В библиотеке их ждало человек шесть, и Реймелсон представил тех, с кем Мейси еще не встречался. В их число входили Роберт Фейрли, племянник Реймелсона, возглавляющий совет нью-йоркского банка, тесно связанного с ГКК; Сильвия Фентон, отвечающая за связи корпорации с общественностью, Грегори Бул, главный менеджер ГКК; и Каспар Ланг, заместитель Була.
Реймелсон наполнил стакан из открытого шкафа у очага, добавил содовой и протянул Мейси. Предложил коробку с сигарами; Мейси отказался.
- Я очень рад, что вы согласились приехать, - сказал Реймелсон. - Вы обладаете великолепным мастерством. Особенно я ценю проникновение в мысль человека, которое вам дает ваша профессия. Это редкая и очень ценная способность. - После короткого колебания он добавил: - Надеюсь, она достойно оценивается в нашем мире.
- Хорошее представление. - Бул похлопал Мейси по плечу. - Я всегда был циником, но могу откровенно сказать: вы меня почти обратили.
Мейси слегка улыбнулся и отхлебнул бренди.
- Я вам не верю, но все равно приятно слышать. - Кое-кто рассмеялся, все улыбнулись.
- Но ведь это только ваше хобби, не правда ли? - спросил Роберт Фейрли. - Большую часть времени вы профессор человеческого поведения или еще чего-то.
- Психология познания, - подсказал Мейси. - Я изучаю, во что люди предпочитают верить и почему. В этом большую роль играют обман и самообман. Так что, как видите, хобби - это продолжение моей работы, но в другом облике.
- Интересное занятие, - заметила Сильвия Фентон.
- Бертон прав: это ценный талант, - сказал Бул. - Мало кто умеет отличить нечто имеющее смысл от нелепости. Большинство не знает, с чего начать... их никто не учил. В наши дни в бизнес-школах учат только механике финансов.
- Интересная мысль, - заметил Реймелсон. Он несколько секунд подумал. - Не приходило ли вам в голову, мистер Мейси, что ваши специальные познания могут быть применены за пределами академических интересов? Мейси не ответил, и после паузы Реймелсон продолжал: - Мне не нужно долго распространяться, что значит иметь в своем распоряжении ресурсы и возможности такой корпорации, как ГКК. И мы все знаем, что такая корпорация может вознаградить услуги, которые она считает особо ценными... скажем, исключительно щедро.
Все остальные молчали. Мейси медленно прошел к центру комнаты, остановился, отпил немного бренди и повернулся лицом ко всем.
- Перейдем к делу, - сказал он. - Вы хотите заплатить мне, чтобы я не участвовал в Марсианской экспедиции.
Реймелсон, казалось, ожидал такой прямоты и оставался дружелюбно настроенным и любезным.
- Если хотите сформулировать таким образом, - согласился он. - У всех есть своя цена - изношенная старая фраза, но тем не менее я считаю, что в ней истина. Так какова же ваша цена, Мейси? Назовите. Исследовательское оборудование? Штат? Практически неограниченные ассигнования? Пресса?... Такому человеку, как вы, не нужно расписывать подробности. Но все ваши предложения будут обсуждаться.
Мейси нахмурился, глядя на стакан в своей руке, перевел дыхание, потом уклончиво ответил:
- Не понимаю. Вы отлично знаете, что Замбендорф мошенник. Допустим, этот трюк с Марсом хорош для бизнеса - но не вижу, почему это так существенно. Логично сейчас отказаться от Замбендорфа, потому что теперь он способен принести больше неприятностей, чем выгоды. Но этого не происходит. Какое дело людям вашего положения до того, сможет ли он сохранить свой облик или нет? Так в чем истинная причина?
- Вы сами только что сказали, - ответил Бул, пожимая плечами и вслед за Реймелсоном переходя на прямой тон. - Это хорошо для бизнеса. Чем более популярной станет идея колоний, тем скорее она сможет получить финансирование и будет приносить прибыли. Да, нам нравится делать деньги. А кто этого не любит?
Ответ звучал скорее как оправдание, а не объяснение и оставил Мейси неудовлетворенным. Но инстинкт говорил ему, что всякая попытка углубиться в проблему тщетна.
- Ничего не имею против популяризации колоний, - сказал он. - Но если вы собираетесь это сделать, то почему бы не использовать обучение и разум? Зачем распространять невежество и неразумие?
- Потому что они действенны, - просто ответила Сильвия Фентон. - Это единственное, что вообще действует. Не мы создали людей такими, каковы они есть. Когда в истории обучение и разум приносили пользу, кроме как небольшой части населения? Никто и слышать об этом не хочет.
