Когда в Советском посольстве бывают делегации, приемы и Любу, и Александра приглашают как переводчиков. У Александра много знакомых среди писателей, поэтов – это Малек ош-Шоар Бахар, Нима-Юшидж, Мошфег Казими. Он – интересный человек».
– «Ашот, мне так не хватает настоящей подруги» – внимательно выслушав его, сказала Клавдия. – «С Ольгой у нас хорошие отношения, но все свободное время она старается проводить с Эдуардом. А к Любе я сразу почувствовала симпатию, и несмотря на разницу в возрасте, у нас с ней много общего. Но ее через пару дней выписывают, и я с ней наверное не встречусь».
– Ну, как говорится, мир тесен. В одном частном театре в воскресенье состоится комедийно-сатирический спектакль, он пользуется успехом. Работники Советского посольства получили пригласительные билеты, а нам предложено совершить культпоход. Вот и пойдем, я думаю, что Люба и Александр тоже там будут».
Так они и сделали.
Спектакль начинался в 4 часа и к 7 вечера должен был закончиться. В фойе театра Ашот и Клавдия увидели Любу и Александра, разговорились и решили сесть рядом.
Султан Магометович с женой и помощниками обычно сидели в боковой ложе. Клавдия, увлеченная своими новыми знакомыми, не обратила на них внимания. Спектакль был интересный, много веселых эпизодов, и Клава, понимая почти все слова, с удовольствием его смотрела. Но она заметила, что мужчины в зале нет-нет, да и взглянут в ложу, где сидел Султан Магометович. Клавдия дождалась антракта, и когда зажегся свет, поняла, что так интересовало мужчин. Рядом с Полпредом сидела его жена – это ей принадлежали их взгляды. Лицо у нее было настоящей русской красавицы, овал лица – круглый, полный, но это ее не портило, большие голубые глаза, белоснежная кожа, алый пухлый рот и в тон ему румянец на щеках. Великолепные светло-русые волосы были причесаны гладко на прямой ряд и уложены вокруг головы короной, но самым пикантным был ее бюст.
– «Наверное ей трудно подобрать номер лифчика» – подумала Клавдия, – такими объемными были ее груди.
Вырез платья был небольшой, он открывал только ложбинку между грудями. Но вся их тяжелая масса не умещалась в пространстве между креслом, где сидела она, и стенкой балкона, и лежала на поверхности балюстрады. Это было так эффектно, что даже Клавдия несколько секунд не могла оторвать глаз от этого зрелища, а что говорить о мужчинах! Когда она перевела взгляд на Ашота, то увидела, что и он смотрит на эту интересную картину. Здесь ее охватил сильный приступ ревности. Клавдия не могла похвастаться своей грудью. Она была у нее круглая, девичья, но небольшая. Она процедила сквозь зубы:
– «Ашот, если ты не прекратишь смотреть в ложу, я – уйду».
Ашоту нравилось, когда Клавдия его ревновала, но взглянув на ее лицо, он понял, что угроза нешуточная, и сказал: «Больше не буду, дорогая, все смотрели, и я посмотрел», – и сделал очень покорную позу.
Когда спектакль закончился, и они вчетвером вышли на улицу, Ашот, обращаясь ко всем, сказал:
– Клаве надо вернуться в госпиталь к 10 часам, у нас есть пару часов, может дойдем до моего дома и посидим? Как вы смотрите на мое приглашение? – обратился он к Любе и Александру.
– Я с удовольствием, – сказала Люба. – А то мне мой дом надоел.
– Тогда и я, – ответил Александр.
Александр с Любой были впервые у Ашота, они оценили красоту дома, прогулялись по саду, а Клавдия с Ашотом быстро сервировали стол. Ашот заранее пожарил большими кусками мясо, поставил красную икру, бело-розового копченого осетра, салаты, свое домашнее вино, и они вчетвером приступили к ужину. Темой разговора снова стала жена Полпреда.
– Интересно, – спросила Люба, – Султан Магометович ее ревнует? Не может быть, чтобы он не замечал взглядов мужчин.
– Я думаю, он к этому привык. – Ответил Александр. – Я был как переводчик на нескольких приемах и заметил, что мужчины всегда с интересом смотрят на Наташу. Женаты они недавно, у них прекрасная дочь, любят друг друга, да и Наташа, наверное, понимает, что она – жена посла большой страны.
Сам Полпред держится невозмутимо, он решает часто такие серьезные проблемы, что смотрят на его жену или нет, для него это не так уж и важно.
«Нам скандалов не надо», – вспомнились почему-то Клавдии его слова.
– А Султан Магометович и сам очень интересный мужчина, ведь так, Люба? – кокетливо спросила она.
– Да, за ним можно и побегать, – подмигнув Клавдии, ответила Люба.
