Рейтинговые книги
Читем онлайн Опыт воображения - Мэри Уэсли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50

Просмотрев все объявления, Ребенка почувствовала глубокое разочарование — они были вполне респектабельными, невинными и полными надежд. Все без исключения. Она даже подумала, что могла бы и сама поместить здесь объявление, если ей захочется, например, поменять на какую-нибудь другую, более современную, свою пишущую машинку. Зевнув, она отвернулась и направилась к конторке, чтобы расплатиться. И тут в магазине вдруг начался переполох.

Маленький индиец радостно завопил и задергался, стараясь выскользнуть из рук матери и кинуться к только что переступившей порог магазина молодой женщине. Другой мальчуган, восседавший до этого не стуле и молча наблюдавший за работой кассового аппарата, соскочил на пол, подбежал к вошедшей и обнял ее за колени.

Молодая женщина присела на корточки, обняла мальчика, потом подняла его и усадила на конторку рядом с улыбающимися родителями. Затем она протянула руки, взяла у матери малыша и нежно прижала его к груди.

Держа в руке пакет бомбейской смеси, Ребекка с любопытством смотрела на родителей, детей и эту молодую женщину, которые, не обращая внимания на находившихся в магазине людей, полностью отдались своим эмоциям, явно выходившим за рамки обычных приветствий. Родители счастливо улыбались, мать похлопала по ножке ребенка, потом погладила руку женщины. По глазам ее было видно, что она переполнена чувствами. Что могло так сдружить эту индианку с английской девушкой?

Наконец Ребекка заставила себя отвернуться, взяла с полни баночку карри, но продолжала исподтишка наблюдать за группой у конторки.

Она не очень любила детей, но тем не менее была тронута, видя, с какой щедрой готовностью передала индианка этой женщине своего ребенка и с какой удивительной нежностью та взяла его и прижалась щекой к его щеке.

Ребекка живо представила себе шелковистость детской кожи. Она удивилась, поймав себя на том, что с удовольствием наблюдает, как ребенок сначала схватил женщину своей пухлой ручонкой за нос, а потом вцепился в ее палец. И тут мать ребенка вдруг зарыдала.

Девушка отдала ей обратно сынишку, и Ребекка слышала, как она сказала:

— Ничего, миссис Патель, все нормально. Не плачьте, пожалуйста!

Вытащив палец из кулачка ребенка, она перегнулась через конторку и поцеловала плачущую женщину. Потом наклонилась, поцеловала мальчика, взъерошила его волосы и быстро вышла из магазина. Как только она ушла, мальчик что-то возмущенно крикнул и попытался побежать за ней, но его успел перехватить отец, который решительно отослал жену и детей за бисерную занавеску, из-за которой еще некоторое время слышались крики ребенка.

— В чем дело? — требовательно спросил стоявший впереди Ребекки невысокий мужчина. — Он…

— Мальчику хочется поиграть с его приятелем. — Мистер Патель подсчитал стоимость отобранных мужчиной продуктов, получил деньги и вернул сдачу.

— Это не ответ, — сказал мужчина. — Похоже на то, что ваш ребенок чем-то очень расстроен. Да, — настаивал он, — мальчик очень огорчен.

Ребекка почувствовала острое желание дать мужчине хорошего пинка.

— Извините, — сказала она ему, — но вы задерживаете очередь, и вообще вас это не касается.

— Однако все произошло на наших глазах. Это…

— Двигайтесь, пожалуйста! — сказала Ребекка.

Она была значительно крупнее его, так что мужчине пришлось подвинуться. Ему явно хотелось обвинить хозяина магазина в жестоком обращении с детьми, но он колебался, не решаясь это сделать, а пока что посторонился, давая Ребекке возможность расплатиться. Мистер Патель проверил содержимое ее корзинки, переложил его в большой пакет из прочной бумаги, получил деньги и дал сдачу. Поймав на себе ее взгляд, он тихо сказал:

— Его приятель погиб.

— Погиб? — повторила она тоже еле слышно. Она стояла у конторки, глядя в выразительные глаза мистера Пателя, и ее рука со сдачей застыла на полпути к сумочке.

— Если есть что-то, мимо чего я никогда не пройду, так это когда грубо обращаются с детьми, — сказал все тот же мужчина.

— Заткнись! — накинулась на него Ребенка.

— Пойдем, Тим! — Не замеченная до этого Ребеккой девушка взяла мужчину за руку. — Не делай из себя посмешище. Тебе не следует заглядывать в пивную, перед тем как идти в магазин, — сказала она, подталкивая его к выходу. — Извините, мистер Патель! — крикнула она, вытаскивая мужчину на улицу мимо топтавшегося у двери Мориса Бенсона.

Оказавшись на улице, Тим разворчался, а потом завопил:

— Чертовы пакистанцы!

Девушка завопила в ответ:

— Мистер Патель — не пакистанец, а индиец, а ты — чертов расист! Из тебя так и прет это, когда ты пьян! — И к радостному изумлению Мориса Бенсона, она влепила Тиму звонкую пощечину. Потом она ему сказала: — Ты что, не помнишь? Они же нянчили друг у друга детей! Нам рассказывали Эддисоны. Сынишка Пателей тоскует по своему другу — тому, что жил наверху и сводил Эддисонов с ума своим шумом, тому самому, что погиб в автомобильной катастрофе.

