Аквамариновое небо. Атлантика тонет в легкой лиловой мгле надвигающихся летних сумерек...
У моего противника было некоторое преимущество. Используя щит, он вынуждал меня обороняться. Сегодня он представлял Ахиллеса, к тому же он был крупнее, массивнее меня. Некоторое время я с трудом сдерживал его настойчивые атаки, затем, выбрав момент, перескочил через резной нос какого-то корабля и бросился наутек.
Толпа заулюлюкала.
Сделав несколько прыжков, я остановился, чтобы снова повернуться к противнику лицом, и тут же вынужден был пригнуться, уклоняясь от летевшего прямо мне в лицо копья.
— Господи Иисусе!.. — пробормотал я вполголоса.
Я больше не отступал, и Ахиллес, решительно сплюнув на песок, снова взялся за свой коротенький меч.
На чертовом колесе вспыхнули огни. В кабинках еще можно было различить бледные пятна лиц. Быть может, они смотрели на нас, но я в этом сомневался. Сверху открывался превосходный вид: с колеса можно было рассмотреть и остров Шолс, и мыс Кейп-Энн, и даже — если повезет — гору-Вашингтон.
Ахиллес тем временем отдышался и шагнул вперед, занеся меч для последнего удара. На самом деле он был англичанином, и звали его Саймон. В юности он учился в Королевской академии театрального искусства и даже какое-то время играл в летнем театре. Я подумал: если бы Саймон не поступил на работу в МИ-6, а остался в театральном бизнесе, сегодняшнее шоу могло бы стать самым провальным в его карьере. Он не на шутку разгорячился; брошенное им копье едва не убило меня по-настоящему, и я понял, что нам пора закругляться.
С Саймоном я познакомился восемь дней назад, когда устроился статистом в местное управление туризма. Впрочем, в качестве туристического центра Солсбери явно переживал не лучшие дни. Все здесь было старомодным, провинциальным, ветхим и напоминало британский Блэкпул или нью-йоркский Кони-Айленд году этак в семьдесят седьмом. То есть если вы считаете, что все морское побережье Массачусетса выглядит как Мартас-Виньярд [26] или Провинстаун, вам лучше никогда не ездить в Солсбери. Публика здесь тоже собирается соответствующая, так что если Солсбери и можно назвать курортом (с большой натяжкой), то до Ривьеры ему далеко как до неба. Какой-нибудь сноб сказал бы, что здесь отдыхает разжиревшее белое отребье, которое одевается в «Кей-Марте», курит дешевые сигареты, хлещет пиво «Олд Милуоки» и живет в прицепах.
В этой части Массачусетса действительно не было ни конгрегационалистов, [27] ни выходцев из Восточной Англии, [28] ни представителей потомственной денежной аристократии, ни пуритан. Большинство местного населения составляли португальцы, итальянцы, дремучие ирландцы и греки. Последнее обстоятельство имело для нас весьма существенное значение, так как именно греческая диаспора, спонсировавшая программу летних развлекательных мероприятий, выделила деньги на постановку эпизодов Троянской войны, в частности — гибели Гектора, которого убивали ежедневно в шесть часов пополудни. Сегодня мы играли это дерьмо в восьмой раз, и я чувствовал, что умирать мне надоело.
Я сделал неуклюжий выпад, изображая, будто моя нога завязла в песке. Саймон не замедлил воспользоваться возможностью и поднял меч, чтобы вонзить его мне в спину. Толпа дружно ахнула. Секунду спустя Саймон сообразил, что попался в ловушку, но было поздно. Я нырнул под его руку и так ловко парировал удар, что его меч, сверкая, взлетел высоко в воздух. В следующее мгновение я ударил его в спину — в щель между складками его кожаных доспехов, и Ахиллес, сын Пелея, повалился на песок, негромко бранясь по-английски. Я нанес coup de grace [29] и удостоился аплодисментов строгой массачусетской публики. Потом я помог Саймону встать.
— Так вам и надо, подлым греческим собакам, — сказал я.
— Смотри, дождешься! — предупредил Саймон.
— От кого это?
— От Клио, например. Она не простит тебе подобного надругательства.
— Кто такая эта Клио? Не та ли узколицая корова из Торговой палаты? — спросил я.
— Клио — муза, покровительница истории, невежда! — сказал Саймон.
И мы двинулись по песку назад. Зрители сделали несколько снимков и начали расходиться. Большинство вернулось на ярмарку, где можно было купить кока-колу и сладкую вату, наиболее продвинутые туристы даже отваживались попробовать местные деликатесы — соленые тянучки и пирожные из красных водорослей.
Я помог Саймону освободиться от доспехов.
