На яхте, курсирующей в водах Тихого океана вблизи побережья Калифорнии, Анджело Мускаменте встретился со своими подчиненными. Его масляная вежливость скрывала ту злобу, которая делала его организацию одной из наиболее четко функционирующих в стране. Всем им удалось пережить то, что представляло из себя самую серьезную угрозу их свободе за последние десять лет, а свою передышку они получили тогда, когда свидетель, рядовой боевик организации, внезапно забыл все.
Никто из тех, кто знал мистера Мускаменте, ни на мгновение не поверил, что это не он протянул свою могучую руку, чтобы поиграть на Дженнаро Друмоле – “Барабане”. Все знали, что вставать на пути мистера Мускаменте было как минимум больно, а как максимум – смертельно. К проступкам, заслуживавшим смерти, относилось все, что обходилось мистеру Мускаменте дороже, чем в пять тысяч долларов. Поскольку босс часто бывал неразумным и приговоры обжалованию не подлежали, то в банде процветало лишь мелкое воровство. Поднимаясь на борт яхты, лейтенанты по очереди целовали руку своему военачальнику.
– Как приятно быть здесь с вами, – говорили они один за другим.
– Ага. О’кей, – ответствовал мистер Мускаменте, которого это выражение почтения сильно утомило.
Наконец четырнадцать посвященных собрались на корме океанской яхты “Мама”. Они сидели на маленьких стульчиках, перед каждым стоял маленький столик. Все, что они пожелали бы выпить или закусить, уже стояло на столиках так, чтобы им не пришлось никого звать во время беседы. Когда мистер Мускаменте говорил, он не любил, чтобы его прерывали. Перед началом его речи некоторые из лейтенантов удостоверились, что голова пока еще у них на плечах. Команде было сообщено, что мистер Мускаменте был бы весьма признателен, если бы они не появлялись на корме и ограничили свои передвижения носовой частью яхты.
Однако телохранители мистера Мускаменте выразили эту мысль насколько иными словами:
– Эй, вы там! Пошли вон отсюда! Идите на нос! И чтоб вас тут больше не видели! Слышали? А теперь убирайтесь!
Когда палуба была очищена от посторонних, мистер Мускаменте откашлялся. Его стул был чуть выше, чем у всех остальных. Сидел он спиной к морю. На нем был синий двубортный капитанский китель, белые брюки и высокие ботинки. Мистер Мускаменте как-то раз увидел на ком-то такую униформу и заказал себе такую же, а чтобы никто ничего не напутал, двое из его подручных взяли под руки того яхтсмена, отнесли его в магазин готового платья и подобрали гардероб для мистера Мускаменте, тыкая в тот или иной предмет туалета и говоря продавцу:
– Вот это. Что на этом парне.
Так он приобрел свою униформу. И теперь, со своего высокого трона на палубе яхты “Мама”, так гармонировавшей с его яхтсменским костюмом, мистер Мускаменте обратился с речью к своим подчиненным и рассказал о снизошедшей на него благодати.
– Вы видите перед собой нового человека, – сообщил мистер Мускаменте. Все согласились с этим.
– Но ничего нового в этом нет. Совершенно ничего нового, – изрек мистер Мускаменте и стал ждать, когда все согласятся с этим новым его утверждением, противоречащим предыдущему.
– Итак, как же это может быть, спросите вы себя.
– Хороший вопрос, босс! – воскликнул Сантино Джеллино по прозвищу Желе.
– Внутри каждого из нас заключена положительная сила, против которой мы боремся.
– Мы ее так забьем, пока из нее дерьмо не потечет, босс! – с готовностью вызвался Желе.
– Заткнись, – добродушно посоветовал ему мистер Мускаменте.
– Точно, босс. Все заткнитесь! – рявкнул Желе.
– А особенно ты. Желе, – тонко намекнул мистер Мускаменте. – Итак, каким образом внутри борющегося плохого человека может оказаться совершенно иная, положительная личность?
Слышен был только шум двигателей, расположенных где-то под палубой. Никто не собирался отвечать на этот вопрос. Каждый избегал встречаться глазами с каждым. Никто не хотел ни малейшим намеком выдать, что и понятия не имеет, о чем это толкует босс.
Мистер Мускаменте пустился разглагольствовать о добрых силах Вселенной. Он говорил об астральной энергии. Он говорил о далеких планетах, с которых все человечество явилось в этот мир, и о том, что именно это отличает человека от животного. Все ждали, когда наступит кульминация. Когда Джоуи Фаланга по прозвищу “Пальчики” услышал название “Братство Сильных”, он вдруг подумал, что понимает, о чем идет речь.
– Ага. Точно! Я мог купить у Доломо одно из их отделений еще в семьдесят восьмом. Очень дешево. Впрочем, я знаю парня, который на этом погорел. Со всей этой шумихой – аллигаторы в бассейнах и все такое прочее – через год-два эти отделения не будут стоить ни пенни. По-моему, нам следует держаться от них подальше.
