«Знала бы — ни в жизнь не остановила тачку этих идиотов, » — думала я, раздраженно выглядывая из-за укрытия и перезаряжая винтовку, пока в центре аванпоста творилось месиво, громко разносились свист пуль и трель пулеметной очереди.
В тот момент мне даже не было жалко этих самонадеянных бездарей. Я мысленно проклинала их за такую подставу, ибо сдохнуть-то они все сдохли, а вот меня пираты Вааса на тот свет отправлять явно не собирались — мне предстояло еще немного погореть в аду этого острова…
Я отчаянно сопротивлялась, когда двое довольных пирата, вызвавшихся отвезти мою персону в лагерь Вааса, усадили меня в свою тачку, предварительно связав мне руки и заклеив рот скотчем. Впрочем, одному из них я успела прикусить палец да еще и до крови. Однако ответной агрессии я так и не получила. Видимо, мысль о том, что они сегодня расскажут Ваасу не только о своей победе над ракъят, но и преподнесут ему такой вот подарок, так сильно грела им душу, что они не стали применять физическое насилие, а ограничилились только угрозой, что хорошенько вдарят мне прикладом АК-47. Я угомонилась, блеснув животным взглядом на зеркало заднего вида, и мы тронулись с места.
Путь оказался действительно долгим. Где-то минут 40 мы тряслись по неровным дорогам. Я толком не успевала запоминать новые окрестности на случай, если удастся сбежать. Глубокие джунгли по бокам от дороги сменялись холмами, а затем слева от нас и вовсе предстали пляж и синие море, уходящее к горизонту. Солнце потихоньку вставало, небо отливало бледно-оранжевым цветом, по нему бежали розовые облака, и вся эта картина не вязалась с тем, что происходило на земле. Мы остановились на одном из пляжей, пираты приказали вылезать из тачки и, взяв меня под руки, повели к моторной лодке, раскачивающейся на береговых волнах. Я подняла глаза — в метрах ста от нас находился небольшой островок. На пирсе я разглядела несколько малюсеньких фигурок пиратов, патрулирующих берег, а также две или три лодки, плавающих в районе островка. Позади него оставались только горизонт и бесконечное море. Видимо, это крайняя восточная точка Рук Айленда, а этот остров и есть личный лагерь Монтенегро. Один из моих конвоиров уселся за руль, вел он быстро, так, что соленая морская вода плескалась на дно лодки — второй же пират сел напротив меня. Я чувствовала на лице его пристальный взгляд, но не такой, каким ебнутый педофил смотрит на маленькую девочку, а, скорее, банально заинтересованный, по типу «Ну и какого хуя она не кричит и не ревет?», ничего более…
«Мне определенно пиздец» — подумала я, когда мы зашли за ворота пиратской базы.
Стены, выстроенные высокой бетонной оградой, да еще и дополненные штыками с намотанной на них металлической проволокой. Повсюду слоняющиеся толпы вооруженных самым разным оружием пиратов — просто чертов муравейник. Питбули, скалящиеся на каждого и брызгяющие слюной. Они свободно расхаживали по территории, и каждая их мощная мышца переливалась под светом восхода. Огромное количество двух-и даже трехэтажных зданий — скорее всего, комнаты этих ублюдков. Даже чертов бар построили, мало им эшафотов с пилонами, на которых под разрывающий барабанные перепонки Die Antwoord танцевали бухие стриптизерши.
«Блять отсюда так просто сбежать уже не получится…» — ругнулась я про себя, и не сдержалась от громкого отчаянного вздоха.
К нам подошли несколько пиратов, видимо, они тут все хорошо знакомы друг с другом, и один из моих охранников. Тот, что вел лодку, темнокожий мужчина худощавого телосложения, в маске на пол лица и с заспанными покрасневшими глазами, гордо задрал нос и принялся расхохливаться перед «коллегами» о том, какие же они с Рико (видимо, мой второй охранник) молодцы, как днями и ночами не спали, все кусты обыскали, под каждый камешек заглянули, столько несговорчивых повстанцев допросили и вот, наконец нашли ту самую искомую пленницу, за которую босс обещал хорошо наградить. Словом, наебали толпу, и толпа, прекрасно это понимая, завистливо послала их к хуям и рассосалась, кидая на меня недобрые взгляды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пойду сбегаю за боссом. Пора и ему узнать, что сучка нашлась, — пират быстрым шагом скрылся в неизвестном мне направлении.