- Некоторые хотят, - ответил Мейси. - На нашей планете миллионы людей голодали, и пока их дети увядали и мерли как мухи, они молились коровам, бродящим по улицам. А теперь эти самые люди строят атомные станции и запускают в космос корабли. Могу сказать, что образование кое-что им дало.
- Но на такие изменения требуются столетия, - возразил Фейрли. - У нас их нет. Никогда массовое движение не зарождалось в лаборатории или лекционной аудитории. Обдумывание занимает у большинства слишком много времени. Сильвия права: взгляните на тех, кто быстро добивался результатов, от Христа до Карла Маркса. Как они этого достигали?
- А чего стоили результаты? - спросил Мейси. - Столетиями миллионы людей покупали костыли, потому что их убедили, что они калеки.
Бул несколько мгновений изучал содержимое своего стакана, потом поднял голову.
- Благородное утверждение, мистер Мейси, но кого винить в том, что люди привыкли приспосабливаться к условиям?
- Общество, которое не научило их мыслить самостоятельно, верить своему разуму и суждениям, опираться на свои способности, - сказал Мейси.
- Но большинство людей совсем не этого хочет, - настаивала Сильвия Фентон. - Они хотят верить, что есть кто-то умнее и сильнее их, он знает все ответы и позаботится о них Бог, правительство, глава культа, волшебник... да кто угодно. Если люди изменятся, то только в свое время. А до тех пор нужно воспринимать мир таким, каков он есть, и использовать его возможности.
- Возможности для чего? - спросил Мейси. - Чтобы убедить простых людей, что желание лучшей жизни - всего лишь отвлечение от более высоких материй, которые только одни и имеют значение, накачать их суевериями, убедить, что свое они получат позже, когда-нибудь, в каком-то другом измерении - если только они поверят и будут работать еще больше и лучше? Это я должен делать?
- А чем вы им обязаны? - спросил Бул. - Тот, кто может, своего добивается. А остальные разве стоят усилий?
- Судя по тому, чем кончает большинство из них, нет, - откровенно согласился Мейси. - Но начинают-то они с хорошими возможностями. Наиболее плохо используемые ресурсы этой планеты - это ресурсы человеческого мозга, особенно молодежи. Да, я верю, что усилия, направленные на высвобождение этого потенциала, не напрасны.
Беседа продолжалась еще некоторое время, но исходные позиции оставались неизменными. Каждая сторона изложила свои взгляды, и никто не хотел переходить в противоположную веру. Наконец появилась миссис Реймелсон с просьбой показать гостям экспромтом что-нибудь новое, и после заключительных любезностей Мейси вместе с ней пошел в обеденный зал.
После их ухода наступила тишина. Наконец Реймелсон добродушно заметил:
- Ну, по крайней мере мы знаем, где находимся. Если мы поднимем свой флаг на корабле Замбендорфа, Мейси постарается его торпедировать. Не могу сказать, что я удивлен, но мы все согласились, что нужно попробовать... Он взглянул на угрюмого Каспара Ланга, заместителя главного управляющего ГКК, который почти все время после прихода Мейси молчал и теперь о чем-то думал в кожаном кресле у двери. Ланг поднял свою бугристую коротко остриженную голову и, уловив взгляд Реймелсона, ответил ему своим, вопросительным. - Итак, если наш корабль пускается во враждебные воды, надо обеспечить ему хороший конвой, - продолжал Реймелсон. Он закрыл глаза и коснулся рукой лба. - Что-то говорит мне, Каспар, что работа вас ждет нелегкая... Позаботимся, чтобы у вас хватило вооружения.
- Не болтай вздор, шлюха!
- Какого черта? Ты как смеешь меня называть проституткой? Ты... ты самый низкий...
- Ради Бога, перестань орать хоть на две секунды и послушай себя! Какая женщина так орет?
- Я? Я? Я не ору!
- Черт возьми!
Спор кончился криком и резким звоном разбитой посуды. Джо Феллбург отключил звук. Сел и вопросительно взглянул на Замбендорфа.
- Как ты считаешь? - спросил он.
Замбендорф кивнул и с уважением взглянул на набор электронных и оптических приборов, которые Феллбург установил на небольшом столике на втором этаже виллы Замбендорфа. Этот набор "выпал" с грузовика ЦРУ и добрался извилистым путем до Феллбурга; путь этот включал прежних приятелей Джо по работе в военной разведке, а также одного специалиста по связи, любителя азартных игр. В комплект входил миниатюрный инфракрасный лазер, чей луч толщиной в иглу в данный момент был нацелен на оконное стекло дома на удалении в милю. Звуковые волны в комнате заставляли оконное стекло этого дома колебаться; лазерный луч улавливал эти колебания; из принятого сигнала демодуляторная система извлекала звуковые волны и подавала их в громкоговоритель, который и воспроизводил звук. Чрезвычайно полезное устройство.
