— От таких знакомств одни проблемы, — сказала она, не опуская больших печальных глаз. — Пора с ними завязывать. Что-нибудь еще, Александр Михайлович?
— Нет, нет, Агата! Я зашел сказать насчет аудитора, — вышел из задумчивости мужчина, и развернулся к двери. — Работайте, не буду мешать.
«Иди уже, и не приходи как можно дольше!» — подумала ему вслед Агата, напряженно сжимая кулаки и успокаивая дыхание. Так проявлялись нервозность и тревога, которые были следствием беременности. Вообще, она смутно представляла себя в роли матери, поэтому тихо переживала. Обратиться было не к кому. Да и что тут скажешь, — сама виновата. Отец ребенка, мало, чем мог ей помочь, он хоть и названивал ей непрестанно целую неделю, но было неизвестно, как он отреагирует на новость о своем скором отцовстве.
У Агаты все падало из рук, слезы наворачивались на глаза всякий раз, когда что-то шло ни так, как ей хотелось. Налоговики, работающие с финансовыми документами фирмы прямо в офисе, особенно раздражали Агату. Чисто профессиональный дискомфорт дополняли неопределенность в личной жизни и страх быть разоблаченной Фёдором.
— У вас не совсем точно указан вид деятельности, — нашел к чему прицепиться налоговик, пришедший в тот же день. — Куплей-продажей чего именно занята ваша фирма?
— Мы закупаем и продаем женские товары, — напомнила Агата, — в отчетах и декларациях должно быть все указано… Вам лучше обратиться к владельцу фирмы. Он на месте…
— Увы, на месте я его не застал, меня снова направили к вам. Оформление налоговых документов требует точности в формулировке. Мы нашли грубую неточность — парировал ей упрямый налоговик, щеголяющий в костюме мышиного цвета. — Она будет дорого стоить вам и вашему боссу.
— Столько же она стоит? — Агата поняла, что с них просто-напросто требуют взятку, и как будто бы даже успокоилась.
В этот момент в рабочий кабинет ворвался Надир, он был настолько нетерпелив, что даже не удосужился подождать, когда о его визите доложит секретарша. Налоговик недоуменно обернулся на него. Агата раздраженно прикрыла ладонью лицо, прошептав:
— Этого мне только не хватало…
— Агата, кто это? — ревниво распетушился Надир, и впрямь по-петушиному вызывающе и злобно косясь на налогового инспектора. — Чего он от тебя хочет?
— Инспектор федеральной налоговой инспекции Ковалев, — представился парень в мышиного цвета костюме. — А вы, простите, кто?
— Шейх Надир — Сулейман — Абледь — Рашид Аль — Амин! — выпалил Надир в ответ.
— Я прошу тебя, Надир… — простонала Агата, закрывая глаза.
— Очень приятно, — подхватил инспектор Ковалев, — вы-то и поможете мне убедить Агату Васильевну в необходимости платить налоги.
Агата запротестовала:
— Я все заплатила!
— Скажите, сколько вы хотите, и убирайтесь, — вспыхнул Надир. Ему не терпелось остаться тет-а-тет с Агатой.
— Две тысячи баксов, — инспектор был непреклонен.
Надир достал из внутреннего кармана своего пуховика кредитку и протянул ее мелкому коррупционеру.
— Карточка меня не устраивает, — замялся инспектор, перетаптываясь на месте.
— Тогда спуститесь вниз, подойдите к моему компаньону, он сидит в черном “Мерседесе”, скажите, что я велел дать вам взятку, назовите сумму и получите ее. — Надир покраснел от ярости
Выйдя из здания бизнес центра, Ковалев направился на парковку. Среди десятка иномарок он не поленился отыскать машину иностранца. Как раз в это время Хасан с Сергеем мирно общались. Надир уже оповестил Хасана по телефону о том, что к нему может подойти наглец в мышиного цвета костюме и попросить денег. Хасан все понял, и когда Ковалев подошел, араб не без помощи Сергея, тоже не любившего взяточников, запихал молодого инспектора в салон авто, и там объяснил ему неписанную истину.
— Шейх Аль — Амин никому никогда не дает взяток! У нас таких, как ты, расстреливают…
Пока Хасан запугивал инспектора, Надир устроил Агате допрос с пристрастием. Служащие слышали, как пылко он требовал от девушки признания в любви:
— Скажи, что ты любишь меня! Прямо здесь, я хочу услышать от тебя это…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я скажу тебе об этом наедине, — тихо отозвалась Агата — Нам нужно поговорить, Надир, у меня есть для тебя новость. Но это тема не для посторонних ушей. Встретимся завтра вечером?
