Рейн-Мари быстро прикинула в уме. Около семидесяти пяти тысяч канадских долларов.
На данный момент.
– С учетом всех обстоятельств, – заговорила мадам Белан, – нам нужно десять процентов от этой суммы.
– Avec plaisir[30], – сказал Арман, словно они предполагали, что сумма будет больше. – Насколько я понимаю, в этом номере остановился кто-то еще. Вы можете сказать, кто это?
Администратор нахмурился:
– Non. Месье Горовиц в номере был один.
– Вы уверены? – снова спросила Рейн-Мари.
– Абсолютно.
– Я бы хотел, чтобы вы перепрограммировали замок под новые ключи, – сказал Арман, протягивая администратору ключ Стивена.
Месье Панье выполнил его просьбу.
Когда они вышли из кабинета, Рейн-Мари прошептала:
– Тебе придется устроиться подрабатывать почтальоном.
– Тебе придется продать почку.
Она улыбнулась:
– Может быть, мы здесь и остановимся, раз уж мы платим?
– А ты бы хотела?
Рейн-Мари немного подумала:
– Non. Я предпочитаю нашу квартиру.
– Moi aussi[31].
– Куда теперь? – спросила она и получила ответ, когда Арман назвал адрес водителю такси:
– Cinq rue Récamier, s’il vous plaît[32]. Это в Седьмом округе, напротив отеля «Лютеция».
Квартира Стивена.
Арман откинулся на спинку сиденья, поставив коробку на колени и положив сумку на сиденье.
Они проезжали мимо великолепных домов Османа, но Гамаш сидел, погруженный в свои мысли.
Стивен, конечно, любил роскошь, но он был исключительно аккуратен с деньгами. Кое-кто даже сказал бы, скуп.
Он ни в коем случае не стал бы платить за номер в «Георге V», имея прекрасную, даже роскошную квартиру в Париже.
И все же он сделал именно это.
Почему?
Глава восьмая
Арман вытянул руку и преградил Рейн-Мари дорогу, не пуская ее дальше.
Они вошли в квартиру и остановились в широком коридоре. Слева от них находился арочный проход в гостиную.
Рейн-Мари, стоявшая немного позади мужа, пока не видела ни комнату, ни проблему. Арман видел.
Он не произнес ни слова. Просто не мог. Рейн-Мари почувствовала, как напряглось его тело.
Арман опустил коробку и сумку на пол. Подавшись вперед, Рейн-Мари увидела то, что видел он.
Гостиная была разгромлена.
– Арман… – начала она, но осеклась, когда он поднял руку, призывая к молчанию.
Он медленно вошел в комнату, Рейн-Мари двинулась вслед за ним. Они шли, обходя перевернутые стулья и приставные столики, переступая через лампы и картины.
Внезапно Арман остановился, и Рейн-Мари врезалась ему в спину.
Несколько мгновений Арман не двигался, глядя за перевернутый диван. Лицо его помрачнело.
Он присел на корточки, и тогда она увидела.
На полу лежал человек. Лицом вниз.
Мертвый.
Рейн-Мари побледнела и сделала шаг назад.
Арман быстро огляделся. Он видел то, чего не видела Рейн-Мари: в этого человека выстрелили дважды. Один раз в спину, один раз в голову.
Тело уже успело остыть. Вероятно, убийство произошло несколькими часами ранее. Но…
– В воздухе какой-то слабый аромат. Ты чувствуешь? – прошептал Арман.
Рейн-Мари сделала глубокий вдох и сначала покачала головой. Но потом почувствовала. Едва ощутимый. Ускользающий. Скорее намек на запах, чем сам запах.
– Постарайся его запомнить.
Голос его звучал настойчиво. Взгляд был острый. Все его существо было настороже.
«Что-то цитрусовое, – подумала Рейн-Мари. – С какой-то примесью. Не духи, скорее одеколон. Явно мужской. Неприятный».
Запах исчезал, прямо пока она пыталась оценить его.
– Это его запах? – прошептала она, не глядя на мертвеца.
– Вряд ли. И не Стивена.
Значит, чей-то еще. Рейн-Мари мгновенно проследила за ходом мысли Армана и поняла причины его настороженности.
