— Да, у меня чистота и порядок, каждая вещь на своем месте. И пусть только кто-то попробует положить её на другое. Я своего покойного мужа один раз по щекам отхлестала, когда он тюбик с зубной пастой положил на полочку в ванной не с левой стороны, а с правой. И вы знаете, он больше не ошибался, запомнил на всю жизнь. — Губы женщины расползлись в торжествующей злой улыбке.
«Не похоже, что притворяется. Кажется, она вполне искренна. Тем хуже для её будущего избранника. Но продолжим игру».
И чтобы разрядить ситуацию, Ильин рассказал кстати вспомнившийся старый анекдот о споре зверей, кто в лесу самый главный. Анекдот был вполне приличный, и дама благосклонно улыбнулась.
«Ну вот, хоть как-то удалось её расшевелить».
Стремясь закрепить успех, Ильин налил шампанского, но дама пить наотрез отказалась, и он, не желая выглядеть в её глазах пьяницей, тоже отодвинул бокал. Кислые блинчики не лезли в глотку.
Наступившее молчание, казалось, совсем не беспокоило хозяйку. Она сидела и смотрела мимо гостя, в верхний угол комнаты. Ее взгляд словно пронзал бетонный потолок и устремлялся сквозь него в заоблачные дали. Молчание становилось нестерпимым. Ильин осторожно дотронулся до руки хозяйки. И тут же невольно отпрянул от произведенного этим его жестом эффекта. Женщина, словно от удара электрическим током, содрогнулась всем телом, стала испуганно озираться, и ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. По ставшему вновь осмысленным взгляду Ильин понял, что она вспомнила, кто перед ней.
«Да она просто ненормальная, — неожиданно догадался Ильин, — от такой можно ожидать чего угодно. Везет мне в последние дни на психов. Похоже, мы на верном пути, и те трое погибли, допустив какую-то оплошность. Теперь уж не до шуток и надо вести игру до конца, чтобы выяснить, в чем дело».
Хозяйку, казалось, нисколько не смутило то, что с ней произошло. Но может быть, она этого просто не заметила?
— Вы что-то совсем не кушаете, — обратилась она к Ильину. — Если не нравится, давайте уберем. Я это завтра съем на ужин. — Она накрыла тарелку с блинчиками металлической крышкой и отнесла в холодильник.
— Теперь будем чай пить. Пойду вскипячу чайник, а вы не сидите без дела. Не люблю, когда мужчины жир нагуливают. Помойте свою тарелку и ополосните бокалы.
«Эта дама способна отвратить от сватовства и женитьбы любого претендента, никакой дачи не захочешь».
Протерев полотенцем вымытую посуду, Ильин, пока хозяйка заваривала чай, вернулся в комнату и стал просматривать книжные полки: подбор литературы может многое рассказать о человеке. Но ничего особенного он не обнаружил, разве что некоторый перебор детективов. Одна из полок была занята технической и справочной литературой, оставшейся, по-видимому, от мужа. Справа от тумбочки лежала стопка старых газет, почти во всех были телевизионные программы и рекламные объявления. Ильин начал быстро их листать. В мелькании названий и шрифтов что-то необычное для глаза привлекло его внимание. Он вернулся к началу и снова стал их перелистывать, но теперь уже гораздо медленнее. Нет, все-таки не зря он заглянул сюда: в стопке макулатуры лежала тульская газета, купленная как раз в день отъезда Курина оттуда, 27 июля. Значит, Курин все-таки был здесь после своего возвращения в Москву, и Муравская лгала, отрицая это. Ильин засунул газету обратно в стопку и быстро отошел в сторону. Хозяйка принесла чай.
— Давайте я помогу, — предложил Ильин, шагнув к ней навстречу.
— Нет, ни в коем случае! — отказалась хозяйка излишне резко, словно чего-то испугалась.
Чай пили в полном молчании, будто супруги, прожившие долгие годы вместе. И на этот раз хозяйку нисколько не смутило молчание. Похоже, она напрочь забыла о сидевшем напротив новоявленном женихе.
«Ну что же, приму правила её игры: буду молчать, пока не заговорит сама». И Ильин потянулся ещё за одной конфетой.
Вроде бы безучастная ко всему хозяйка заметила:
— На чашку чая хватит и одной конфеты. Иначе это уже будет не чай с конфетами, а конфеты с чаем.
Не удержавшись, Ильин рассмеялся. Женщина никак не отреагировала на это. Она продолжала спокойно прихлебывать чай, откусывая понемногу от дешевой соевой конфеты. Ильин, не допив чай, отставил чашку в сторону.
— Если не будете больше пить, не сидите как в зале ожидания, а пойдите и вымойте за собой посуду.
«Она явно испытывает мое терпение. — Ильин покорно удалился на кухню, сполоснул чашку и поспешно вернулся назад. — Если хозяйка что-нибудь замышляет против меня, то сейчас самый подходящий момент: те трое ведь допустили ошибки и попали в западню».
Но в комнате все было по-прежнему: дама даже не сдвинулась с места. Ильин вновь сел на диван, ожидая, что будет дальше.
И тут бегающие глаза Муравской впились ему в переносицу. Ильину стало не по себе: «Уж не собирается ли она наброситься на меня?»
Но обошлось. Она заговорила тихим голосом, в котором Ильин уловил тщательно скрываемую напряженность:
— Так вы не уходите? Вас все во мне устраивает, не так ли?
— Да, безусловно.
— Тогда перейдем к делу. Я хочу показать вам мой фотоальбом.
Ильин думал, что Муравская покажет ему свои фотографии начиная с детских лет. Но, открыв тяжелый переплет старого, потрепанного альбома, был поражен. Листая страницу за страницей, он видел лишь запечатленную на фотографиях в разных ракурсах двухэтажную добротную дачу, всевозможные хозяйственные постройки и внутреннее убранство жилых комнат и подсобных помещений.
«Не поленился же кто-то все это заснять».
Ильин был равнодушен к недвижимости и не хотел обзаводиться дачей, предпочитая туризм. Но интуиция подсказала, что от его отношения к демонстрируемым фотоснимкам зависит успех всей операции. И он восхищался каждым снимком, внимательно следя за реакцией хозяйки. Она не скрывала своего удовольствия. Кто, как не она, преодолевая сопротивление мужа, в течение долгих лет все перестраивала, улучшая планировку строений и садового участка. Слушая похвалы очередного претендента, она в то же время как будто чего-то ждала, и Ильин мучительно размышлял, к чему же она клонит, возвращая его внимание к одним и тем же снимкам. Чтобы не молчать, он сказал:
— Наверное, все это стоит целого состояния по нынешним временам.
И увидел, как Муравская преобразилась: взгляд её стал пристальным и цепким, на щеках появился лихорадочный румянец. Она, несомненно, торжествовала, словно одержала трудную победу. Но Ильин не понимал, в чем тогда заключается его поражение.
Севшим от волнения голосом женщина произнесла:
— Вы сами сможете определить её стоимость прямо на месте. У меня завтра дела, а послезавтра с утра я отвезу вас туда. Не возражаете?
— Нет конечно. С удовольствием. А где и когда мы встретимся?
— Послезавтра, в девять утра, на станции метро «Комсомольская»-кольцевая, у головного вагона. Недалеко от выхода к Ярославскому вокзалу. А сейчас извините, я устала.
Ильин поднялся. Куда подевалась презрительная холодность Галины Сергеевны. Она была теперь сама любезность. Проводив гостя до дверей, даже позволила себе многообещающе пожать ему локоть.
Почему вопрос о стоимости дачи чудесным образом подействовал на хозяйку — это ещё предстояло выяснить.
Выйдя из подъезда, Ильин заметил на другой стороне страхующего его Губина, быстро пошел вперед и лишь у входа в метро остановился, позволив тому догнать себя.
Рассказав подробно о своем визите к «невесте», попросил:
— Доложи Кондратову о предложении Муравской и проверь, не состоит ли она на учете в психдиспансере. Кроме того, постарайся побеседовать с теми, кто знал её ещё до замужества: не водилось ли за ней каких-нибудь странностей. Ну, а главное, выясните, где у неё дача, и обеспечьте мне послезавтра прикрытие.
— Все понял. Завтра вечером встретимся и сообщим о результатах.
На том и расстались.
На другой день, ближе к вечеру, позвонил Кондратов и назначил встречу. Ильин быстро собрался: «По-видимому, появились важные новости».
Новости действительно появились.
На учете в психдиспансере Муравская не состояла. Зато ранними годами Муравской интересовались не зря. Близкая подруга Галины в юности, Насонова, рассказала много любопытного. Муравская была талантлива, но с некоторыми странностями: играя роль, она часто так вживалась в образ, что совершала поступки, неадекватные реальной обстановке и удивлявшие окружающих. В период, когда она уже встречалась со своим будущим мужем, занимавшим высокий пост, у неё произошел серьезный срыв. Она играла роль Ларисы из «Бесприданницы» с ошеломляющим успехом. И однажды произошел инцидент, поразивший всех, кто её знал. Находясь в ресторане с друзьями после спектакля, она вдруг начала выкрикивать слова из монолога Ларисы: «Да, я вещь!» Потом вскочила, подбежала к соседнему столику и ударила по щеке пожилого вальяжного мужчину: «Я покажу тебе, как разыгрывать меня в орла и решку», — кричала она. Ее с трудом удалось утихомирить, а скандал замять. После этого Муравский отвел свою невесту к знакомому психиатру. И врач категорически запретил Галине работать в театре. Ей пришлось оставить сцену и, выйдя замуж за Муравского, который был гораздо старше её, стать домохозяйкой. По слухам, врач-психиатр согласился не ставить её на учет как душевнобольную лишь под клятвенное заверение Муравского, что Галина будет регулярно принимать лекарства. После замужества Галина потеряла связь со всеми подругами и жила уединенно — огражденная мужем от житейских забот.