За то время, пока его не было, на улице начался настоящий «экваторский» ливень, и Рико, мужчина лет тридцати, с желтоватым оттенком кожи, в темных очках, бандане и с АК наперевес, повел меня под навес. Дождь лил как из ведра, мы молча стояли вдвоем под крышей, а мокрым пиратам, казалось, было насрать: они занимались привычными делами, не замечая того, что их уже можно выжимать, как половые тряпки. В одном из них, бегущем по скользкой грязи, я узнала того самого усатого ублюдка, который спустил на нас с Элис собак в день нашего побега, правда, что он сейчас забыл в лагере Вааса — мне не понятно.
«Ну давай, подскользнись» — цедила я про себя, исподлобья смотря на пирата. «Подскользнись, сука…»
И он подскользнулся — по площадке прошелся гогот видевших триумфальное падение пирата, но их смех растворился в звуке грома. И вновь неловкая тишина, нарушаемая падающей с неба водой… Мой охранник вдруг повернулся ко мне, поднося руки к моему лицу и больно сдирая с него скотч, от чего я невольно прошипела.
— Боишься? — без намека на издевку подал голос Рико, возвращаясь в исходное положение смотрителя.
От неожиданности внутри меня все содрагнулось, так как до этого пират был абсолютно безучастен, только молча рассматривал меня там, в лодке, словно статуя, и ни одна его мышца не дернулась при виде ржачного проезда мерзкой усатой рожи по грязи. Я метнула взгляд на все еще смотрящего вперед мужчину и, отметив про себя его вроде бы хорошее расположение духа, придала своему голосу такую же твердость и непоколебимость.
— Нет, не боюсь, — сказала я.
— Зря… — спустя минутное молчание мулат все же ответил мне, но так тихо, что, если бы ливень не затих, я бы вряд ли услышала его.
Из-за угла к нам вприпрыжку уже бежал темнокожий, блистая всеми тридцатьюдвумя зубами, скрывавшимися до этого под повязкой, которую он снял и теперь обтирал ею намокшее под дождем тело.
«Ну и рожа у него…»
— Ваас приказал тащить девку в барак в левом крыле. Довольный, как черт! Чувствую, братан, сегодня же получим пачку зеленых!
Приказ был выполнен — меня привели в маленький пустующий домик на невысоких сваях. Рико с жалостью глянул на меня из-под черных линз очков и быстрым шагом вышел за дверь. Я села на заменяющий кровать пыльный матрас, выляющийся на полу, и осмотрелась — комната как комната, на вид вообще, как в какой-нибудь общаге, за исключением пальмовых листьев, которые из-за ветра стучали по окнам. Окна, к слову, не были вариантом побега: путь мне отрезали железные вставки заместо стекольной рамы. Я сидела так недолго, но этого времени хватило мне сполна, чтобы накрутить себя и свои страхи до такой степени, чтобы еле сдерживать рвущуюся наружу судорогу и совладать с участившимся дыханием.
Я услышала приближающийся топот шагов, сердце, до этого бешено колотившееся, остановилось — дверь распахнулась, иронично прозвучал раскат грома, и на порог зашел главарь пиратов. Знакомые черты лица, знакомый взгляд, знакомые движения: хитрый прищур, легкая, можно сказать, натянуто милая улыбка и пугающее внешнее спокойствие. Ваас смотрел на меня исподлобья, слегка прикусив губу изнутри, как-то медленно, монотонно вздохнул, сдерживая лезущие вверх уголки рта, и нарочно тихо прикрыл дверь на выход. Мы оказались вдоем в этой комнате размером с коробку — теперь нас отделяли какие-то три метра, меня и этого опасного человека, чье обманчивое умиротворение до жути пугало. Я ожидала, что пират ворвется в барак, начнет орать на меня, а затем изобьет до потери сознания. Я морально подготовилась к такому развитию событий, однако его непредсказуемость снова сбила меня с толку, и никакого плана Б в голову не приходило, от чего я не могла даже предугадать, что будет делать Ваас в следующую секунду…
Монтенегро неспешно, шаг за шагом сокращал эти несчастные три метра между нами, немного наклонив голову к груди, как делает хищник, подкрадываясь к добыче, чтобы та раньше времени не дала дёру. Вот только в нашем случае жертва пристально следила за каждым движением насильника, не уводя взгляд от его орлиных глаз и полу-улыбки. Когда он остановился возле матраса, я смотрела на пирата снизу вверх, чувствовала себя беззащитной мышкой, загнанной в одну тесную клетку с тигром. Ваас же вытащил руки из карманов и присел на корточки — наши лица оказались почти на одном уровне, но он все еще оставался выше меня. Я старалась придать своему выражению такую же безмятежность, какую строила перед его подчиненными, но выходило, по правде, херово.
