— Бриджит? Моя Бриджит?! — воскликнул я, удивленный и взволнованный новостью.
— Да, Бриджит. До сих пор она была мелкой сошкой, но сумела кое-чего добиться. Постепенно она поднимается все выше, защищает себя, свою семью.
— Она замужем?
— Нет, да ей это и не нужно. Это раньше она была лакомым кусочком для любого мужика. Теперь она в деле. И, Майкл, если бы я был трусишкой вроде тебя, я бы боялся не Даффи, а именно ее. Не сейчас, конечно — сейчас у нее силенок маловато, — но годика через два она может стать опасной.
Бриджит — в бизнесе? Моя сладкая, обожаемая Бриджит, моя бывшая девушка и бывшая подруга Темного, которая выстрелила мне в живот, а хотела бы в голову, прибирает к рукам делишки покойного жениха!.. Что ж, меня это не удивляло. Когда дело касалось Бриджит, меня ничто не могло удивить. Она всегда была умницей, каких поискать.
— Расскажи мне все, — попросил я.
Мы с Дэном проговорили еще довольно долго. В результате мое расписание на сегодняшний день полетело к черту, и Дэн повел меня в ближайший боулинг-клуб, где я пропустил несколько стаканчиков и слегка расслабился. Правда, в самой игре мы с Дэном были все равно что Лорел и Харди [23] — в игре на рояле, зато, подвыпив, мы едва не сцепились в буфете с поваром-поляком, поспорив из-за тактики футбольной сборной его страны. Повар считал игру ирландской сборной неизящной, излишне осторожной, зато до небес превозносил искусство свободного паса. Дискуссия о футболе довольно скоро превратилась во взаимное оплевывание ирландского и польского климата, женщин и наконец дошла до той роли, какую каждая из стран сыграла во Второй мировой войне. В качестве решающего аргумента полячишко попытался ударить меня в лицо, но промахнулся. Я как раз собирался ответить, но Дэн выволок меня на улицу, прежде чем обычная перебранка успела перерасти в международный конфликт. Чтобы вечер не пропал даром, мы купили в ближайшем винном погребке дешевой водки и выпили ее на конспиративной квартире. После этого я сразу почувствовал себя намного лучше. Я знал Дэна и доверял ему. И если он говорил, что все будет о'кей, я знал, что могу больше не сомневаться. Я и не сомневался — во всяком случае до тех пор, пока у нас еще оставалась водка и пока до утра еще было порядочно времени.
А потом началась подготовка.
Джереми заставлял меня смотреть ужасные учебные видео, снятые одним из подразделений государственной службы примерно в начале восьмидесятых, в которых рассказывалось о том, как правильно закладывать контейнер с материалами, как выходить на связь с резидентом, как вести себя в чрезвычайных обстоятельствах и о прочей ерунде. Заодно я познакомился с Законом о государственной тайне, со своими правами в соответствии с Женевской конвенцией и Декларацией ООН о гражданских и политических правах.
Меня подробно познакомили с личными делами Джерри Маккагана, Мак-Гигана — Трахнутого и других «Сыновей Кухулина». Саманта рассказала, что вскоре после покушения в Ревери двое членов группы вернулись в лоно ИРА. Иными словами, почувствовав, что дело пахнет жареным, эти парни бросили Джерри на произвол судьбы и дезертировали. По сведениям, которыми располагала Саманта, численность «Сыновей» составляла в настоящее время человек семь-восемь. Не самая крупная в мире террористическая организация, однако Тимоти Маквей [24] уже доказал, на что способна команда из трех преданных делу единомышленников.
В Стране Отцов Джерри и Трахнутый убили как минимум двадцать человек, и это только те, о которых было известно наверняка.
После утреннего инструктажа Саманта обычно отводила меня в большой зал на верхнем этаже и проверяла, насколько хорошо я усвоил подробности своей новой биографии. Теперь меня звали Шон Маккена. Неплохое имечко, поскольку оно могло быть как католическим, так и протестантским, к тому же шонов маккенов в Ирландии тысячи. Впрочем, мой Шон был католиком. Как и я, он рос в Белфасте и учился в белфастской классической школе (в школьный архив было помещено специально состряпанное личное дело). После школы Шон некоторое время вкалывал в Лондоне, в строительной фирме братьев Маклаверти (несомненных агентов МИ-5), потом жил в Испании, где год работал в баре. За это время Шон сумел скопить кое-какие деньжонки и в течение еще пары лет шатался по всему миру, ничем особенным не занимаясь. Эта аккуратная, «чистая» легенда не давала ни малейшего повода заподозрить, что Шон Маккена может быть каким-то образом связан с британским правительством, полицией или другими силовыми структурами. С другой стороны, она была достаточно туманной (испанский период, два года путешествий), чтобы меня нельзя было связать с каким-то конкретным лицом, с которым «Сыновья Кухулина» могли быть знакомы.