— Нет, я точно говорю: ты очень пожалеешь, когда о твоей сегодняшней выходке станет известно нашим уважаемым спонсорам. Греки считают Гектора варваром и извращенцем, и они не потерпят, чтобы такой субъект расправился с их национальным героем. Они тебя по стене размажут, — сказал мой партнер.
— Не уволят же они меня! Где еще они найдут дурака, чтобы изо дня в день разыгрывать этот идиотский спектакль? Кстати, твое мастерство в обращении с копьем с каждым представлением растет. Еще немного, и ты точно в меня попадешь.
— Извини, впредь буду повнимательнее. А сейчас не хочешь ли зайти в паб — поглазеть на местных красоток? — предложил Саймон.
— Может, сначала примем душ и приведем себя в порядок?
— Думаю, не стоит. Девочки будут в восторге, даже если мы явимся в бар в этих идиотских доспехах. Ведь мы, что ни говори, тоже звезды шоу-бизнеса... Так ты идешь или нет?
Конечно, я пошел. Ведь сегодня был вечер пятницы — моей второй пятницы в Солсбери. В прошлый раз Джерри Маккаган и прочие «Сыновья» так и не приехали смотреть фейерверк в бар «На краю штата», хотя Саманта Колдуэлл и уверяла, что они не пропускают ни одного уик-энда. Чертова британская разведка!.. Им бы погоду предсказывать, а не серьезными делами заниматься.
— Смотри, какая красотка! — внезапно шепнул Саймон.
Я посмотрел. Мой взгляд сразу выхватил в толпе туристов молоденькую девушку. Она была прелестна, сексапильна, как Дейзи Дьюк, [30] и — совсем как эта популярная телезвезда — одета в короткие джинсовые шорты и розовую майку, сквозь которую просвечивали татуировка на плече и темные соски. Мое сердце отчаянно забилось. Кит!..
Саймон двинул меня локтем под ребра.
— Кажется, она ко всему прочему еще и любительница классической мифологии, — пробормотал он.
Не знаю, разбиралась ли Кит в мифологии, но она действительно подошла ко мне и чинно протянула руку. Вблизи она выглядела старше, чем пару недель назад, когда я впервые увидел ее, но, может быть, она просто устала. Какие новые дьявольские замыслы Джерри и Трахнутого могли смутить ее сон?
— Привет, это ты? — сказала Кит. — Я тебя искала. В прошлый раз ты упоминал о Солсбери... Рада видеть тебя снова.
— Я тоже рад, — сказал я совершенно искренне.
— Но, Шон, что это на тебе за идиотский прикид? — внезапно спросила она, заметив мои доспехи.
— Разве тебе не нравится? Я пытаюсь положить начало новой летней моде. Нет, правда: троянский стиль наверняка будет очень популярен в будущем году.
— Троянский? В Штатах так называется марка презервативов, — рассудительно заметила Кит.
— Думаешь, я этого не знаю? — спросил я весело.
Кит фыркнула.
— Эй, не хочешь нас познакомить? — вмешался Саймон.
— Ах да! — спохватился я. — Познакомься, Кит, это Саймон. Саймон, это Кит.
Кит и Саймон обменялись рукопожатиями.
— Откуда ты знаешь Шона? — спросил девушку мой напарник.
— У нас были кое-какие общие дела, — ответила она, приветливо улыбнувшись.
— Да-да, — тотчас подхватил я. — Мы вместе путешествовали пешком по Африке, обошли ее всю. Хорошие были времена! Помнишь, Кит, Кларенса из Австралии? Его сожрал лев.
— Это было ужасно! — согласилась она. — От бедняги ничего не осталось. Только голова.
— Не может быть! — воскликнул Саймон, делая вид, будто верит нашим байкам.
— Может, — твердо сказала Кит.
Саймон окинул нас критическим взглядом. Кит едва удерживалась, чтобы не захихикать.
— Вы меня разыгрываете, — промолвил он наконец.
Кит звонко расхохоталась и хлопнула его по спине.
— Ага, поверил, поверил! — воскликнула она.
К этому времени мы уже покинули пляж и медленно шагали к бару «На краю штата». Сам городок вытянулся вдоль побережья от устья реки Мерримак до самой границы Нью-Гемпшира. Я уже говорил, что выглядел он довольно уныло, но на пляже атмосфера всеобщего упадка ощущалась особенно отчетливо. Казалось, на лицах полупьяных туристов в бесформенных майках и свободных джинсах, словно серый пыльный налет, лежит несмываемый отпечаток усталости и тоски. Я, впрочем, изо всех сил старался не обращать внимания на то, что творилось вокруг.
— Не хочешь перекусить? — спросил Саймон у Кит, когда мы подошли к палатке, торгующей чипсами и жареной рыбой.
