может удержаться, чтобы не закричать навстречу поющему ветру и дождю, дико закричать: "Эй-я-а!" А длинный боцман хватает его за руку и тоже кричит: Хой-я-хо! Вот это ветерок!
