— Не узнаешь? — спросила Федю девушка.
— Вы… — юноша осекся, не решаясь даже предположить.
— Да, я та самая старуха, — рассеяла его сомнения прекрасная незнакомка.
— Охренеть… — все, что смог пробормотать Федя.
— Твое испытание закончилось, — произнесла девушка, — и, надо сказать, ты с честью его выдержал. На такое не каждый бы решился.
В руках у девушки появился небольшой прозрачный сосуд, похожий на вазу с широким дном и узким горлышком. Горлышко наглухо закрыто, то есть дырки в нем не было вообще. Внутри находилось непонятное вещество золотисторозового цвета — то ли пар, то ли жидкость. Вещество постоянно двигалось, перетекая, переливаясь, меняя формы и очертания. Девушка протянула сосуд Феде:
— Возьми.
Юноша с опаской взял емкость. В жидкости тут же появились прожилки темносинего цвета.
— Ты до сих пор боишься, — произнесла девушка, — это цвет страха.
Федя удивленно посмотрел на нее.
— Этот Сосуд — зеркало твоей души, ее состояния, баланса между темным и светлым началом в твоем сердце. Он очень тебе пригодится. Береги его. А теперь — первый тур Игры закончен. Прощай.
В ту же секунду Федю закружило невидимым смерчем, все вокруг поплыло, растворилось, и, задыхаясь, он шлепнулся на пол своей комнаты, своей родной комнаты в доме Олега. Литвинов сел на полу. Неужели он действительно вернулся?! Кинулся к компьютеру. 27.06.2007, 22:27 — даже время совпадает! Тот же момент, с которого началась Игра. Как и обещали. А, казалось, прошло не меньше двух месяцев. Федя плюхнулся в кресло. Рука сжимала Сосуд, точно доказательство того, что все это не было галлюцинацией или кошмарным сном. Юноша посмотрел на свои ладони. Шрамы и мозоли затянулись, исчезли. Оглядел себя. Одежда снова стала целой и чистой. Господи, как хорошо дома! Как здесь хорошо!!!
Литвинов спрятал Сосуд в шкаф, в тайник, и первым делом направился в ванную. Лежа в пене в горячей воде, он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Он не помнил, когда вообще ему было так комфортно. Отмывшись, Федя надел белоснежный махровый халат, спустился в столовую. Домашняя еда!!!
— Федя! Ты чего? Ты же хорошо поужинал… — Наташа растерянно смотрела на сына, поглощающего недельный запас продуктов.
— Да просто есть хочу, мам, все нормально.
Федя подошел к матери, обнял ее:
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — у Наташи почему-то заскребли кошки на душе. — И все-таки, что-то не так. Федя, что случилось?
— Мам, все хорошо. Все очень хорошо.
На следующий день Федя проснулся в семь утра. Вскочил с постели. Сна как не бывало. Внутри словно находилась бомба, готовая взорваться в любой момент. Юношу переполняло волнение, как перед самым серьезным экзаменом или как в ожидании у кабинета зубного врача. Литвинов бросился к шкафу, открыл свой тайник. Он так надеялся, что там ничего нет, и все произошедшее с ним было просто страшным сном, но… Федя достал Сосуд. Жидкость внутри мгновенно окрасилась более чем наполовину в темно-зеленый цвет, оставшееся на дне вещество приобрело приятный светло-золотистый тон. Аккуратно положив Сосуд обратно, юноша, в сильнейшем волнении, плюхнулся в кресло, машинально потер лоб. Значит, это не сон. Кошмар происходил в реальности. Только в какой реальности? Что это было?! Федя вскочил и начал нервно ходить по комнате, сидеть на месте он просто не мог. Почему-то именно сейчас юноша отчетливо осознал иррациональность и «ненормальность» случившегося. Там, в Игре, все воспринималось как само собой разумеющееся, ну или, скажем, почти все. Там он просто принял правила: у него не было иного выбора. Но сейчас… Это не укладывалось ни в какие рамки, было выше любого понимания. Ужасно захотелось кому-нибудь все рассказать, просто с кем-то поговорить, но как?! Если бы, к примеру, Ян ему такое рассказал, он бы точно подумал, что друг сошел с ума. А может, у него реально в голове «сдвинулось»? Подобные мысли все равно невольно возникали, как Федя ни старался их отогнать. Но ведь… Ведь есть вещественное доказательство, что произошедшее не плод его больного воображения: Сосуд! Если кто-то другой тоже его увидит, значит это не фантазия! Литвинов быстро придумал план действий, в минуту оделся, схватил Сосуд, спустился на кухню и подошел к домработнице, которая готовила завтрак:
— Тетя Оля, на ваш взгляд, какой здесь цвет? — Федя показал ей Сосуд.
— А что это?
— Да мне по химии на лето задание дали, я же экзамен на тройку сдал, вот пересдать хочу. Мне сейчас описание раствора надо сделать.
— Красивый флакончик. А вот цвет… Хм… Вот ведь незадача, и на розовый походит, и на золотистый… — тетя Оля задумалась. — Ну, напиши, персиковый, что ли? Не знаю я, Федя.
— Ладно, теть Оль, спасибо большое! — выдохнув с облегчением, удовлетворенный и радостный, юноша понесся наверх. Назвать сумасшедшей всеми любимую, добродушную и такую земную тетю Олю смог бы разве что действительно сумасшедший.
Федя спрятал Сосуд в шкаф, сел на кровать, внимательно осмотрел правую ладонь. На ней не было ни следа от странного движущегося знака. Все как прежде. Как прежде?.. Подумалось, ведь внутри него что-то очень сильно изменилось, и вряд ли когда-то станет таким, как раньше. Но прежде всего волновало другое. Федя хорошо запомнил правила Игры: предполагалось шесть туров. Шесть! Если первый был вот таким, что же тогда будет дальше? Федя поклялся себе никогда в жизни больше не ввязываться в подобные авантюры. Хотя подобное вряд ли вообще когда-то и с кем-то еще может произойти. И чем это, интересно, он заслужил подобную честь — пройти через такую гадость? К тому же, обещанного счастья пока как-то не видно. При всем том, Федю съедало любопытство и желание докопаться до сути этой Игры. Кем она создана? Зачем? Почему именно он стал ее жертвой? И где он, собственно, был?
В комнату заглянула Наташа.
— Проснулся?
Федя настолько был погружен в свои мысли, что аж подпрыгнул от неожиданности, громко при этом вскрикнув.
— Ты чего испугался?! — Наташа сама вздрогнула от такой реакции.
— Ой, мам, извини… Просто… э-э-э… задумался.
— Пошли завтракать, все уже накрыто.
— Да, сейчас умоюсь и спущусь.
— Ну, мы тебя ждем.
Федя умылся холодной водой, что немного привело его в чувство. Мандраж все равно не проходил. Юноша пытался себя успокоить: ведь все уже хорошо, он дома. Но все буквально валилось у него из рук.
Через две минуты после начала завтрака Федя пожалел, что вообще вышел из комнаты. Сначала он уронил на скатерть кусок омлета, когда пытался положить его к себе в тарелку. Покраснел, извинился, попытался убрать омлет салфеткой, тот из салфетки выскользнул и упал на пол. Федя нагнулся, чтобы все исправить, задел головой тарелку, она упала и разбилась. Котлета, лежавшая на тарелке, прямиком улетела на белоснежные брюки Олега.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
