— Счастливая такая жизнь, — пока рассказ не звучал для меня хоть сколько-то трагичным.
— Ничего страшного и не будет, — мягко улыбается Ктена. — Я спокойно вела дела, которые шли на удивление отлично. На горизонте маячила свадьба с приятным парнем, он однажды зашел в мой ресторанчик, стал завсегдатаем и влюбился в меня. Он мне показался симпатичным, хотя я боялась, что Йорен мог быть охотником за наследством. Около года мы встречались, и с каждой встречей я привыкала к нему все больше. Он работал в маленькой торговой фирме и остался бы на плаву даже без связей моих родителей. Будущее становилось более отчетливым, чарующим, распланированным. Это было ведьмовство какое-то…
— Как это ведьмовство? — от удивления я даже пирожок отложила.
— Шучу, никаких ведьм в моей истории. Но обман был. Все это было обманом, — голос Ктены срывается на последних словах, она выдыхает, собирается с силами и продолжает уже более веселым тоном: — Хотя нет, ресторанчик точно существовал! Я управлялась с официантами, пробовала новые блюда в меню, иногда спорила с поставщиками и выходила в зал по просьбе гостей. Глаза мне начала открывать подруга моего великолепного повара. Придавила меня к стенке выдающейся грудью и забросала обвинениями, что ее парень давно мечтал отойти от дел, а я его чем-то шантажирую…
— Ты удивилась?
— Мягко сказано. Но с того момента стала чуть более внимательной. Повару действительно угрожали. Поставщики продавали мне товар дешево, потому что имели определенную компенсацию с каждого контракта. Мой бухгалтер работал на родителей. Официанты писали обо мне целые доклады, — она, не отрываясь, смотрит на свои руки и быстро тараторит: — Понравившиеся мне гости, которые не были угодны родителям, исчезали даже слишком быстро. Здание ресторана досталось мне не случайно. Прошлые владельцы очень быстро обанкротились и переехали, кто-то перекупил у них парочку весьма дорогостоящих контрактов. Случайно этим человеком оказался мой жених. Да, я ему действительно нравилась. Вот только вся его фирма — это всего лишь дочернее предприятие моей семьи. Так что начинал он ухаживать за мной из-за соглашения с моими родителями. Перечить он им не мог…
— Это… странно! — мне сложно подобрать слова.
— Не странно, — Ктена допивает остатки лимонада залпом и со звоном ставит бокал на стол. — Это обычная ситуация. Если бы я принимала правила игры и знала, что и почему делается. В нашем мире пока много всяких традиций и предрассудков. Аристократов до сих пор могут выдать замуж или женить без согласия. Профессии передаются по наследству, ведьмы верны заветам и клятвам, а оберег берет на себя все проблемы собственных земель. Для меня было бы нормальным воспользоваться всей мощью семьи и быть одной из точек на семейном древе… Но я не этого хотела!
— Ты сказала им?
— Почти сразу. Был скандал, я пыталась что-то объяснить, но так и не смогла. Хорошо, что никто не додумался до домашнего ареста. Разговоры продолжались еще дней десять. Но когда ко мне вызвали врача, чтобы полечить мою дурную головушку, я заволновалась всерьез. Дров в костер добавили слуги, они видели список зелий, которым меня собирались пичкать.
— И ты сбежала? — произношу я очевидное.
— Ага! — хмыкает Ктена. — Жалеть меня, в общем, незачем. Я прихватила с собой столько наличных денег и ценных вещей, сколько смогла. А вот как я окопалась в Фениксе, понять не могу! Никогда не хотела здесь оказаться…
— Это все случилось, чтобы ты меня угостила этой чудной настойкой, — смеюсь, передавая свое настроение. Запах реллы стоит в воздухе, щекочет ноздри, дразнит. Едва в голове оформляется мысль о еще одной порции напитка, как рюмка оказывается полной. Моя новая знакомая карикатурно кланяется, улыбаясь.
— Все может быть, — говорит она. — Именно здесь моя депрессия прошла. Нашлись новые друзья. А незнакомец помог найти себя. Моя «Под аптекой» собирает немало людей. Вечерами я хожу между столами, помогаю официантам и чувствую себя причастной к жизни.
