Уже на самом пороге церемониального зала Арден пришел в себя и печально оглянулся, коротким взглядом прощаясь со своими бывшими товарищами. Он отлично знал, что именно ему предстоит в дальнейшем. Увы, ему не дали возможности совершить самостоятельный выбор своей судьбы, а чужой выбор всегда оказывается намного хуже.
– Спасите меня, помогите! – взмолился он. – Не хочу служить богине, уж лучше я умру!
Но я-то понимала, что человек способен демонстративно пожелать себе смерти лишь в такой момент, когда по-настоящему понимает, насколько сильно он хочет жить!
Ребята виновато опускали взоры, избегая затравленного взгляда Ардена.
– Бартоломью, помоги мне, ведь ты же называл себя моим ближайшим другом! – просил Арден, но здоровяк тут же сделал вид, будто занят собственными мыслями. – Наставник! – вскричал несчастный мальчик. – Спаси меня!
Брат настоятель отвернулся, проявляя не деланое, а подлинное безразличие.
– Элали! – нежно позвал обреченный. – Сделай что-нибудь ради меня, ведь ты клялась в любви до гроба!
Белокурая девушка только всхлипнула и отрицательно затрясла локонами.
На лице Каадсур появилась торжествующая ухмылка.
– Видишь, – констатировала она, – на самом деле ты никому тут не нужен. Наш мир жесток и подчиняется волчьему закону: каждый сам за себя. Покорись же богине и смирись со своей участью, возможно, она окажется не такой уж страшной.
Но Арден горестно прикусил губу, осознавая, сколь часто заводят нас в темную бездну лживые посулы светлого будущего.
Не знаю, кто дернул меня за язык, но я вдруг бесстрашно выступила вперед и выкрикнула во все горло:
– Не теряй надежду, Арден! Обещаю, я найду и спасу тебя!
– Ты, пигалица? – уничижительно хохотнули жрицы. – Ну-ну.
– Ты? – не поверила ветреная красавица Элали.
– Ты? – озадаченно переспросил крепкий, будто молодой дубок, Бартоломью. – Растяпа с Пустоши?
– Не выдумывай глупости, девочка, – благоразумно посоветовала мне первая жрица, кажется, чуть более человечная, чем ее непоколебимая напарница. – И ему не поможешь, и сама голову сложишь ни за что ни про что.
– Пусть! – своенравно уперлась я. – Друзей в беде не бросают. Ты только жди меня, Арден.
– Ну-ну, – повторно хмыкнула бессердечная служительница богини. – Видали мы таких героинь, а где они сейчас?
Вопрос подразумевал самый неприятный ответ и предназначался конкретно для меня, но я все равно не собиралась сдаваться, напористо сжав кулаки и до судорог в челюстях стиснув зубы.
– Жди! – еще раз даже не попросила, а потребовала я, горделиво вскинув голову и открывая в себе нечто новое, доселе мне несвойственное. – Я приду за тобой!
– Хорошо, – одними губами хрипло прошептал Арден. – Я верю тебе, Йона. Прости меня за все доставленные неприятности и нанесенные обиды. Я буду ждать твоей помощи! – При этих словах он посмотрел на меня так, что я сразу осознала: счастье длится всего миг, который, однако, запоминается на всю оставшуюся жизнь.
Лайил покинули зал, утащив с собой вяло сопротивляющегося Ардена. Но, к моему глубочайшему сожалению, представитель гильдии Чародеев не появился и после страшного инцидента со жрицами богини. Вместо него в зал чеканным строевым шагом вошла высокая светловолосая женщина в полном вооружении воина и парадном плаще с гербом своей общины – обнаженным мечом на золотом фоне. Она задумчиво прогулялась вдоль колонны детей и вернулась на прежнее место, медленно переводя испытующий взгляд своих оценивающе прищуренных глаз с одного подростка на другого.
У меня не вызвало ни малейшего интереса прибытие блистательной особы, сплошь увешанной блестящими железными штучками совершенно непонятного назначения. Я с трудом скрывала свое разочарование и была готова расплакаться от досады – так сильно расстроило меня отсутствие представителя верховной гильдии. К тому же я точно знала, что в квартал порхающих маги и носа не показывают, пуще огня избегая продажных девиц, а посему если и представится возможность вновь увидеть вблизи хотя бы одного их них, то произойдет это весьма не скоро.
Между тем женщина-воин, не выказав ни малейшего колебания, лаконично взмахнула рукой, указав на Бартоломью, и вдобавок утвердительно кивнула, словно отметая любое возможное сомнение. Сам же Бартоломью, судя по всему, тоже ничуть не удивился выбору представительницы этой славной гильдии. Едва дождавшись разрешающего знака брата настоятеля, юноша важно вышел из строя и вслед за женщиной покинул зал, спокойно проигнорировав летящие ему в спину разочарованные вздохи оставшихся.
Несмотря на мою обеспокоенность судьбой Ардена и отсутствием чародеев, следующий вступивший в зал человек все же сумел завладеть моим вниманием, ибо благодаря ему я испытала не только бурный восторг, но и острый укол зависти. Это был молодой мужчина, почти юноша, возможно, всего лишь на пару лет старше меня самой, облаченный в элегантный дорожный плащ с гербом Охотников – стрела на фоне зеленых дубовых веток. Он являл собой недостижимый для многих идеал совершенной красоты, целиком и полностью доставшейся одному человеку. Охотник отличался очень высоким ростом, а его длинные пепельные волосы небрежной волной ниспадали на плечи, совсем не скрывая, а, напротив, даже подчеркивая заостренные верхушки ушей.
Очевидно, этот прекрасный незнакомец, так же как и я, обладал некоторой толикой эльфийской крови, чего, в отличие от меня, не стыдился. Наоборот, он заметно гордился своим смешанным происхождением. Кроме того, бог Шарро, разойдясь не на шутку и словно решив проявить невиданную щедрость в раздаче красоты, наделил молодого охотника огромными голубыми глазами с ресницами безумной длины и мускулистыми руками безупречной формы. А еще от полуэльфа исходил свежий аромат лесных цветов, что в разгар холодной и неприветливой весны выглядело сущим святотатством.
Я сразу же поняла, что красавец-охотник обладает куда более проницательным умом, чем женщина-воительница, и придает меньше значения внешним данным детей, предложенным ему в качестве претендентов в ученики. Голубоглазый полуэльф пытался заглянуть в душу каждого из нас, посылая мысленные импульсы и бдительно следя за нашей ответной реакцией. Он долго сканировал всех соискателей, и, когда очередь дошла до меня, я невольно поежилась под его пристальным взглядом, оробев от такого бесцеремонного вторжения в мое сознание. Очевидно, охотник уловил эманации терзающих меня сомнений. Его высокий лоб прорезала глубокая морщинка сочувствия.
– Прости меня, малышка, – учтиво извинился он. – Я вижу, как чиста твоя душа, но, к моему величайшему сожалению, не могу взять тебя с собой. Ты не должна жить в лесу, ибо рождена для чего-то большего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