Был в моей новой биографии и «маргинальный элемент»: вандализм, мелкие кражи и даже небольшой срок заключения в манчестерской тюрьме. А главное — была история о том, как в шестнадцать лет ирландские легавые забрали меня в участок по обвинению в участии в массовых беспорядках и измолотили до потери сознания за то, что я бросил бутылку с бензином в полицейский «лендровер». Все эти подвиги были, разумеется, соответствующим образом запротоколированы и внесены в полицейские базы данных. И если бы Джерри вздумал проверить меня через Интерпол (как подозревала Саманта, у него был свой человек в управлении полиции Бостона, который мог это устроить), мой «послужной список» оказался бы в полном порядке.
Родители Шона Маккены умерли, что было весьма кстати. В семье он был единственным ребенком, однако, чтобы Шон не чувствовал себя слишком одиноко, Саманта напридумывала ему целую кучу двоюродных братьев и сестер в графстве Корк. А уж там родственники есть, наверное, у каждого ирландца на свете.
В целом Саманта проявила себя аккуратным и педантичным работником. Она снова и снова проверяла мои знания, расспрашивая о каждом месяце, о каждом годе моей выдуманной жизни.
Больше того, она специально утомляла меня долгими, однообразными допросами, а потом пыталась поймать: внезапно называла меня Брайаном или Майклом и будила по ночам, чтобы снова задать те же вопросы. Она даже не давала мне спать, надеясь, что утомление заставит меня потерять осторожность и позабыть о «легенде». По-моему, Саманта испробовала на мне все трюки, которые только были в ее чертовых учебниках и инструкциях; для меня же все это было в новинку. Кое-кто, правда, может подумать: вот тут-то и пригодилась армейская подготовка. Черта с два!.. В армии учат применять смертоносное насилие, учат жить от одной учебной тревоги до другой да чистить башмаки. Такие штуки, какие испробовала на мне Саманта, в армии «не проходят», если только речь не идет о Специальной воздушно-десантной службе или разведдиверсионных подразделениях, а я никогда не был настолько хорошим солдатом, чтобы мне предложили попробовать себя в этих частях. Что касалось пройденного мною когда-то разведкурса, о котором с такой похвалой отзывалась Саманта, то в нем не было ничего особенного. Вся наша подготовка состояла в том, что мы изыскивали любую возможность напиться и при этом не попасть на глаза сержанту-инструктору и не свалиться с крутых утесов острова Святой Елены, где находился наш учебный лагерь.
Впрочем, кое-что я все-таки усвоил, поэтому мне не составило особого труда вжиться в новую роль. За четверть века, прожитые на планете Земля, я сыграл довольно много таких ролей. И очередное задание было для меня лишь еще одной вариацией на знакомую тему.
Мне приходилось полностью довериться Саманте, потому что ее роль трудно было переоценить. Именно ей предстояло стать моим связником, моим куратором, от которого зависело многое, если не все.
По нашему плану она должна была работать в магазинчике британских товаров в Ньюберипорте. Владелец магазина, некий Питт, был старым сотрудником Министерства иностранных дел. Коллеги Саманты вышли на него и предложили взять небольшой отпуск продолжительностью месяца два. На время его отсутствия заботу о магазине должна была взять на себя его новоявленная кузина — Саманта. Она уже побывала на месте, встретилась со старым хрычом и взяла у него первые уроки управления его торговым предприятием. Мистер Питт был счастлив сделать что-то полезное для ее величества, не говоря уже о том, что МИ-6 собиралась выплатить ему щедрую компенсацию за причиненное беспокойство.
Чтобы передать Саманте какие-то сведения, мне достаточно было зайти в лавочку и притвориться, будто я покупаю что-то из английских товаров или продуктов.
Элементарно.
Самому мне предстояло поселиться в Солсбери, в пяти милях от Ньюберипорта, но мои новые начальники надеялись, что мне придется оставаться там лишь до тех пор, пока я не установлю повторный контакт с Кит. По плану я должен был жить вместе с агентом «шестерки» Саймоном Престоном, которого рекомендовал для этой роли Джереми.
