– Интересно решать ваши ребусы.
Глеб взял снимок и стал его рассматривать. Затем подвинул первый снимок ко второму и сличил. Между двумя людьми на фотографиях существовало какое-то едва уловимое сходство, хотя, на первый взгляд, на них были изображены два абсолютно разных человека.
– Это кто – брат? – спросил Глеб, хоть и знал уже правильный ответ.
– Да, я бы тоже хотел так думать, Глеб Петрович.
Но, как ни удивительно, это один и тот же человек.
Мерцалов Олег Борисович, капитан спецназа. Однако, теперь он не тот, кем был раньше, так же, как и вы.
Ему сделали пластическую операцию. Операцию сделали в Ираке специалисты из одной бельгийской клиники. И теперь Олег Борисович Мерцалов носит другое имя. И не одно. Он принял ислам, правда, не знаю, обрезали его или нет, – генерал Потапчук чуть брезгливо хмыкнул.
– А мне повезло, – засмеялся в ответ Глеб Сиверов, – имя изменили, внешность тоже, а вот обрезание не сделали.
– Вы, наверное, и некрещенный?
– Мать тайно крестила. Отец об этом даже и не знал.
А если бы узнал, то наверняка не одобрил бы, – сказал Глеб, все еще пристально всматриваясь в фотографии.
Теперь уже и у него не оставалось сомнений в том, что перед ним две фотографии Олега Мерцалова. Можно изменить внешность, можно изменить линию рта, носа, разрез глаз, но нельзя изменить взгляд, потому что сквозь него видна душа.
Правильно заметили умные писатели: глаза – это зеркало души. А душа у Олега Мерцалова страха не ведала. Он был жесток до крайности и к другим, и к себе. Все, кто когда-либо сталкивался с капитаном Мерцаловым, прекрасно знали об этом его качестве, а кто не знал его лично – были о нем наслышаны.
– Это очень дорогой убийца, настоящий профессионал своего дела. За ним тянется длинный шлейф прекрасно выполненных заданий. Он работает на разных заказчиков и ни разу его не удалось даже заметить на месте очередного преступления.
– На месте выполнения задания, – уточнил Глеб.
– Забавная поправка… – Я предпочитаю быть точным в определениях.
– Он все время уходил целым и невредимым. Впрочем, как и вы, Глеб Петрович.
– Не такой уж я невредимый, – буркнул себе под нос Глеб, вспоминая о своих многочисленных ранениях.
– Так вот, Глеб Петрович, что нам еще стало известно. Господин Мерцалов должен появиться в России.
И, как вы понимаете, просто так он к нам не поедет.
– Естественно, – согласился Глеб, складывая две фотографии одна на другую. – Скажите, генерал, неужели вам известна и точная цель визита?
– Цель визита у такого профессионала может быть только одна – кого-то надо убить. Поэтому вернее будет сказать – цель визитера.
– Приятно слышать, что и вы уважаете точность определений, – хмыкнул Глеб.
– Но этот кто-то – очень важный, – добавил Потапчук, постукивая кончиками пальцев по крышке стола, – очень важный. Иначе не стали бы рисковать таким специалистом, не стали бы посылать его в Россию.
Вот только несколько дел, известных нам, – и генерал извлек из пластиковой папки список, на котором стояли фамилии, имена и даты.
Даже Глебу Сиверову от этого перечня стало немного не по себе.
– Неужели это все он?
– Уверен, что да, – значительно кивнул головой генерал Потапчук.
Глеб уже догадывался о цели визита в Россию бывшего капитана Советской армии Олега Мерцалова. Но не спешил выкладывать свою догадку Потапчуку – он ждал, когда генерал сам заговорит об этом.
– Я думаю, Глеб Петрович, Мерцалов приезжает сюда с одной-единственной целью – убить президента.
– Кому это могло понадобиться?
– Многим, очень многим. Особенно на Ближнем Востоке. Например, тем же талибам, Саддаму Хусейну.
Всем мешает наш президент. Вернее, даже не сам президент, а та политика, которую он проводит.
– Теперь мне понятно, почему вы в прошлый раз заговорили со мной об убийстве президента.
– Да, но в прошлый раз я еще не был уверен, что именно этот человек приедет в Россию. Насколько я понимаю, вы его неплохо знаете.
– Знал, прежнего, – коротко ответил Глеб и, немного подумав, спросил:
– Когда он приезжает?
Генерал Потапчук судорожно передернул плечами.
– Ни когда, ни каким способом, нам не известно.
Единственное, что мы знаем наверняка, так это то, что еще вчера он был в Афганистане. И еще мы знаем, что он получил очень крупную сумму.
– Какую? – полюбопытствовал Глеб.