— Ты снова отсылаешь меня куда подальше! Я не желаю ждать завтра, — громко парировал Надир, наступая на Агату. — Я выбрал тебя и теперь буду добиваться того, чтобы ты всегда была со мной. Мне не нравится, что ты работаешь в этой фирме, бок о бок с мужчинами и непонятными женщинами. Все здесь сплетники, они смотрят на меня, как на клоуна. Выбирай: я или работа.
Агата будто приклеенная сидела в кресле, и смотрела на него большими неподвижными глазами.
— Послушай меня, — сказала она, когда он замолчал, — я не какая-нибудь Фатима, мне не нужны твои собственнические ужимки! Уходи, Надир, я позвоню тебе завтра днем. Нам действительно нужно поговорить. Сейчас я работаю, мне некогда…
Надир не смог стерпеть такой пренебрежительности к своей персоне и ушел, хлопнув дверью. Агата долго не могла прийти в себя, а когда все-таки смогла, подумала, что ей придется решиться на нечто кардинальное, если она хочет вылезти из тесной квартирки в Марьино.
Глава 11
В офисе фирмы неожиданно появился Соколов, неожиданно, потому что в последнее время он не баловал сотрудников своим присутствием. Стройный энергичный красавец в темном английском костюме, в блестящих узконосых туфлях по пути в свой кабинет любезно разбрасывался лестью, — даря скромным секретарям и менеджерам конфеты, улыбки и комплименты. Ласковое слово и кошке приятно…
В своем просторном кабинете Соколов скинул пиджак и остался в белой рубашке, расстегнул две верхние пуговицы и сел за рабочий стол. Его темные бархатные глаза затаили печаль, а красивые губы кривились в бессознательном недовольстве. Агата Фомина все-таки выходила замуж за молодого араба. Об этом сообщали светские хроники. «Шейх Надир женится на русской девушке: кто она?» — задавались вопросом журналисты.
И Соколов жадно читал такие статьи. Он не был ни легкомысленным вертопрахом, каким его считали в московском обществе, ни распутником, каковым его считала жена. Просто ему было скучно жить, все казалось неинтересным, привычным и обыденным. Жена — светская, не слишком чуткая к нему женщина, дети от первого брака — типичные подростки, готовые залезть ему на шею и опустошить его карманы, трехлетний сын Лева — еще слишком мал, чтобы иметь отличительные черты, которые смогли бы породить в отце духовную привязанность к нему.
Возможно, это ощущение беспредельной скуки было кризисом среднего возраста. Хотелось острых чувств и новых впечатлений, которые смогли бы вывести его из душевного оцепенения и дать силы для продолжения его безоблачного бытия. Спасти его могла только… Агата Фомина! Но Агата, похоже, сама погрязла в проблемах. Чего стоили публикации в московских таблоидах; “Подруга шейха оказалась женой бомжа!”, “Обманутый муж требует от жены 500 тысяч долларов отступных!”.
История личного несчастья, извлеченная со дна жизни, теперь обрастала разными душещипательными фактами, вроде того, что девушка из провинции, сбежавшая от отчима-насильника, облапошила бедного старого москвича, расписалась с ним, прописалась в его квартире, а потом вышвырнула его на улицу. Старик пил, бродяжничал, воровал, пока однажды не загремел в тюрьму по ложному делу, сфабрикованному вероломной и молодой супругой, которая припеваючи жила в его квартире. Сейчас женушка упорно отмахивается от этой истории. Еще бы; она беременна от арабского шейха и метит породниться с одним из богатых семейств Саудовской Аравии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От всей этой пестрой истории у Соколова кружилась голова и щемило в груди. Он был влюблен, но поздно это понял,
Пришедшая весна вынудила Агату снять широкое манто, но любопытствующие люди пока так и не увидели ее животик. Шейха Надира отзывали на родину, но парень ослушался, остался в Москве, подле своей любовницы. И хотя, жили они отдельно друг от друга, оборона вокруг них была крепкая. Аравийские спецслужбы всюду разослали своих агентов, которые пытались охранять непослушного отпрыска Аль — Аминов от газетчиков, лезших как тараканы, во все щели.
