Спустя некоторое время они сидели возле костра, переговариваясь. Аарон при этом осматривал книгу Эймори, проверяя, все ли с ней в порядке. Расставаться с доставшейся от матери вещью не хотелось, но он все равно был готов отдать ее, если потребуется. Вилиарн, в отличие от брата, старался лишний раз не прикасался к Верекеру, давно уже приготовившись расстаться с любимым оружием.
– Плату предложу я, – бескомпромиссно произнес Вилиарн. – Книга Эймори слишком важна для тебя. Это не просто наследство матери, это твое будущее, брат.
– Но!.. – вскинулся Аарон.
– Никаких «но», – отмахнулся старший брат. – Верекер, несомненно, великая ценность нашего рода. Практически единственная вещь, говорящая о том, что наш род принадлежит к великой когда-то династии королей. Но даже так, Верекер – всего лишь меч. Я отыщу себе не хуже, брат.
– Я… – начал Аарон, но в этот момент его взгляд упал на грань, и увиденное там заставило его замолчать.
– Что? – Вилиарн проследил за взглядом брата и тоже посмотрел в сторону грани, мгновенно при этом вскакивая на ноги.
Там, возле одного из древних деревьев грани стояла невероятно старая женщина. Волосы ее были полностью белы, кожа носила отчетливый отпечаток многих прожитых лет. Серый балахон прикрывал старческое, сухое тело. Она держалась одной рукой за ствол, и Вилиарн прекрасно видел скрученные, тонкие, похожие на лапы паука пальцы.
– Так, так, что тут у нас? – заговорила она, улыбаясь. У Вилиарна по спине почему-то побежали мурашки от этой улыбки. И ведь улыбка не была злобной, а словно бы торжествующей, ехидной и донельзя довольной. Да и голос никого явно не мог оставить равнодушным: сухой и скрипучий, он напоминал треск старого, засохшего дерева. – Славные потомки, – проскрежетала она. – Надо же, – кажется, старуха явно чему-то было удивлена. – Чего застыли, рты раскрыв?
Вилиарн нахмурился, понимая, что старуха права. Они с братом оказались настолько неготовыми к встрече, что сейчас смотрели на нее, приоткрыв рты от удивления и неожиданности.
Пока она приходили в себя от столь внезапной встречи, старуха переводила взгляд с одно на другого брата, пока не остановила его на Вилиарне. Почему-то от этого он снова ощутил себя неважно. И самое плохое, он не понимал, что ему стоит ожидать.
– Хорошо, – вздохнула старая женщина, так и не дождавшись от них ни слова. – Будем действовать по накатанной схеме. Какая нужда привела вам к грани?
Аарон мгновенно встрепенулся, сбрасывая с себя странное оцепенение.
– Моя любимая больна, – произнес он, делая несколько шагов вперед. Вот только мгновенно оказавшийся рядом Вилиарн не дал пойти дальше. Не обратив внимания на удерживающую руку брата, Аарон продолжил: – Нам нужно лекарство.
Старуха чуть нахмурила седые и густые брови, а потом махнула рукой, зазывая за собой и пошла вглубь леса.
– Я пойду, – резко сказал Вилиарн.
– Не глупи, это я пойду, – заспорил Аарон.
– Нет.
– Вместе, – торопливо сказал младший брат и, скинув руку брата, поторопился в лес, опасаясь потерять из виду Хозяйку. К его удивлению, воздушная преграда спокойно его пропустила.
Вилиарн выругался и поспешил за братом, не желая оставлять его одного вместе с этой ведьмой, от которой у него волосы на теле дыбом встают. И ведь не страх это, а что совсем другое.
Когда они нагнали ведьму, она уже сидела на небольшом пеньке, поглаживая по загривку спокойно лежащего волка. Вилиарн подавил желание выхватить меч, смотря только на ведьму.
– Любимую, говоришь, – проскрежетала старуха. – А ты здесь, значит, за компанию? – хмыкнула она. – Или тоже любимая? – Вилиарну показалось, что в голосе карги проскользнуло недовольство.