– Да я даже боюсь говорить. Но знаю, что это всего лишь задаток. Аванс, так сказать.
Глеб понял, дальше выспрашивать у генерала что-либо бессмысленно. Он не скажет.
– Такие деньги, Глеб Петрович, могут заплатить за убийство только одного человека в России.
– И вы сделали вывод, что это именно наш президент и никто другой?
– Такой вывод сделал не только я. Есть еще люди, занимающиеся вместе со мной безопасностью России.
Мы единогласны в мнениях: планируется убийство президента, причем в ближайшее время.
– А вас не насторожило, что информация так легко далась в руки?
– Вы думаете, легко? – самодовольно произнес генерал Потапчук. – Ошибаетесь.
– Неужели?
– Ошибаетесь, ошибаетесь. За эту информацию, Глеб Петрович, мы заплатили не чем-нибудь, а военной техникой.
– Надеюсь, сумма несколько меньшая, чем получил Мерцалов?
– В три раза больше. Заболеть всегда значительно дешевле, чем вылечиться.
Глеб даже поежился, не понимая, шутит генерал Потапчук или говорит серьезно.
– Я не шучу, – перехватив взгляд Сиверова, сказал Потапчук, – деньги заплачены огромные. И информация абсолютно надежная.
– И вы, генерал, предлагаете мне полететь в Афганистан, отыскать там Мерцалова и за бутылочкой водки отговорить его от задуманного?
– А вам бы все шутки шутить, Глеб Петрович! Думаю, вы его уже не найдете в Афганистане. Теперь у вас куда больше шансов встретить его в Москве.
Глеб поднялся и прошелся по комнате. Он дошел до окна с плотно задернутыми шторами, а затем вернулся к столу.
– Мы, разумеется, сделаем все, что в наших силах, но думаю, Глеб Петрович, без вашей помощи нам до Мерцалова не добраться. Вы ведь знаете его характер, его повадки. У вас одни и те же учителя, и вы оба были отличниками.
– Но дело в том, генерал, что и я, а также, думаю, и Мерцалов, не остановились на достигнутом, совершенствовались в своем искусстве, и каждый шел своим путем.
Так что, может быть, мои методы в корне отличаются от его, и мы в работе применяем абсолютно разные способы и средства, А самое главное, платят нам по-разному.
Генералу Потапчуку подобный поворот разговора не понравился, и он довольно ехидно хмыкнул, на что Глеб весело рассмеялся:
– Не волнуйтесь, не волнуйтесь, генерал, я цену не набиваю. Вы же знаете, я человек не корыстолюбивый, можно сказать, бессребреник.
– Хорош бессребреник! Вы обходитесь моему отделу как целая воздушно-десантная дивизия!
– Вы, наверное, что-то перепутали? – Глеб сдвинул брови и строго посмотрел на генерала Потапчука. – Расходы на меня можно перекрыть, уволив в запас пару прапорщиков с продовольственных складов.
Потапчук в ответ рассмеялся:
– Я полагаю, Глеб Петрович, к вашей помощи нам придется прибегнуть. Но, как говорится, нет худа без добра. Сейчас президент в больнице или на своей даче.
Нигде не появляется и подобраться к нему невозможно.
А такой профессионал, – генерал кивнул на две лежащие одна на другой фотографии, – собственной жизнью рисковать не станет. И, судя по его прошлым делам, предпочитает работать в одиночку – голову под удар не подставит. Его время еще не пришло, операция на сердце президента пройдет успешно – и вот тут-то Мерцалов выйдет из тени.
– Пожалуй, я бы тоже не стал подставлять голову раньше времени.
– Поэтому мы пока относительно спокойны. Но такое положение вещей не может длиться бесконечно.
В конце концов президент выйдет из больницы, начнет появляться на людях… встречи… и тогда… Глеб поднял руку:
– Не продолжайте, генерал, я могу представить, что произойдет тогда. Вы мне позвоните и скажете… – Боюсь, Глеб Петрович, как бы нам не опоздать с этим звонком.
– Это зависит от вас, генерал. Если вы вовремя этим делом займетесь, то я, вполне возможно, смогу вам помочь. Вернее, успею.
– Я постараюсь держать вас в курсе. А пока поводов для беспокойства не вижу. Они возникнут позднее, после операции на сердце.
– А когда президента будут оперировать? – глядя прямо в лицо генералу, спросил Глеб.
Потапчук пожал плечами.
– Сие известно лишь Всевышнему. Но он, как известно, своими тайнами ни с кем не делится, потому и неуязвим.
– Это точно. Небесная канцелярия – пожалуй, единственное место, где нет ваших людей.
– Наших людей, Глеб Петрович, много где нет, к сожалению, – горько усмехнулся генерал Потапчук, а затем взглянул на свою пустую чашку.
