— С кого начнём казнь? С твоего «водителя»? — Андрей снова вспомнил о моём присутствии и о своём раненом сыне. — Артём, ты давай-ка поменьше смотри на экран, а лучше поторопи этих уродов с врачом — чтобы я ещё чего-нибудь по близости не взорвал.
— Да, Андрей, конечно, — я сделал пару коротких звонков и вернулся на свою позицию.
Я испытывал странные чувства. Видя, ради кого она меня оставила, я был готов ненавидеть её, но при этом прежняя привязанность пронзила моё сердце болью. Хотелось плакать, как ребёнку, но при этом я не мог с уверенностью сказать, что за природа была у этих накатывающихся рыданий — слёзы обиды или слёзы радости от неожиданной и такой желанной встречи?
В памяти сами собой всплывали картинки из прошлой жизни — например, как мы встретились впервые, когда мне только-только исполнилось двадцать два года. Мы познакомились по Интернету. Договорились о встрече. Ничего особенного эта встреча не предвещала. Я сам выбрал место — музей, наполненный костями давно вымерших животных. Кафе или набережная были бы слишком банальными решениями, а мне хотелось произвести впечатление. На мне была расписная и чересчур броская рубашка, джинсы и кеды, шнурки которых были зашнурованы по-разному.
После музея с его затхлым воздухом и кладбищенским шармом мы прогулялись по бульвару, оба проголодались — и одновременно застыли у японского ресторанчика:
— Ты здесь бывала? — Да. — Одна? — С подругами. — Врёшь ведь? — Ясно дело, вру. — То есть здесь ты не бывала? — Вот прямо сейчас я так тебе всё и расскажу! Пойдём уже есть, я голодна, как динозавр! — Ты не можешь быть голодной, «как динозавр», потому что ты — динозавриха! — Слушай, если я сейчас же не пописаю, то случится катастрофа. Уже по этой причине это место мне очень нравится. Понял?..
Вечер мы провели в кино. Фильм был ужасный, я постоянно пытался её рассмешить, а она пила пиво из бутылки и, не глядя на меня, улыбалась.
Она мне понравилась. Но ничего более! Я довёз ее до дома, затем мы прогулялись по дворам с её собакой. Была зима… И я прижался к ней, чтобы согреть. Затем мы отвели собаку домой, и в момент прощания, в тот самый момент, когда она стояла в засранном вонючем коридоре со всевозможными матерными словами на стенах, я поцеловал её в губы.
Они были настолько сладкими, что сквозь меня прошла волна электричества до самых пяток. В её теле я почувствовал ту же вибрацию. Мы целовались без остановки четыре часа, прижимаясь всё сильнее и сильнее друг к другу.
После этого дня мы были какое-то время вместе, жили почти как муж и жена — до того момента, пока я материально не скатился в страшные долги. Когда меня уволили с работы, когда я потерял свой статус и связи, моя мать тихо обронила: «Эта девочка высосет тебя до дна». Примерно так оно и случилось.
Вскоре мы расстались из-за её полного неуважения ко мне. Она не верила в меня, избегала меня, произносила ужасные слова, а я продолжал любить её с каждой минутой всё сильнее и сильнее — но ничто не помогало. Так я и остался один на один со своей любовью, которая до сих пор меня рвёт каждый день изнутри, стоит только допустить любую мысль о ней.
— Андрей, — обратился я к Попову, которому было не до меня: он пытал Шмака вопросами, с кого будем начинать казнь, — Андрей, у меня есть к тебе.
— Тём, что случилось? Давай чуть позже? Ты же видишь, какой беспредел у нас здесь царит! Не мешай мне, брат. Или? — он с удивлённым лицом развернулся в мою сторону. — О чём ты хочешь спросить меня?
— Андрей, я знаю эту девушку. Ту, что со светлыми волосами. Умоляю, не надо её убивать.
— Кого? Эту шлюху? Ты хоть знаешь, что она трахалась не только со своим муженьком, но и с его папочкой, и с братиком? Она попала в эту команду только потому, что ей нужны бабки — и только бабки! Ты, парень, очнись! Откуда ты её знаешь? Подруга детства?
— Просто прошу. Какой бы она ни была. Не трогай её, пожалуйста… Пусть живёт.
— Любовь твоя что ли? Вон у тебя невеста сидит из-под скамейки выглядывает. Ой, не гневи меня, парень. Ты пожалел этих евреев, потому что твоя мать тоже еврейка? — это уже было невыносимо, но я сдержался и тем же спокойным тоном продолжил:
— Это первая женщина в моей жизни, которая научила меня любить. И какой бы сукой она для тебя ни была, просто не трогай её, она же тебе ничего плохого не сделала.
— Она — мать внуков вот этого пидрилы, который только что чуть не убил моего сына! Ты что, перестал соображать?
