Неожиданно в комнате прозвучал необыкновенной красоты звук. Федя огляделся в поисках его источника и вдруг увидел непонятно откуда появившийся островок уюта и покоя: мягкое, чистое! кресло и большой плазменный телевизор, окутанные теплым струящимся светом. К тому моменту Федя валился с ног от усталости, и мысль отдохнуть в этом райском уголке показалась ему более чем естественной. Федя бухнулся в объемные подушки, провалился в них, как в пуховую перину, включил телевизор. Точно в теплую ванну, юноша погрузился в состояние необычайного комфорта, какого никогда прежде не ощущал, даже в собственной комнате в доме Олега. Он щелкал кнопками пульта: по всем каналам шли его самые любимые программы. Федя с блаженством растянулся в кресле и отдался отдыху. Когда захотелось перекусить, перед ним появился маленький столик с чипсами и колой. Игра стала даже приятной.
На следующий день с утра Федя решительно принялся за работу, с сожалением поглядывая в сторону телевизора. Внутри шла тяжелая борьба. Нежелание что-либо делать усилилось многократно. Жгучее отвращение к подневольному труду доходило буквально до физического ощущения. Так хотелось бросить все нафиг! И вдруг… Федя увидел рядом с телевизором небольшой столик. На нем стоял новенький компьютер со всевозможными игровыми приставками. Волнение так и взвилось в груди. А если… Если Интернет вдруг есть… Можно будет с Яном, со всеми можно будет связаться! И может… Федя кинулся к компьютеру, быстро включил…
Через десять минут юноша, разочарованный, опустился в кресло. Интернет отсутствовал. Даже браузер не был установлен. Да там вообще ничего не было, даже Worda. Только куча всевозможных игр. И Федины любимые, и совсем ему неизвестные.
С тяжелым сердцем, Литвинов встал, взял в руки тряпку. Такая вдруг вспыхнула злость, захотелось эту тряпку порвать в клочки, все разбить, сломать, разрушить… Сжав зубы, Федя оттирал от ванны толстый слой липкой грязи, въевшейся в поверхность, казалось, навсегда. Почему-то подумалось: «Само слово „работа“, наверное, произошло от „раб“…» Через полчаса юноша понял: если он продолжит, его просто порвет. Он со злостью бросил тряпку на пол, вытер руки о джинсы и сел за компьютер. Зона отдыха победила. И победила надолго.
Федя не мог сказать, сколько времени он так провел. Время вообще, казалось, здесь отсутствовало. День за днем он начинал что-то делать, но, подобно магниту, его притягивало мягкое кресло. Оно было будто заколдованное, и Федя не мог противиться его чарам. Сейчас подросток жил, словно в забытьи. Он уже не понимал, как долго он здесь находится, сколько времени прошло — месяц или два, или пара недель… Федя знал: нужно выбираться, и он почти уже придумал, как это сделать. Надо вставать и работать. Однако желание отвлечься от проблем, уйти от этого кошмара было намного сильнее, и юноша не мог с ним совладать.
В один из дней Литвинов зашел в ванную и случайно взглянул на себя в зеркало. Потрясение было настолько велико, что Федя не мог даже крикнуть. В отражении перед ним стоял седой сгорбленный старик с морщинистым лицом. Федя перевел взгляд на свои руки. Руки старца, изъеденные морщинами, с узловатыми пальцами… Без чувств Литвинов упал на пол.
Ариас и Дэмиаль хохотали до колик, наблюдая за происходящим. В просторном зале, наполненном неземным светом, на всю стену растянулся экран с безупречно качественным объемным изображением. Утопая в мягких креслах, ангелы следили за каждым шагом Феди, и сейчас им было весело, как никогда.
— Ну что, уберем это, когда очнется? — смог наконец произнести Дэмиаль.
— Придется… — Ариас задыхался от хохота. — Бедняжка коньки отбросит…
Очнувшись, Федя долго еще лежал на полу, не в силах подняться. С беспредельным страхом еще раз посмотрел на свои руки, и вздох облегчения вырвался из его груди. Он резко вскочил, подбежал к зеркалу. Выдохнул: все в порядке. Федя потрогал свое лицо, оглядел себя… Может, ему просто привиделось? Как бы там ни было, больше к этому проклятому креслу он не подойдет! Федя с новыми силами принялся за отскабливание. Он даже думать не смел ни о компьютере, ни о кресле, ни о телевизоре. Зона отдыха тихо исчезла.
На следующее утро Федя проснулся от ужасной вони. Поднял голову и понял, что снова все стало точно так, как прежде. И кровать, на которой он спал, точно так же завалена мусором. Федя, будто окаменев, сидел на этой свалке. Губы дрожали. Просидев минут пять, он вскочил, в гневе схватил какую-то палку и просто начал все крушить направо и налево. Он разбил все окна, всю посуду, какую смог найти, до единой тарелки. Ломал все подряд, в бессильной, бешеной ярости, плохо понимая, зачем вообще он это делает.
Тут в комнате появилась старуха. Федя, не обращая на нее внимания, продолжал разрушение свалки.
— Ты снова хочешь закончить Игру? — прокаркала старуха.
— Нет, не хочу!!! — в ярости проорал Литвинов, доламывая стул.
— Тогда тебе придется все склеить обратно!
— А мне….!!! — впервые в жизни Федя сматерился при даме. — Пошла вон отсюда, старая ведьма!!!
В тот же миг Федя взлетел в воздух, его резко отбросило к стене и словно к ней приклеило. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Старуха медленно поднялась над полом. Это ее движение, как показалось юноше, длилось целую вечность. И вдруг старуха неожиданно стремительно, в долю секунды подлетела к Литвинову вплотную, сдавила костлявыми пальцами его горло. Подростку показалось, что он сейчас умрет больше от страха, чем от удушения.
— Еще одна истерика — и я сама удалю тебя из Игры. Ты понял?!
— Да… — едва смог прохрипеть Федя.
Старуха отпустила его, с хохотом исчезла, а юноша рухнул на пол, в гору мусора и осколков. В бессилии, он лежал, тупо глядя в одну точку, и думал, что закончить эту Игру — не такая уж плохая идея. Так прошло с полчаса. И тут…
— Федя! — в комнате явственно прозвучал мягкий голос, непонятно, то ли высокий мужской, то ли низкий женский.
Юноша вздрогнул. Не поддающийся контролю, животный страх завладел всем его существом. В комнате никого не было. Еще каких-то призраков не хватало.
— Федя, не бойся. Я тебе помогу, — произнес тот же голос.
Литвинов, в панике, оглядывался по сторонам. Взгляд остановился на небольшом, светящемся голубовато-золотыми лучами шарике, висевшем в воздухе.
— Это еще что? — Дэмиаля передернуло.
Ариас внимательно всмотрелся в экран и произнес:
— Это Дэя, его ангел-хранитель.
— Мы так не договаривались! У него не должно быть советчиков! — взорвался Дэмиаль.
— Ангел-хранитель сопровождает каждого человека, и ты это знаешь. Никто не запретит ему помогать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