— Выпьем за это! — провозглашаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Новый глоток настойки на красной релле имеет для меня привкус жизни: пряный, капельку острый, он собирается ярким солнцем в желудке и стекает огнем в пальцы рук и ног. Неожиданная горечь на языке внезапно сменяется легкой сладостью. С этого момента печальные темы никому из нас поднимать не хочется. Я качаю ногой под столом и подыгрываю небольшому ансамблю. Музыканты расположились в центре зала и выбивают бешеные ритмы, от которых мне хочется задыхаться от любви к миру. Ктена подпрыгивает на месте и одновременно поглядывает на заполняемость зала и на то, как справляется коллектив. Когда же клиентов становится много, а гам вокруг еще сильнее, она встает и потягивается.
— Пора помочь, — она кивает на вереницу не разнесенных бокалов на барной стойке. — Столик на этот вечер в твоем полном распоряжении. Еду заказывай, не стесняйся. Правда, не могу обещать, что никто не подсядет. Это место специально для моих гостей, их у меня немного, но наведываются они сюда часто…
— Обещаю их не обижать, — прижимаю руки к груди и церемонно кланяюсь. Ктена смеется, громко, искренне, от недавней печали не осталось уже и следа. Напоследок я спрашиваю:
— А скажи, почему ты не хотела ехать в Феникс?
Ктена смущается, хотя вопрос довольно обычный. Она бормочет что-то в кулак, кажется, кляня себя в чем-то, а потом отвечает:
— Город, на самом деле, мне очень нравится. Даже не смущает, что эти земли гораздо беднее Манияра. Но все беспокойства из-за истории моей семьи, — она наклоняется и, глядя мне в глаза, шепчет: — Мне так стыдно за них! Они подвели своих радетельных, своего оберега и его семью! Из-за этого я даже район выбрала такой, чтобы не встретиться ни с кем из Флеймов. Мне кажется, что если кто-то из них на меня посмотрит, то сразу узнает тех самых Хаттов из Фишера. И тогда меня точно разобьет паралич или молния поразит… Правда, глупости?
Ктена подхватывает пустые тарелки и исчезает в гуще людей. Мне остается лишь жевать безумно вкусную лепешку, слишком вкусную. Мысли о проклятье не глупости, они поддерживаются традициями и за этот счет существуют. Но даже если бы прокляли мои предки когда-то давно род Хаттов, то оно снялось в тот момент, как меня подобрала Ктена, или чуть позже, когда она меня накормила. Потому что ни одна старая обида не стоит дороже отличной компании, вкусной еды и темно-алой настойки на красной релле.
11. Чужое благо
Шум в кафе не стихает, даже когда время начинает неукротимо близиться к полуночи. Музыканты постепенно переходят от резвой плясовой к более медитативной фоновой музыке. Посетители — распыленные, разгоряченные, надышавшиеся алкогольными парами и сытно закусившие — теперь что есть сил перекрикиваются не только между соседями по столику, но и активно беседуют со всеми в окружении. Компании больше не придерживаются своих границ, все перемешалось и объединилось. Все, кроме меня.
Не нужно многого умения, чтобы избежать этого порыва единения от людей вокруг. Я сижу за особенным столиком вполоборота к другим посетителям и не ищу чужих взглядов, а, если кто и окликнет меня, то я не поднимаю глаз. В другом настроении все, возможно, происходило бы иначе, но сейчас для меня не самое лучшее время, чтобы забываться во всеобщем веселье.
Как и все в моем поколении, я особо не придерживаюсь старых обычаев. В другую эпоху мне стоило бы запереться в высокой башне на восемь поминальных и три восхвалительных дня. Сейчас же я просто отпиваю очередной крохотный глоток из рюмки. Память душит. Горячая волна сожаления и ощущения упущенной возможности накатывает, погребает с головой, давит на барабанные перепонки. Веки нестерпимо жжет. Я сжимаю губы: еще немного, и по щекам снова покатятся слезы. Не хочется так выделяться среди всеобщего веселья. На столе, как назло, ни одной чистой салфетки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