Запах одеколонов, eaux de toilette[33], не держится долго. Такой запах может оставаться на одежде, но не в воздухе. И уж определенно он не остается на часы. А это означало, что кто-то недавно побывал здесь. Совсем недавно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И возможно, до сих пор находится в квартире.
Арман инстинктивно переместил Рейн-Мари так, чтобы она стояла у него за спиной, и сделал шаг назад. От тела. К двери. Его мозг работал в ускоренном режиме.
– Арман, если здесь кто-то есть, тот, кто сделал это… – Она посмотрела на тело. – Он может…
– Убить нас? Non, – прошептал Арман. – Он хочет одного – уйти.
Он слышал ее дыхание. Короткое. Частое. Ее рука, лежащая на его спине, дрожала. И не без причины. Несмотря на то что он сказал, они почти наверняка находились в одной квартире с вооруженным преступником.
И хотя Гамаш этого не сказал, но самый надежный способ для преступника уйти с места преступления – это убить тех, кто встал на его пути.
– Держись за мной. Мы уходим, – громко сказал Арман.
Они направились к двери. На ходу Арман достал телефон и быстро сделал несколько фотографий.
Подойдя к двери, он отдал Рейн-Мари свой телефон, наклонился и поднял коробку.
– Возьми это, – прошептал он еле слышно. – Иди в отель «Лютеция». Позвони Клоду. Отправь ему одну из фотографий.
– А ты?
Но он уже закрыл дверь. Стоя на лестнице с коробкой в руках, Рейн-Мари услышала двойной поворот замка.
Не дожидаясь лифта, она поспешила вниз, шагая через две ступеньки.
Арман прислонился к двери, своим телом приглушая звук поворачивающегося в замке ключа. Потом он положил ключ в карман.
Незваный гость не сможет уйти без ключа. Была вероятность, что ключ у него есть, но Гамашу приходилось идти на этот риск.
Другой риск состоял в том, что он запирал себя в квартире с человеком, почти наверняка вооруженным. Любому своему агенту, который сделал бы то, что делал сейчас сам Гамаш, он бы устроил хорошую взбучку. Но тот, кто совершил здесь убийство, возможно, нес ответственность и за покушение на жизнь Стивена. И Арман не мог допустить, чтобы этот человек просто так взял и ушел.
Но существовала еще одна проблема. Арман знал эту квартиру и знал, что из нее есть другой выход. Он только надеялся, что преступник об этом не знает.
Поиски убийцы перестали быть его целью. Нынешняя его цель была прямой противоположностью прежней.
Теперь ему требовалось проникнуть в кухню и оттуда на вторую лестницу. Если бы ему удалось запереть дверь снаружи, убийца оказался бы в ловушке.
Кухня находилась в конце коридора, казавшегося теперь очень длинным и узким. Спрятаться там было негде. Своих учеников в Академии Гамаш учил никогда, ни при каких обстоятельствах не заходить в такие пространства.
Запах одеколона здесь чувствовался сильнее.
Арман вытащил ключи и сжал их в кулаке так, чтобы они торчали между пальцев, словно медные костяшки. Не ахти какая защита. Скорее психологическая, чем практическая.
Он прошел половину коридора, когда услышал хлопок. Он вздрогнул, хотя сразу же понял, что это не выстрел.
Это хлопнула дверь.
– Черт!
Арман бросился в кухню, распахнул дверь пожарного выхода и услышал топот ног по бетонным ступенькам. Он побежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
На бегу он услышал знакомые звуки. Приглушенные. Звонок телефона. Но не его. Свой телефон он отдал Рейн-Мари.
По лестничному колодцу гулко разносился топот бегущих ног. Арман подсознательно отметил, что человек, которого он преследует, не молод.
Но кто бы он ни был, у него имелось стартовое преимущество, и двигался он быстро. Он отчаянно хотел скрыться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И похоже, ему это удавалось.
Если бы только увидеть его…
Дверь со стуком распахнулась, и на лестницу несколькими пролетами ниже хлынул солнечный свет. Потом дверь захлопнулась, и лестница погрузилась в сумерки.