Так женщины решили отомстить своим мужчинам за их интерес к жене Полпреда.
VIII
С этого вечера эти две молодые пары стали часто встречаться и проводить время вместе. Сестра отца, Арева, узнав от Ашота, что у него появилась любимая женщина и новые друзья, принесла ему всевозможных солений, еженедельно стала печь торт, сделала мясные заготовки. «Это для того, чтобы у тебя все было под рукой. Вино у тебя прекрасное, пусть твоим друзьям будет всегда хорошо в твоем доме», – сказала она.
Люба после работы на час, два стала заходить к Клавдии в ее комнату, если та была свободна от дежурства. Их тянуло друг к другу. Клавдия ставила чай, сладости, и за чаепитием они вели душевные разговоры. В одну из таких встреч, Клавдия спросила:
– Любаша, ты такая красавица, работаешь переводчицей, встречаешься со многими людьми, почему ты выбрала Александра, ведь он некрасив?
– Я этого не замечаю, мы ведь росли вместе. Хотя я была в пансионе на полном обеспечении, но на воскресные дни меня забирали домой, и здесь мы с ним виделись. Когда Александр повзрослел, то понял, что любит меня. После пансиона я вернулась домой, и он решил, что ему лучше уйти на квартиру, чтобы не быть со мной под одной крышей. Мне он объяснил причину, а родителям сказал, что у него много работы, переводы статей, и ему спокойнее жить одному. Так что выбрал он меня. Мне с ним интересно, но я еще очень молода, не знаю жизни и хочу немного повременить. Помнишь, в нашу первую встречу в госпитале у меня был посетитель, француз? Так он приходил ко мне за ответом: выйду ли я за него замуж и уеду ли с ним во Францию. И я отказала.
Она замолчала, а потом добавила:
– Возможно, Александр – моя судьба. Судьба – это как ноша, порой тяжелая и трудная.
– Александр знает о французе?
– Нет. Он, конечно, замечает, что я многим нравлюсь, но ревности своей мне не показывает. Я знаю, что он сейчас добивается перевода в Москву. Там есть отделение Персбюро. Если этот вопрос решится положительно, значит и мне придется останавливаться на выборе – или я с ним, или я без него.
Однажды вечером, когда они вчетвером сидели у Ашота и кушали плов из баранины, Клавдия вдруг сказала:
– Друзья мои, знаете чего мне не хватает? Сви-ни-ны! Я хочу ветчины, окорока, но в магазинах этого нет, так как ислам запрещает употреблять это мясо в пищу. А я скучаю по бу-же-ни-не!
– А это дело поправимое, – ответил Ашот. – Есть магазин «Украинка», он принадлежит эмигрантам-украинцам, так там есть все: от сала до моченых яблок. Давайте совершим поход в наш общий выходной день, закупим, что нам нужно и у меня пообедаем!
Это предложение понравилось всем, и в ближайший выходной день они отправились в магазин. Александр был родом из Харькова, в его жилах текла как русская, так и украинская кровь. Он свободно говорил по-украински и вызвал слезы на глазах пожилой пары эмигрантов, услыхавших родную речь. В магазине было действительно все, что привыкли видеть на столе в России.
В больших деревянных бочках стояла соленая капуста с яблоками, соленые огурчики, на проволоке висели всевозможные изделия из свинины: соленые, копченые, вареные. У Клавдии блестели глаза: так давно она не видела таких деликатесов. Ашот, взглянув на нее, сказал: «Ты сейчас похожа на голодного волчонка. Выбирай все, что твоей душе угодно!»
Александр спросил хозяев магазина: «Как идет торговля?»
– Неплохо, неплохо, – по-украински заговорила хозяйка. – Туристы бывают, русские приезжие, неплохо, – снова повторила она.
– Теперь и мы будем к вам захаживать, – сказал Александр.
– Милости просим, будем рады.
В этот вечер ужин удался на славу. Клавдии казалось, что она посидела за родным столом дома во Владимире. Ашот вдруг сказал: «Давайте бракосочетаемся парами, да будет жить в моем доме, четыре спальни, два выхода, мы можем жить и не мешать друг другу».
– Дорогой Ашот, ты по-восточному очень гостеприимен. Но семья, это и дети, а им надо дать нормальное образование на родном языке. Я считаю, что лучше жить в своей стране, поэтому иллюзий ни насчет Ирана, ни Франции не строю. Да, в России сейчас жить нелегко, но я думаю, что постепенно все наладится. В Иране наше благополучие зависит от политической обстановки. Сейчас шахиншах Реза Пехлеви и его правительство поддерживают с Советским Союзом добрососедские отношения. Уже при нем 1 октября 1927 года в Москве был подписан Договор меду двумя странами. Но знаете ли вы, как долог был путь этого договора, хотя его условия были выгодны Ирану?
