Сейчас она тоже кое-что чувствовала, и это тревожило ее. Вокруг и внутри Триса Ланкура, казалось, образовалась холодная и непроницаемо черная пустота, смесь едва сдерживаемой ярости с ужасающим… горем. Этого она совершенно не ожидала. Она ждала удивления, да, – но его реакция скорее походила на чувства мужа, считавшего свой брак идеальным и вдруг узнавшего, что его жена сбежала с другим.
– Черт бы тебя побрал, Трис! Прекрати! Мы с тобой не были женаты! Мы были – и остаемся – партнерами!
Он смотрел на нее с ледяной обидой, которую она ощущала физически, и это было очень болезненно.
– Ты могла бы выйти за меня, раз уж тебе так приспичило замуж. Просто я никогда не смотрел на тебя с этой точки зрения. Черт возьми, мы работаем вместе пять лет и ни разу даже не переспали!
Она была очень расстроена, все ее хорошее настроение улетучилось, когда она ощутила его боль.
– Ты сам сказал – здесь не женятся, и к тебе это относится больше, чем к кому-либо другому. Я знаю, я нравилась тебе, и ты тоже мне нравился, но если бы мы переспали, все изменилось бы, и ты это знаешь. Я превратилась бы в корабельную шлюху, и от нашего равенства не осталось бы и следа. Ты слишком сильно любишь ту жизнь, которую ведешь, чтобы любить кого-то персонально. А спать у тебя и без меня было с кем, и, я думаю, это было лучше, чем что-либо, что я могла бы тебе дать.
– А у тебя что, никого не было?
– Я… да, я не была девственницей, когда пришла к вам, но когда я вошла в этот бизнес, то решила, что он станет для меня всем, и пока я не встречу настоящую любовь, я не буду ни с кем спать. И не спала – до тех пор, пока не отправилась домой. С эмпатами так случается. Мы не можем спутать страсть с любовью. Сейчас ты чувствуешь себя так, как будто я предала тебя. Мы ведь не любовники, Трис! И никогда ими не были! Как и ты, я была влюблена в эту работу, в эту жизнь, в приключения и трудности, но ни в кого персонально. Ох, я очень люблю тебя, точно так же, как люблю Трэна и даже Дарквиста и бедного Хаму, но это же совсем не такая любовь!
Бушевавшие в его душе чувства не ослабели и не улеглись, хотя снаружи он, как обычно, оставался образцом самообладания.
– И что теперь? Ты выйдешь из фирмы или ликвидируешь ее, будешь водить знакомство с нужными людьми, станешь примерной женушкой и нарожаешь дюжину ребятишек?
– Нет, нет! Не совсем так. Йолан – мой муж – партнер в компании, у которой есть место на нескольких биржах. Он собирается переключиться с товаров на всю Биржу, я имею в виду большую. Он не будет принимать никаких решений – не думаю, чтобы кому-то из людей удалось добиться такого положения, – но он сможет влиять на инвестиции. В общем, в результате моего брака и соглашения, которое мы подписали, мы получили филиал этой компании. Налаженное дело, с хорошими деньгами. Мы продолжим работать точно так же, как и прежде. Единственное, на чем он настоял – а после последнего раза настаивать ему пришлось не особенно сильно – это что я больше не буду членом основной команды. Трэн уже много лет хочет выйти из представителей – с тех самых пор, как я заняла его место, войдя в команду. Я знаю, что теперь у меня достаточно опыта, чтобы быть представителем. Я буду посредником между компанией и командой. Для тебя и всех остальных ничего не изменится, разве что вместо меня будет высаживаться Трэн. Вот видишь, все устроилось лучше некуда!
Его обида быстро сменилась яростью, и он больше не мог ее сдерживать.
– Работаем как обычно, да? Ничего не изменится, мы всего лишь станем наемными работягами, утратим независимость, а мне придется работать бок о бок с тобой, зная, что… – Он замолчал. – Зачем ты вернулась? Почему у тебя не хватило жалости просто ликвидировать компанию и исчезнуть? Рано или поздно я бы справился с этим, но чтобы так…!
– Черт побери, я никогда не была твоей!
– Ты не была ничьей другой! И не была недостижимой! Черт бы тебя побрал, это меняет все! И рано или поздно мистер Брокер захочет детишек, и ты будешь торчать там, толстая и беременная от другого мужчины, и… к черту! Иди ты к черту!
Его реакция так потрясла Модру, что она растерялась, не зная, что сказать.
– Я… я понятия не имела, что ты будешь так реагировать. Даже не знаю, что теперь делать.
– Брось его! Потребуй развода или расторжения брака или как там это называется. Отмени сделку. Начни с самого начала!
– Это нечестно! Наконец-то я нашла кого-то, кто любит меня ради меня самой, и у меня в кои-то веки дела пошли на лад! Я не собираюсь отказываться от этого!
– Нечестно? Нечестно? И это говоришь ты? – Вскочив с места, он одним движением смахнул на пол все бумаги, телефон, интерком и все, что лежало на столе, и бросился мимо нее к выходу, хлопнув дверью с такой яростью, что если бы в окне еще оставалось стекло, оно бы наверняка раскололось.
Модра не плакала уже много лет, но сейчас слезы сами собой хлынули у нее из глаз. Она так и не смогла понять, почему чувствует себя такой виноватой, но долго еще сидела, глядя на дверь.
* * *
Она все еще была в офисе, когда вошел Дарквист.
Все называли дарквиста просто Дарквист. Хотя дарквисты – точно такие же личности, как представители большинства других рас, для всех остальных они выглядят на одно лицо и говорят совершенно одинаково. Отличить их одного от другого могут только они сами. Их культура как-то обходится без имен, – они не раз пытались объяснить это другим, но от объяснений вроде «Зачем мне имя, когда я и так знаю, кто я такой, и что я – это я, а не кто-нибудь другой», у не-дарквистов только голова шла кругом, и на этом объяснение заканчивалось.
Строго говоря, дарквисты похожи на пятиконечную звезду с отверстием в центре, очень напоминающим огромные губы вроде человеческих, только угольно-черные, за которыми, почти незаметные со стороны, находятся многочисленные ряды острых зубов. Внутри этого твердого центра как-то умещаются мозг, желудок и все внутренние органы. От центра отходят руки – подвижные, покрытые присосками, способные растягиваться, поворачиваться и изгибаться совершенно немыслимым образом, но при этом с невероятно мощными мышцами. У дарквиста два стебельчатых глаза, по одному с каждой стороны рта. Все это позволяет существу принимать почти любую позу, от прямой походки на любых двух руках по его выбору, – при этом на расстоянии он кажется до странности похожим на человека, – до любой комбинации из четырех рук.
Дарквист вошел на двух руках, поскольку для него это был единственный способ пройти в дверь, не отрывая обоих глаз от Модры.
– Мне сказали, что ты вернулась, и что вскоре после этого Трис вылетел отсюда с таким видом, будто собирался взорвать Биржу и разорвать в клочья любого, кто встанет у него на пути, – сказало существо. – Может, расскажешь мне об этом?
Она кивнула и пересказала ему все с начала до конца, ничего не утаив. Дарквист слушал внимательно, прервав ее всего пару раз, чтобы прояснить то, что было ему непонятно.
Когда она закончила, существо немного помолчало, а потом сказало:
– Ты ведь знаешь, я не совсем понимаю твой народ, несмотря на то, что мы работаем вместе. Однако у всех рас есть что-то общее, в особенности когда дело касается разных полов, а я по натуре любопытен и наблюдателен. Возможно, я совершенно заблуждаюсь в толковании подобных вещей, но лично мне очень странно, что ты ожидала от него какой-то другой реакции.
– Я считала, что он удивится, что, может быть, это слегка уязвит его гордость, но никак не думала, что все кончится вот так, – отозвалась она.
– Мне казалось, что эмпат уж точно не мог так ошибиться. Принято считать, что эмпаты могут отличать страсть от любви, но, возможно, долгое пребывание рядом с ним исказило твое представление. То, что ты с легкостью могла бы увидеть в ком-нибудь другом, у него прошло незамеченным, потому что это происходило медленно, неуклонно, день за днем, и ты перестала обращать на это внимание.
– Он… он очень хорошо скрывал свои чувства – до сегодняшнего дня, – сказала она. – Говорят, телепаты могут читать поверхностные мысли, но часто упускают то, что лежит в глубине. Возможно, что-то в этом роде произошло и со мной.
– Ты чувствовала его растущее уважение и привязанность, и именно этого ты и хотела от него, а поэтому и не пыталась проникнуть глубже. Причина самых больших несчастий в истории – не в недостатке данных, а в неправильном их истолковании. Полагаю, у тебя есть братья?
Она кивнула.
– Да, двое.
– Значит, ты ошибочно приняла его за брата. Это… вполне понятно. Уважение, которое ты заслужила, переросло у него в любовь, но ты, эмпат, не сумела отличить одно от другого. Он же, не будучи ни эмпатом, ни телепатом, вволю предался фантазиям. Будь он эмпатом, все было бы наоборот: он принял бы твое уважение и привязанность за любовь. Это очень трагичная история. Кажется, не так давно я видел что-то подобное по одному из развлекательных каналов.
