— А? — Ирен вздрогнула от неожиданности и подняла голову. — Мио! Я тебя не заметила.
Она радостно улыбнулась и сжала меня в объятьях.
— Ничего, — засмеялась я её реакции, — что делаешь?
Ирен отпустила меня и вернулась к своему занятию.
— Да вот, разбираюсь со своей косметикой. Выкидываю старое и ненужное.
— Понятно.
— А ты как? Выглядишь бледной. Не заболела? — она обеспокоено взглянула на меня.
— Нет, что ты. Это, наверное, из-за погоды, — поспешно ответила я, не смотря на нее.
Мне не хотелось, чтоб она видела мои «мертвые» глаза.
— А-а-а… . Ну, смотри, сейчас очень легко заболеть. Если что, сразу говори Локки. Он поможет, — ободрительно улыбнулась девушка.
Я кивнула и опустила голову, делая вид, что пристально разглядываю содержимое косметички. После ее слов мое лицо исказилось болью. Я мысленно пинала себя за вранье. Тут, к счастью, в двери ее комнаты легонько постучали.
— Да-да! — крикнула Ирен, не поворачиваясь.
В комнату вошла ее мама. В руках у нее была большая тарелка с пирожками.
— Прошу. Только аккуратно, они еще горячие.
Она поставила тарелку на письменный стол.
— Спасибо, — сказали мы одновременно.
Когда миссис Меймунд вышла, я наклонилась к Ирен и шепотом спросила:
— Как она?
— В порядке. Уже неделю все спокойно. Папа говорит, что это благодаря тому, что она ушла с работы.
— А что говорят в больнице?
— Говорят, что все пройдет, если не подвергать ее сильным стрессам, но я не очень в это верю. — Ирен нахмурилась, — Локки говорит, что нужны обследования, но она не хочет на них идти. Силой заставить не получится, у нее сразу начинаются приступы.
— Да уж, — я не знала что сказать.
— Не переживай. — Ирен встала и взяла тарелку с пирожками, — будешь?
— Нет, я не голодна, — поспешно завертела головой я, вспомнив о том, какой вкус теперь имеет для меня еда.
— Они диетические.
— Не в этом дело. Просто завтрак плохо переварился, и теперь живот болит.
— А, ну, как хочешь, — она пожала плечами и села возле меня.
Я помогала перебирать ей косметику. Через полчаса снаружи вдруг послышался шум и звук битой посуды. Мы резко выбежали на кухню. На полу лежал противень и разбитая тарелка. Миссис Меймунд стояла, опершись о плиту, и тяжело дышала. Она вся дрожала.
— Мама! — Ирен уже хотела помочь ей, но я ее остановила.
— Не подходи! Это опасно! — воскликнула я, крепко держа подругу за руку.
Мама Ирен взглянула на свою левую руку, пальцы которой были красными от ожога.
— Я… хотела вытянуть противень, но… он оказался слишком горячим… — её голос дрожал.
— Почему ты не взяла варежку или полотенце? — на глазах Ирен выступили слезы, но подойти она не решалась.
— Почему?… ЗАБЫЛА! ПОЧЕМУ ЖЕ ЕЩЕ?! ДУРА Я! — её мать начала кричать. — А ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?! ВОТ ТАКАЯ Я НЕУМЕХА! ОТ МЕНЯ ОДНИ ПРОБЛЕМЫ! — она взяла со стола тарелку и кинула ее на пол, — Я ПРОБЛЕМА! БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА! Я СОЗДАЮ ТОЛЬКО НЕПРИЯТНОСТИ!
Еще одна тарелка оказалась на полу. Через секунду в кухне появился запыхавшийся отец Ирен.
— Рейчел! — он схватил жену за руки.
— Я ВЕДЬ БЕСПОЛЕЗНА, ДА, ПИТЕР?! ДА? — она начала вырываться, но хватка была стальная.
— Успокойся! — мистер Меймунд одной рукой сжал её кисти, а второй прижал голову женщины к своей груди. Через две минуты истерика у миссис Меймунд прошла, и она потеряла сознание. Он взял ее на руки и, прежде чем выйти из кухни, повернулся к нам.
— Не волнуйтесь, приступ закончился быстро, значит, она скоро проснется.
Когда он ушел, Ирен обессилено свалилась на стул.
— Все в порядке? — я присела напротив нее.
