— И поскорее! — процедил сквозь зубы Энтони. — Пока я не разорвал тебя на куски. Имей в виду: еще хоть раз посмеешь к ней приблизиться, я так и сделаю. Надеюсь, ты меня понял?
Лина почувствовала в его голосе угрозу и заметила, что в глазах Марка промелькнул страх.
— Понял? — переспросил Энтони.
— Понял, — буркнул Марк и, смерив на прощание обоих злобным взглядом, нетвердым шагом покинул квартиру.
С минуту оба молчали. Энтони стоял, опустив руки со стиснутыми кулаками, и прерывисто дышал, пытаясь успокоиться.
— Ты в порядке? — спросил он.
— А ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответила Лина, глядя на него в упор. — Я-то в полном порядке. А вот Марк, как мне показалось, нет.
— Марк?! — поразился он. — Скажи на милость, Лина, что с тобой? Какого черта ты защищаешь этого подонка?! И это после того, как он с тобой обошелся?!
— Да я его не защищаю! Просто пытаюсь понять. А как, скажи на милость, обошлись с ним мы? — Напряжение прошло, и Лину била нервная дрожь. — Ведь мы его унизили!
— Ничего подобного. То, что произошло между нами в саду…
— Забудь об этом.
Но Энтони продолжил:
— …не должно было случиться.
— Я же сказала — забудь!
— Ну нет! — Он подошел к ней вплотную. — Я не собираюсь забывать об этом. Да и не могу. А ты можешь?
Она повернулась, но Энтони удержал ее за руку — и даже такое мимолетное прикосновение заставило кровь бежать быстрее.
— Выслушай меня, Лина! Все вышло совершенно случайно. Честное слово! Я не думал, что все произойдет так скоро. Извини, если я обидел Марка, но ведь мы оба знаем — он тебе не пара. Даже если мы поступили неверно, это никоим образом не оправдывает его поведения. Как ты думаешь, что случилось бы, не войди я вовремя? Господи! Страшно подумать! Ведь он бы тебя изнасиловал!
— Полагаю, в этом месте следует бурная овация? — устало спросила Лина. — Браво!
— А я полагаю, что тебе следует подать против него иск. Нужно немедленно сообщить в полицию. Согласна?
Одна лишь мысль, что придется обо всем рассказывать посторонним людям, наполнила Лину ужасом.
— Нет! — Она упрямо тряхнула головой. — Я хочу обо всем забыть. Понимаешь, Энтони? Наплевать и забыть!
— А если он вернется?
— Вряд ли. Но на всякий случай запру дверь.
Энтони стоял совсем близко: Лина чувствовала тепло его тела. Дверь-то запереть можно, а как запереть душу? Зачем себя обманывать? Когда он рядом, я собой не владею! Неужели мне никогда не удастся избавиться от этого мучительного желания? Лина отстранилась, и на этот раз Энтони не стал ее удерживать.
— А теперь, если у тебя все, я хотела бы лечь спать.
— Любимая…
Нет, только не это! — испугалась Лина. Нежные слова могут поколебать мою решимость. Она повернулась к Энтони лицом и, гневно сверкая глазами, выпалила:
— Не надо! Хватит красивых слов! Я не стану тебя больше слушать! Стоит тебе появиться — и вся моя жизнь летит кувырком. Я так больше не могу. И не хочу! С меня достаточно!
Повисла тяжкая пауза.
— Ты меня понял? — еле слышно спросила Лина.
Пожав плечами, он окинул ее холодным взглядом. Лине показалось, будто его глаза — колючие, как льдинки, — царапнули ее душу. Таким она Энтони еще не видела.
— Вполне, — заверил он и покинул квартиру.
Лина дрожащими руками заперла за ним дверь и почувствовала, что по щекам ручьями полились слезы.
7
На следующее утро ровно в пять Лину разбудил пронзительный звон будильника, и она, с трудом оторвав голову от подушки, села и покосилась в зеркало на прикроватном столике.
Бледная, с темными кругами под глазами, спутанные волосы разметались по голым плечам… Окончательно стряхнув сон, Лина вспомнила события вчерашнего вечера — и краска стыда залила лицо. Перед глазами стояла картина: ночной сад, поцелуи Энтони, ее реакция на его ласки… А в довершение всего жуткая сцена с Марком — он набросился на нее словно маньяк!
Ничего не поделаешь… Что было, то было! Надо обо всем поскорее забыть, вернее вести себя так, будто ничего и не произошло. Ведь ей предстоит с ними обоими работать. Больше всех пострадало самолюбие Марка — неудивительно, что он сделался таким агрессивным!.. Лина постаралась не думать о том, что могло бы случиться, не подоспей Энтони вовремя.
Надев свежий белый халат, она положила в карман стетоскоп и отправилась завтракать в столовую.
Первым, кого она там увидела, был Энтони. Сидя за столиком у окна, он читал книгу, пристроив ее на солонке и перечнице, а прямо перед ним стояла тарелка с огромной порцией яичницы с беконом. Волосы растрепаны, под глазами залегли тени…
Подняв на Лину глаза, Энтони едва заметно кивнул и снова погрузился в чтение.
Кивнув в ответ, Лина, сама не своя, пошла к столику с подносами. Он смотрит на нее как на пустое место!.. Аппетит тут же пропал, но уходить она не собиралась. Уйти — означает признать поражение.
Душе было больно.
Нестерпимо больно.
Но ведь она сама этого хотела! Не раз просила оставить ее в покое — и вот пожалуйста! — именно так он и сделал. Лина вдруг вспомнила, как Энтони вчера набросился на нее с упреками, узнав о ее решении бросить хирургию.
— Доброе утро, лапонька! — приветствовала ее буфетчица. — Что вам приготовить? Омлет или глазунью?
— Спасибо, не надо. Будьте добры, кофе и два тоста.
— Ну разве так можно! — Буфетчица неодобрительно покосилась на поднос Лины, где на тарелочке сиротливо лежали порционные масло и джем. — Доктор Нэвилл, так от вас и вовсе ничего не останется!
— Я ем достаточно! — возразила Лина.
Взяв поднос, она с гордым видом демонстративно прошествовала в противоположный конец зала, но Энтони даже не поднял глаз от книги.
Когда он встал из-за стола, Лина не удержалась и проводила взглядом его спину. И тут же пожалела об этом. Ну почему он так хорош собой?! Ни у кого больше нет таких широких плеч и гордой осанки…
Нет, это уже похоже на одержимость! Лина бросила на тарелку недоеденный тост и отправилась к себе в отделение.
Она сменяла на дежурстве Билла Смита. Только что привезли мужчину средних лет с острой болью в груди. Бледный, в холодном поту, он заметно нервничал, а его жена плакала, чем лишь усугубляла страхи больного.
— Скажите, доктор, ведь он не умрет?! — истерично вскрикнула она, цепляясь за руку Лины.
Осторожно, но твердо Лина высвободила руку и, бросив взгляд на медсестру-практикантку, как можно спокойнее сказала:
— Мы делаем все возможное. Сестра проводит вас в комнату ожидания, нальет вам чашку чаю, а потом вы снова сможете увидеться с мужем.