Вот тут я почувствовал, каким нужно быть человеком, чтобы не испытывать страха перед взбешённым Поповым. В гневе он становился безумным демоном, одержимым только одной идеей и готовым смести со своего пути всё и всех. Но и во мне начала подниматься волна решительности:
— Если скажешь, я сам прикончу этого козла. Мы оба знаем, какая он сыкливая тварь. Но её не трогай — просто не трогай! Перебей хоть всех в этой комнате, только не её, иначе из моей жизни исчезнет смысл. Может, тебе это трудно понять, ведь ты же мстишь всем, кто обидел и предал тебя. Ты живёшь по принципу «Кровь за кровь», «Глаз за глаз», а я хочу «отомстить» ей за предательство иным способом — я хочу спасти её! И тогда я спасу не только её, но и спасу любовь в себе.
— Ой, ой, ой, — перебил меня Попов. — Получается, что я — насквозь ветхозаветный, а ты у нас — образец христианской любви. Ну-ну, что ещё расскажешь?
— Эта история длится со мной более десяти лет. Я, в самом деле, люблю её и от незнания того, где она, что с ней происходит, с кем она живёт, чем дышит, мне всё время грустно и одиноко. Но я каждый день знал, что она жива, и это давало какое-то направление каждому моему утру, каждому дню. Получается, что я сегодня оказался здесь, чтобы встретиться с ней. Если же она умрёт на моих глазах, я перестану понимать, зачем я вообще существую.
Самым внимательным слушателем моего признания оказалась Анна. Прижимая к себе раненого сына, она попеременно смотрела то на меня, то на Андрея, но Попов думал о своём и не услышал этот немой вопль своей супруги.
— Фу, Артём, да ты — вонючий и плаксивый романтик!.. Не стыдно тебе перед Элиной такие вещи вытворять? Я же вас только что поженил!
— Эля знает мою историю. Она знает, почему мы до сих пор не были вместе. Вся проблема в моей голове, которая не может отпустить эту, — я указал на свою роковую блондинку, — эту девушку, которая мне по-прежнему дорога.
Анна не выдержала и обратилась к мужу: «Андрей.»
— Так, стоп! — резко оборвал всех Попов. — Я сделаю так, как вы просите. Но ты, Артём, знай: всю остальную родню Шмака я замочу, а этой, своей знакомой… можешь прямо сейчас рассказать, как ей повезло. Повезло — что однажды встретила тебя, такого верного… Прям, как в песне у Веры Брежневой: «Любовь спасёт мир»…
17:31 Привет, прошлое!
Я взял компьютер и сел на подоконник. Меня разрывало от волнения в поисках первых слов, которые я мог бы ей сказать. Человек Попова — на той стороне связи — поднёс к ней свой ноутбук, и она увидела меня.
— Привет! Классная кухня у тебя! — начал я теми же словами, которые когда-то написал ей в «личку», комментируя фотографию на аватаре.
— Тёма? Ты?
— Я…
Мы ничего не могли сказать друг другу. Просто смотрели глаза в глаза, и каждый думал о своём. Я же не мог предположить, что она тоже помнит тот первый день, что мы провели в её подъезде, бесконечно целуясь…
— Куда ты исчез? Я тебя искала, — начала она мне врать, и я знал, что это ложь. Она заплакала. — Тёма, мне сейчас так плохо. Где ты?
— Плохо искала: я практически ничего не изменил в своей жизни, разве что теперь мои статьи печатает почти каждый журнал, и сегодня про меня знают двести миллионов человек — и всё благодаря Андрею Попову. Я знал, что у тебя всё хорошо. Ты же наверняка знала, что я думал о тебе каждый день.
— Я тоже о тебе думала… Прости меня, я тогда была не права, я никак не могла набраться сил, чтобы поверить в тебя. Ты простишь меня?
— Знаешь, сейчас произойдёт нечто ужасное, — перебил её я. — Сейчас людей, которые тебя окружают, убьют… всех убьют — из-за того, что твой муж и его родственники натворили очень много плохих дел для России. Все ваши счета уже обнулены, в том числе и твой. Я попросил Андрея об одном — чтобы он тебя не убивал. Он согласился. Буду рад тебя увидеть живой и невредимой. Ты ничуть не изменилась, всё такая же красивая.
— Ты уже уходишь?
— Да, мне пора, ведь я сейчас в самом центре событий. Спасибо, что была со мной.
— Я до сих пор твоя…
«Господи, неужели она вообще не может обойтись без лжи и обмана?», — я резко отставил компьютер в сторону, прослезился, вдохнул побольше воздуха в лёгкие и жестом головы дал понять Андрею, что закончил общение со своим прошлым.
17:37 Доктор
Резко распахнулась дверь, и в зал вошёл запыхавшийся человек:
