двор обеих женщин, которых тут же облепили дети. Сил выбраться наружу у него уже не было. Алексей повис на оконной раме, вытянув руку на улицу. Теряя сознание он почувствовал, как кто-то схватил его и потянул наружу. Это была старшая девочка. Сил не хватало, но малышка не отпускала бродягу. Сверху посыпались горящие головешки и Севастьянов попытался оттолкнуть ребёнка.
– Дяденька, ты только не умирай!
Алексей сделал рывок и выпал из окна.
***
То что произошло, местные газеты назовут настоящим чудом. Выжили все пятеро детей, две женщины и даже кошка. Как потом выяснилось, к многодетной матери пришла в гости подруга со своими детишками. Пока дамочки выпивали в одной из комнат ребятишки играли в детской, выход из который был только через кухню, где и произошло возгорание. Сам пожар начался от газовой конфорки. Мамаши к тому времени спали беспробудным сном. Дети оказались отрезаны от выхода и не могли выбраться. Самая старшая девочка Маша закрыла дверь на кухню и заткнула щель снизу покрывалом. Однако уже через пару минут и детская наполнилась дымом. Неизвестно чем бы всё закончилось, если бы Алексей побежал на последнюю электричку. Но он оказался в нужное время в нужном месте.
Когда всё худшее было позади его вместе с пострадавшими приютили соседи. А под утро на пепелище приехали журналисты местных телеканалов и газет.
– Я пыталась успокоить брата и сестру, а потом нас спас дядя Лёша, – рассказывала Маша корреспондентам.
– Какой дядя Лёша? – нахмурился один из репортёров.
Представители СМИ сильно расстроились, что героем их сюжета может стать мужик с пропитой небритой рожей. Поэтому журналисты ограничились рассказом о том, как мужественно себя повела старшая девочка Даша, а про спасение ограничились дежурной фразой «выбраться из окна помогли соседи». Так написали все корреспонденты, кроме одного.
Кирилл Жданов никогда не сочинял и не приукрашивал новости. Он был твердо уверен, что реальная жизнь намного интересней вымысла.
Когда репортёр увидел «дядю Лёшу» он на автомате потянулся за фотоаппаратом и сделал единственный снимок, который в итоге и стал иллюстрацией к статье. Севастьянов в ободранной кожзамовской куртке сидел на сохранившемся крыльце сгоревшего дома и задумчиво смолил папиросу. Вся его одежда была в золе и саже. Из под воротника рубашки выправилась верёвочка с серебряным крестиком. Тем самым, который Зинаида хотела снять и продать. Щёлкнув фотоаппаратом Кирилл подошёл к Алексею и присел рядом. Они разговаривали до позднего вечера и лишь когда стемнело прошли в соседский дом, где продолжилось незапланированное интервью. Севастьянов с упоением рассказывал о своей жизни, о том, как незаметно для себя стал алкоголиком, пил бормотуху в притонах и скитался по вокзалам и теплотрассам.
– Я спешил на электричку, чтобы вернуться в монастырь, – заканчивал своё повествование Алексей, – и увидел как загорелся дом. Ну, а дальше вы всё знаете.
– И что теперь? Вы вернётесь в монастырь? – спросил журналист.
– Пока не знаю, возможно… – задумался наш герой.
– А хотите, оставайтесь в нашем городе! – воскликнул Кирилл. – У меня есть хороший знакомый, я про него статью писал. Сыровар, ему сейчас требуются работники. Вы, как я понял, не боитесь любой работы, а тут как раз ваш профиль.
– Да кто же возьмёт к себе бомжа на работу? – удивился Севастьянов. – Таких как я и в монастырь берут только Христа ради.
– Через пару дней, когда выйдет в печать газета с моей статьей Вы будете не просто бомжем, а героем нашего времени! Я Вам это обещаю!
***
Журналист Жданов сдержал своё обещание. Материал вышел на двух полосах с чёрно-белой фотографией нашего героя. «Алексей Севастьянов собирался уйти в монастырь и по пути спас из пожара двух женщин, пятерых детей и кошку» – под громким заголовком стоял ещё один снимок – счастливые ребятишки со своими родителями возле деревянного дома на две семьи. Местные власти выделили жильё для погорельцев.
После статьи в газете Алексея стали узнавать на улицах и здороваться. Сам он пошёл работать к другу Кирилла – сыровару Евгению Сироткину. Тот был коренным москвичом, который бросил шумную столицу ради своей мечты. После того, как страны Запада объявили России бойкот и в страну перестали ввозить пармезан и хамам, будущий бизнесмен загорелся целью сделать наш «ответ Чемберлену» и запустить производство знаменитого сыра. И всё у него получилось, в том числе и благодаря знакомству с Кириллом Ждановым, который написал специальный репортаж про его сыроварню.
«Через год мы будем есть подмосковный пармезан и запивать его крымским мерло» – дерзкий прогноз журналиста в заголовке исполнился почти в срок. Статья Жданова разлетелась по всей России и у сыровара Сироткина появились сотни сторонников. Развить бизнес помог «краудфайдинг». Модное заморское словечко по факту означало «складчину». Неравнодушные люди скинулись Евгению на первую партию сыра, а он в благодарность отослал каждому по головке пармезана. А потом была победа, сначала на всероссийских гастрономических фестивалях, а затем и на международных. Это был настоящий успех! Знаменитый пармезан попробовали даже самые высокопоставленые люди в нашей стране, они оценили патриотическое устремления сыровара и оказали поддержку его проекту в рамках «Импортозамещения».
Когда Кирилл попросил пристроить на работу нового героя его публикаций Сироткин не раздумывая согласился. Впрочем он об этом в дальнейшем не пожалел – Алексей всё же был профи в вопросах животноводства.
Потянулась размеренная жизнь. Севастьянов был счастлив, что нашёл себе новое место в этом мире. Правда периодически у него происходили алкогольные срывы, но его новый шеф каждый раз отвозил непутевого работника в клинику, где его «прокапывали» и кодировали. Алексей стал частым гостем семей, которых он спас на пожаре. Девочка Маша даже подарила дяде Лёше трогательный подарок – плюшевого зайца. Бывал Севастьянов и в редакции газеты, где работал Кирилл Жданов. Здесь они болтали о жизни и о политике.
В один из вечеров журналист сильно разоткровенничался и начал рассказывать о том над какими темами сейчас работает. Это были и проблемы в коммуналке, и разбитые дорогие, и многое другое. Но главной целью своей работы он видел разоблачение коррупции.
– Понимаешь какое дело. Вот в России, казалось бы, существует вертикаль власти. В каждой захолустной администрации сидит свой князёк. На стене у него висит выцветавшая фотография президента, а над сель(рай)советом висит триколор. Только многие из этих людей по факту не имеют никакого отношения к российской власти. Они чувствуют себя помещиками, для которых жители вверенной территории – это крепостные крестьяне. Зачем таким чиновникам ремонтировать садик или сельский клуб? Лучше купить дорогой автомобиль. Для главы сельского поселения подойдет «дастер», а вот начиная с районки руководителю «по статусу» нужна как минимум «камри». Да и это, на самом деле всё мелочи, можно закрыть глаза на покупку иномарок, списать всё на