– Этот аллигатор оказался в бассейне журналиста потому, что аллигаторы – это негативные астральные существа, откликающиеся на негативные астральные силы. Журналист сам накликал на себя аллигатора. Никто его ему в бассейн не сажал, – заявил мистер Мускаменте.
– Нет, босс. Им удалось заполучить того парня, который купил для Доломо вещественное доказательство А. Он дал показания в суде. И изобличил Доломо. Им теперь ничто не поможет. Они разбиты в пух и прах.
– Вовсе нет. Мы им поможем.
– А что мы будем делать?
– Мы должны расквитаться с этим предателем.
– Итак, мы начинаем участвовать в играх “Братства Сильных”. Мы сейчас по низкой цене закупаем пару отделений, убираем свидетеля, и тогда у нас будет что-то достаточно ценное. Понятно, – произнес Желе.
Все закивали. Мистер Мускаменте правил столько же благодаря своему уму, сколько и страху, который он внушал.
– Мы не станем никого трогать. Мы будем защищать Братство, – заявил мистер Мускаменте.
– Мы продаем супругам Доломо нашу защиту? – переспросил Пальчики.
– Мы никому ничего не продаем. Мы покупаем. Я всех вас посылаю на первый уровень. Я не хочу, чтобы рядом со мной находилось чье-нибудь отрицательное сознание. Вы выпустите на свободу то, что держите взаперти. Вы будете действовать в унисон с силами добра, то есть с нами. Кто против нас – тот есть зло. Понятно?
Раздалось многократное “да”. Единственное, чего присутствующие не могли понять, так это зачем для уяснения того, что те, кто против мистера Мускаменте, являют собой зло, нужно “Братство Сильных”. Они привыкли так считать с самого детства.
Капитан судна, стоя на мостике, заметил, как в сторону “Мамы” движется нечто. Он поднес к глазам бинокль, навел на фокус, потом отвел бинокль в сторону.
Потом передал бинокль помощнику, чтобы проверить, не мерещится ли ему.
– У меня что-то с глазами, – заметил капитан. Первый помощник посмотрел на движущийся предмет и тоже в растерянности отвел бинокль в сторону.
– Я тоже не могу понять, что это такое. Похоже на человека в темной майке и серых брюках, который плывет в нашу сторону.
– Со скоростью двадцать узлов? В четырнадцати милях от берега?
– Наверное, это небольшая лодка, – предположил первый помощник.
Капитан взял бинокль. Он долго вглядывался в непонятный предмет.
– Точно, лодка. И размахивает руками и ногами. Как ему удается плыть так быстро?
Первый помощник взял свой собственный бинокль.
– Вы правы. Он плывет быстро, но такое впечатление, что это не стоит ему ни малейших усилий. Непохоже ни на кого из пловцов, которых мне доводилось видеть Они поднимают фонтаны брызг. Бог ты мой, этот парень плывет гладко! Как вы полагаете, нам надо сообщить об этом мистеру Мускаменте?
– Эти гориллы нас на части разорвут. У него сейчас проходит одно из его деловых совещаний.
– Так что же нам делать?
– Может, этот парень вовсе не к нам направляется?
– Похоже, к нам.
– Если это человек за бортом, то мы должны его подобрать, – сказал капитан.
– Что-то не похож он на человека за бортом, – заметил первый помощник.
– Это выяснится очень скоро.
Вскоре человека за бортом заметил один из гостей мистера Мускаменте. Капитан узнал об этом по звуку пистолетного выстрела. Человек исчез под водой. Потом человек вынырнул возле кормы судна и начал разговор с мистером Мускаменте.
Этот день навеки останется в памяти калифорнийских преступных синдикатов. В этот день на глазах у мистера Мускаменте выступили слезы. Слезы выступили тогда, когда он не сумел объяснить, почему свидетель Друмола – “Барабан” не сумел припомнить собственные показания.
Мистер Мускаменте говорил о силах Вселенной, а его лейтенанты вежливо слушали. У гостя, прибывшего по морю, оказалась неприятная привычка на все реагировать затрещинами и выворачиванием рук.
За несколько минут мистер Мускаменте превратился в беспомощный кусок мяса. Его синий китель был изорван в клочья, ноги, обутые в высокие ботинки, беспорядочно колотили по воздуху. Тогда гость, прибывший по морю, перекинул мистера Мускаменте через бортик и окунул головой в воду. Каждый раз, когда он доставал мистера Мускаменте из воды, чтобы тот мог вздохнуть, гость спрашивал, как мистеру Мускаменте удалось заставить Друмолу изменить показания. В третий и последний выход мистера Мускаменте на поверхность всем на борту стало ясно, что он говорит правду. Он искренне верил, что ему удалось вступить в контакт с силами добра и заручиться их поддержкой.