Она смотрела на него прямо, даже не думая отводить взгляд. При этом Вилиарн внезапно понял, отчего у него бегут мурашки. Сила. Все вокруг буквально было пропитано ею. От нее едва не потрескивал воздух. Сила вибрировала, обволакивала его тело, но не причиняла вреда, хотя, Вилиарн понимал, в любой момент может просто уничтожить его, сильно при этом не напрягаясь. И центром этой силы была старуха. Одно ее желание и от него не останется даже праха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Нет, – четко ответил он, решив, что будет вести себя с этой женщиной, как с командиром. На всякий случай. Портить всё-таки отношение с единственным существом способным помочь Файоне не хотелось. – Я в сопровождении.
– Хммм, – потянула она, снова как-то странно окидывая взглядом Вилиарна. При этом старший брат ощутил не неловкость, но что-то в этом роде. – Хорошо, – внезапно сказала она, повернувшись к Аарону. – Я помогу вам, но плату выберу сама. Это может быть все, что угодно. Согласны?
Глава 4
Когда я открыла свиток, то мне пришлось разочарованно вздохнуть. Он был написан какими-то непонятными закорючками. И это удручало, хотя что-то подобное я и ожидала. Всё-таки мало того, что свиток попал в семью, как я поняла, давно, так еще и дал его человек, возможно, пришедший издалека. А там вполне могли писать совсем по-другому.
Пробежавшись взглядом сверху донизу и убедившись, что ни слова мне не понятно, я свернула свиток и сунула его обратно в тубус. Первым желанием было спрятать его куда подальше и забыть, как нечто бесполезное, но что-то внутри меня не дало это сделать. Проанализировав свои чувства, поняла, что к легкой обиде примешивается еще и любопытство.
Может быть, в коллекции книг принцессы-ведьмы есть какие-нибудь словари с иностранных языков?
Я уже хотела бежать и рыться в сундуке, но кое-что привлекло мое внимание. На ветке ближайшего дерева сидела небольшая птица и как-то уж больно пристально на меня смотрела. Заметив, что я увидела ее, она забавно встрепенулась и слетела с ветки, приземлившись мне на руку.
Я замерла, рассматривая птаху. Она была размером с воробья. Оперение дымчато-серое. Хвостик узкий и длинный, на конце окрашенный в черный цвет. Клюв и ноги тоже черные.
Приподняв другую руку, я протянула ее к птичке. Та как-то подозрительно на нее покосилась, при этом довольно забавно наклонив голову, но не улетела.
– Красавица, – пробормотала я, поглаживая аккуратно по спине.
Пташка, услышав мой голос, встрепенулась, а потом слетела с руки и снова уселась на ветку дерева. Проводив ее взглядом, пожала плечами и решила, что мне пора домой. Подхватив тубус, я уже развернулась, чтобы уйти, как птичка тут же слетела с ветки и принялась кружить вокруг меня.
– Что такое? – удивленно спросила я. – Может быть, она голодная, – пробормотала я и с сомнением покосилась в сторону леса. Сомневаюсь, что там нечего есть. Уж жучков всяких да червячков, я уверена, полно.
Птаха между тем, закончив летать вокруг меня, снова приземлилась на ветку, а потом забавно зачирикала, подпрыгивая и вертясь. Выглядело все странно.
Сделав несколько шагов в сторону леса, я с удивлением заметила, что птаха перелетела на другое дерево, продолжая чирикать и подпрыгивать.
Остановившись, я оглядела какой-то больно притихший лес. Стоило мне это сделать, как листья сразу зашуршали, а я внезапно поймала себя на мысли, что мне нужно срочно быть не здесь, а в совсем другом месте.
– Я сейчас, – проговорила, кинувшись в дом. Положив тубус на короб с травами, я вымелась из дома и бросилась в лес.
Что-то будто подгоняло меня вперед, толкая в спину. Я никогда не бегала в лесу, и сомневаюсь, что в любом другом, смогу повторить такой забег. Замшелые корни, бугры, кусты, все словно убиралось с моего пути само по себе. Не удивлюсь, что в обычном лесу я давно бы зацепилась за что-нибудь или споткнулась, переломав себе при этом все кости.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я не знала, что толкает меня вперед. Не понимала, что происходит, но все равно куда-то стремилась. Я внезапно поняла, зачем нужна была эта птичка. В какой-то момент я настолько сосредоточилась на своих мыслях о свитке, что попросту не обратила никакого внимания на «голос» леса. Поэтому ему пришлось привлекать мое внимание чем-то посторонним.