— Да. Просто неожиданно. Обычно перед приступом она ходит грустная и молчаливая, а сейчас…
— Ничего. Это значит, что она идет на поправку. Наркотиков уже нет в крови, поэтому волноваться не о чем. Нужно просто подождать, так ведь говорил доктор.
— Да… ты права, — устало выдохнула ирен.
— Ладно. Я, пожалуй, пойду, не буду мешать, — произнесла я, вставая.
Подруга проводила меня к двери.
— Я тебе еще позвоню.
— Угу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Попрощавшись, я, не спеша, направилась домой.
Неутешные мысли кружились в голове, пока я шла по дороге. Рейчел Меймунд три года употребляла наркотики и лишь недавно прошла реабилитацию для наркозависимых. Она добрейшей души женщина, но во время приступов приходит в неистовство. Её грызет огромное чувство вины за то, что доставила своей семье много проблем, пока была зависима. Но Ирен не унывает, и её позитив передается её матери, помогая справиться с собой.
Интересно, найду ли я себе такую же поддержку?..
* * *
Следующая неделя выдалась на удивление нормальной. В школе все было спокойно. Я даже иногда отвечала на уроках, так как дома от безделья просто перечитывала учебники. На обед в столовой мне приходилось есть, как все нормальные люди, чтоб не возникало подозрений и, честно говоря, мне уже удавалось совладать с собой, чтоб не накинуться на еду как животное. Спасибо моей силе воли. Когда Локки увидел, что я ем, несмотря на мое состояние, он удивился. Позже я объяснила ему, что от этого ничего не будет, но про вкус решила умолчать.
Пару раз он проводил надо мной эксперименты в лаборатории. Признаюсь, мне это уже надоело. Просто когда твою кожу ради интереса прожигают разными кислотами — это «немного» неприятно. В школе мы с Крисом почти не разговаривали, но после уроков часто засиживались в парке. Ночное время я проводила за разными занятиями. Иногда читала книги, размышляла о своей теперешней жизни, убирала, и даже отремонтировала дверь своей комнаты. В общем, все было прекрасно, если можно это так назвать.
В пятницу, на перемене, когда я шла в класс биологии, где у меня должен был быть следующий урок, меня внезапно окликнул Крис:
— Мио, подожди!
Я послушно остановилась и повернулась в его сторону.
— Ну и быстро ты ходишь, — добежав, проговорил он с сильной отдышкой.
— Ага, а кто-то переигрывает, — буркнула я, но если честно, меня его игра рассмешила. — Ты, давай дыши медленнее, а то со стороны выглядит, будто ты только что пробежал марафон.
— Правда? Ну да ладно, — Крис прекратил отдыхиваться и стал, как ни в чем не бывало.
Мы вместе направились в класс.
— Так что ты хотел? — спросила я по дороге.
— Ну, так как ты теперь одна из нас, Мелори предложила кое-что тебе показать, — ответил Крис с загадочной улыбкой. — Ты завтра свободна?
— Да. А что именно показать?
— Узнаешь. Приходи завтра в шесть вечера к нам. И одень что-то вроде спортивного костюма, или старые джинсы. В общем, то, что не жалко испачкать, — сказав это, он прибавил шагу и быстро направился в класс.
— Чего? — я на минуту остановилась, переваривая все сказанное, но потом последовала за ним, злостно бурча себе под нос, — тоже мне, интриган нашелся.
Урок прошел быстро. Миссис Лингвин (так звали нашу преподавательницу по биологии) вызвали на середине урока к директору по какому-то важному вопросу, поэтому оставшиеся время мы просидели одни.
На ленче наша троица обсуждала предстоящую контрольную по химии. Этот предмет мне не давался, даже если бы я выучила весь учебник от корки до корки.
Ирен и Локки ушли со столовой за десять минут до урока. Я осталась, так как не допила еще свой чай. Просто растягивала удовольствие от вкуса. Это помогало справиться с кипящей жаждой, которая автоматически появлялась при виде пищи, хотя отвращение все еще оставалось.
Когда я выходила, на меня опять налетел парень с едко красным галстуком, но теперь не упал.
— Черт возьми, уже второй раз! — недовольно буркнул он.
Сейчас его тон был менее дружелюбным, чем тогда.
— А? — я удивилась его поведению, поэтому не смогла ничего сказать.
— Не акай! И вообще смотри куда идешь!
— Что? Да это ты смотри куда идешь! Сам на меня налетел и… постой… — я присмотрелась, его лицо показалось мне знакомым, а через мгновение я удивленно воскликнула, — ты же… Рейн?!