— У него оторвало голову, — прошептал Тим. — О Боже!

— Да, — подтвердила девушка, — он жил над нами, на верхнем этаже.

— Ага! Теперь я понял, — сказал Тим. — О Господи! Может, мне надо вернуться и извиниться? — И он повернулся, чтобы идти обратно.

— Нет, — решила девушка. — Оставь это. Идем домой!

Морис Бенсон отправился за ними, чтобы узнать, где они живут, а Ребекка, у которой не было причин обращать на все это внимание, зашагала к автобусной остановке.

ГЛАВА 12

Расправившись с купидоном, Сильвестр уныло сидел, развалясь на диване. Он не сказал Ребенке, что собирается уехать по делам и сразу после этого уйдет в отпуск, так что его не будет целый месяц, а может быть, и два. Он специально не поставил ее об этом в известность, так как боялся, что она тут же предложит ему присматривать на время его отсутствия за домом, расплачиваться с миссис Пайпер и переправлять ему его почту. Она, конечно, заявит, что ему не нужна уборщица, пока его не будет, и предложит уволить миссис Пайпер. „Потом, — явственно услышал он голос Ребекки, — когда ты вернешься, я найму для тебя надежную миссис Эндрюс“.

„Может быть, я боюсь Ребекки?“ — спросил сам себя Сильвестр.

В какой-то степени — да.

А хотелось бы ему провести месяц в Америке? Мог бы покататься в Колорадо на лыжах… „Ты минуешь таким образом самую скверную часть зимы, — уговаривал Сильвестра его деловой партнер, — повстречаешься с новыми, интересными людьми. Тебе это будет полезно“. Сильвестр сказал ему, что подумает. А сейчас он сидел и смотрел на письменный стол своего отца. Не пора ли, как бы говорил ему этот стол, встряхнуться и приняться снова за роман, беременность которым была прервана его браком с Цилией? Разве не был у него тогда, до Цилии, разработан план, по которому он собирался взять годовой отпуск, сдать дом богатым американцам, снять на этот срок коттедж в каком-нибудь отдаленном уголке и отполировать свою книгу? Да, был, но Цилия плевать хотела на эту идею. „Целых пять лет кошке под хвост!“ — мысленно ругнулся Сильвестр и потянулся за пустым стаканом. Ему было еще трудновато вспоминать о Цилии, не подкрепляя себя алкоголем. Встав, он пошел было к двери и туда, вниз, где осталась бутылка, но его остановил телефонный звонок.

— Да, это я, — сказал он. — Алло! А… нет, пока еще нет. Пока еще обдумываю, размышляю. Нет, не надо меня беспокоить! Да нет же, я совсем не то имел в виду, нет-нет. Знаешь, что я тебе скажу — я сам дам тебе знать завтра. Да, точно, завтра. Я же сказал! Извини, я немного не в себе… Да, да, конечно, до свидания. — И он положил трубку.

У него где-то был черновой набросок второй книги, но где? Он поставил пустой стакан и, вернувшись в гостиную, подошел к письменному столу. Как была бы шокирована миссис Пайпер, если бы она, протирая стол, заглянула в его ящики! Да тут сам черт ногу сломит, подумал он, разглядывая их содержимое: старые счета, старые письма, программы, снимки, огрызки карандашей, корешки использованных чековых книжек, ржавые скрепки, вышедшие из употребления почтовые марки — в общем, кучи бесполезного мусора. Вначале он бормотал, перебирая этот хлам: „Ничего интересного, выбросить…“, а потом им постепенно овладел демон разрушения, и он начал, почти не глядя, опорожнять ящики в мусорную корзину.

— Никакой рукописи, — запел он. — Что я с ней сде-е-е-лал? Иль разорвал ее? Ах, черт! — горько вздохнул он, вспомнив. — Я дал ее Цилии, этой че-че-чертовой Цилии, и она, конечно же, забыла ее в той гостинице, в которой мы провели медовый месяц! Ох-хо-хо, как мог я позабыть это? — пел он, старательно бася. Цилия не терпела, когда он так пел. — Она смеялась над этим, да-да-да, смея-а-а-а-лась! — гремел Сильвестр. — Смеялась!!!

Он вытряхнул содержимое последнего ящика.

— О! А вот здесь ты действительно смеешься. Это ты фотографировалась на юге Франции. — Выхватив фотографию из пачки бумаг, он разорвал ее пополам. — Туда тебе и дорога! — пел он, бросая клочки в корзину. — Я отдал тебе свое сердце, — он перешел на речитатив, — а тебе, как оказалось, оно было нужно только как ступенька, чтобы войти в большой, новый дом занудного, старого, но богатого Эндрю Баттерсби. Нет, назовем это лучше особняком на краю Барнс Коммон. То, что было романтическим сном для меня, — рокотал Сильвестр, — для тебя было лишь временным прибежищем.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 50
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Опыт воображения - Мэри Уэсли бесплатно.

Оставить комментарий